семьи. Это небольшая картина, но я выложил за нее довольно много денег.
Это лучшее размещение капитала. Семья, продавшая мне картину, достаточно
известна в России. Просто мы договорились, чтобы я не говорил об этом,
хотя журналисты все равно пронюхали. Дед был академиком, собирал
коллекцию живописи. А внук решил продать нашему банку картину. Вот я ее
и купил для себя. Об этом писали в некоторых газетах.
Итак, вы желаете устроить презентацию картины?
по дороге вы можете "умереть", и скорбная весть об этом придет на дачу,
где будут гости. Но прежде всего нам нужно решить, кто бросит винтовку.
просто не позавидуешь. И стреляют банкиров, и травят их, и в тюрьмы
сажают. И - никого рядом из друзей и близких. Просто не жизнь, а
настоящая пытка. Я начинаю понимать, почему вы хотите сбежать.
его собеседник, - в последнее время я стал замечать, что мои противники
неплохо информированы о моих делах в банке. Вполне возможно, кто-то их
ставит в известность. А это мне неприятно. Очень неприятно. И это еще
одна причина, по которой я хочу поскорее исчезнуть.
действительно убраться из банка. И хотя я все равно против столь
экстравагантного способа решения ваших проблем, тем не менее готов вам
помочь.
Дронго, - конечно, лучше было бы, если вместо него был бы Семен
Григорьевич, но он еще понадобится, когда вас повезут в больницу. Вы
ведь не должны сразу умирать. Это должно случиться по дороге в больницу.
что мне просто хочется на все плюнуть и оставить эту затею.
уже ничего не поможет. Меня просто посадят в тюрьму и там удавят руками
уголовников по-настоящему. И при этом варианте моя семья действительно
разорится, и никто не поможет.
забудьте, что с этой минуты вы ни с кем больше не говорите об этом деле.
А любой ваш разговор отныне будет происходить только с моего разрешения.
Иначе я снимаю с себя всю ответственность за предстоящее "покушение".
выхода.
Глава 5
вот на самом деле Сергей Блумберг объявил, что собирается устроить
презентацию картины в "достаточно узком кругу". Это означало, что будут
приглашены не менее ста - ста пятидесяти гостей, в состав которых войдут
не только известные банкиры и меценаты, но и не менее известные
журналисты, питающиеся банковскими и околобанковскими сплетнями. Это был
удивительный парадокс, когда о приобретенной картине писали журналисты,
специализирующиеся на экономических проблемах, а искусствоведы
рассуждали о кредитной политике государства. Эпоха непрофессионалов и
дилетантов, порожденная воинствующей некомпетентностью партийных
чиновников в годы застоя, расцвела через двадцать лет, став символом
девяностых.
презентация состоится на даче. И хотя его дачу только условно можно было
считать дачей, тем не менее многие были недовольны, предпочитая не
уезжать из центра Москвы за пятьдесят километров.
виллу, построенную по индивидуальному проекту в одном из новых поселков,
так быстро возникших вокруг Москвы в начале девяностых, когда
появившиеся миллиардеры скупали удобные территории, создавая райские
кущи на отдельно взятых гектарах земли.
архитектурной мысли и дерзкого замысла, возможного к реальному
воплощению лишь при сочетании таланта проектировщика и больших денег
заказчика. Пространство первого этажа занимала огромная, в сто пятьдесят
метров гостиная, к которой примыкали две небольшие комнаты, выходившие
на террасу. В одной из них стоял бильярд, в другой - хозяева принимали
только близких гостей. Ультрасовременная кухня с полным комплектом
положенных приборов примыкала к этим комнатам и находилась рядом с
лестницей, ведущей наверх.
хозяев дома. Пять больших спален выходили на балконы на двух разных
уровнях.
имевшей собственную высоту около четырех метров, а три другие, с
балконами на небольшую рощу, разбитую тут еще до постройки поселка,
размещались на несколько более низком уровне.
из них супруга хозяина устроила своеобразный салон искусств. Здесь же
располагалась библиотека. В другом конце находился кабинет хозяина дома.
Рядом с виллой в двух небольших домиках жили охранники, постоянно
находившиеся на даче, и работала сауна и бассейн, где стояли тренажеры.
Гаражи справа от дома могли одновременно вместить около десяти машин.
из модного японского ресторана, заранее подвезли продукты, необходимые
для приема.
что хозяин дома неестественно возбужден и взволнован, словно от показа
картины зависела его дальнейшая судьба в банке.
они долго о чем-то говорили. Примерно через полтора часа на даче
появился и Дронго, который уже дважды побывал здесь еще вчера и
подготовил сцену для предстоящего спектакля. Он поднимался наверх по
лестнице к хозяину дома, навстречу ему спускалась супруга банкира. Она
была в строгом голубом костюме, еще явно не готовая к сегодняшнему
приему. Увидев Дронго, она улыбнулась.
предложение.
всему, на вашего мужа крепко насели, и если бы я отказал, он вполне мог
обратиться к дилетанту, который сорвал бы дело и еще больше озлобил его
врагов.
вечерний прием? Она усмехнулась:
платье вы будете. Белое или светлое не подойдет в любом случае. И даже
такой красивый костюм, что на вас сейчас, тоже не подойдет.
покраснев, спросила она.
перейти на ваш костюм, когда вы броситесь помогать ему, - объяснил
Дронго. - Я бы попросил вас надеть сегодня темное платье и быть готовой
сыграть свою главную роль в жизни. Она поняла. Она вообще была очень
сообразительной. Это он отметил еще при первой встрече.
что я все равно собиралась это сделать.
Блумберга. Когда он вошел, там уже сидел бледный мужчина, довольно
молодой, с красиво уложенной шевелюрой тронутых сединой волос. Он был в
очень модных, немного узких очках. Дронго отметил и элегантность его
костюма. В этом сезоне только переходили на мужские костюмы с тремя
пуговицами.
в кабинете.
банкиру и поздоровался с ним.
уселись в массивные кожаные кресла, - кажется, мы обговорили все детали.
Я даже забрал вчера из кабинета часть своих личных вещей.
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Маркеев Олег
Скальци Джон
Березин Федор
Смит Кордвейнер