считая два выходных - расщедрился. Он ведь был по всей форме крестным отцом
- настоял, чтоб дите крестили. Таран в эти навороты не верил, Надька,
кажется, тоже, но тем не менее поехали в церковь. А за крестную мать
выступила Милка единственная среди "мамонтов" дама, стоявшая на должности
"бойца".
Ее биографию Таран знал, пожалуй, намного лучше других. Некогда была
спортсменкой-многоборкой, потом сидела, угодила в проститутки, подсела на
иглу, попала в подпольный бордель самого крутого из областных паханов -
Дяди Вовы. Изображала там "садистку" в костюме из фильма "Зена - королева
воинов", поскольку мордой и фигурой немного смахивала на актрису Люси
Лоулесс. А потом случайно встретила Тарана, которому чудом удалось спастись
от уготованной ему участи невольного подрывника-камикадзе и жаждавшего
отомстить Дяде Вове. К тому же тот собрался было бежать, отравив весь свой
бордель ядом, подсунутым вместо обычной дозы наркотика. Вот тогда Милка и
оказалась союзницей Тарана. А потом, поскольку была она безродная и
бессемейная, подалась в "мамонтихи". Подлечилась от наркоты, согнала лишний
вес, набрала форму. Юрка ее считал за старшую сестру, хотя Милка
полушутя-полусерьезно - у нее это фиг поймешь! - не раз предлагала свои
дамские услуги забесплатно. Но Таран себя блюл и вежливо отказывался.
Прошлой зимой был вообще случай, когда Тарану, выполняя, казалось бы,
совсем плевое поручение Птицына, пришлось ночевать в лесной сторожке сразу
с четырьмя девками: Полиной, Лизкой, Галькой и Танькой. Так вот, Полина
чуть-чуть не совратила его на измену. Спасибо, Лизкина кошка Муська
подвернулась, полоснула Юрку когтями по руке и привела в разумное
состояние. Лизка с кошкой теперь жили у Птицына - он их удочерил. О том,
куда делись остальные, Таран не знал и знать не хотел. Тем более что у
"мамонтов" вообще не принято было интересоваться сверх меры.
В общем, прошлое - это прошлое, а Таран, окрыленный близкой встречей с
Надькой и маленьким Таранчиком-Тараканчиком, спешно умывал рожу и
причесывался. Ему не хотелось выглядеть охламоном, тем более что у Надьки
родители были не столь сильно пьющие, как его собственные, и какие-то
приличия соблюдали. Зять им вообще-то понравился, хотя бы потому, что не
претендовал на их жилплощадь и честно отдавал Надьке не только всю свою
зарплату - а она у него после перехода в "бойцы" дошла до 5000 рублей, но и
Надькино "последекретное пособие", которое тоже почти до тыщи доходило.
Поэтому они не очень приставали с расспросами, с чего это простому
солдатишке такие деньги платят, когда вся армия ждет-пождет зарплату
месяцами.
МАМОЧКИ-ПАПОЧКИ
До города и Надькиного дома Таран добрался без приключений. Был у него,
конечно, соблазн зайти сначала к себе - совсем рядом ведь. Но не пошел,
побоялся настроение испортить. Родители наверняка бухают, а любоваться этим
Юрка не собирался. Мог вспылить, устроить мордобой, а на фига это нужно?
Еще влетишь по нечаянности в ментуру, подставишь Птицына... Нет, надо идти
прямо к Надьке. В конце концов, кроме нее и Алешечки, никого ему больше не
надо.
На день рождения, конечно, просто так приходить не следовало. Поэтому Таран
сперва зашел на "Тайваньский" рынок - там когда-то Надька в ларьке
торговала - и купил букет розочек. Потом забежал в магазин игрушек и
приобрел штук десять погремушек. Наконец, прихватил еще и торт со взбитыми
сливками. После этого у него осталось ровно столько карманных денег, чтоб
доехать обратно в часть.
Юрка поднялся на третий этаж. Позвонил в дверь. Зашаркали шаги, похоже,
открывать собралась Надькина мамаша, Антонина Кузьминична, которую Таран по
старой привычке именовал тетя Тоня.
- Кто? - спросила она.
- Это я, Юра, - доложил Таран, и теща отперла дверь. - Здрасте! улыбнулась
тетя Тоня. - Пожаловал, выходит! Мы-то тебя раньше субботы не ждали. Ты не
в самоволке, случаем?
- Нет, - поспешил уверить Юрка, - меня командир на четверо суток отпустил.
В честь дня рождения сына. Лешке же Два месяца сегодня...
- Ну-у, - развела руками тетя Тоня, - добрый какой он у вас. Ладно, скидай
ботинки и проходи. Только тихо. И Лешка заснул, и Надька тоже... Ой, да ты
с цветочками! И торт приобрел! Да-а... А еще говорят, солдаты голодные
сидят.
- Некоторые и сидят, - смущенно произнес Таран, передавая теще торт и
розочки, - это нам с Надеждой так повезло...
Таран снял куртку, ботинки и всунул ноги в шлепанцы - как ни странно, те же
самые, которые ему прошлым летом Надька подала, когда он сюда приплелся с
разбитой и закопченной рожей, в окровавленной одежде, с кейсом, набитым
компроматом, и с пластиковым пакетом, где лежал автомат со свежим нагаром.
Как Надька пустила такого в дом? До сих пор удивительно!
С тещей Тарану повезло не меньше, чем с женой. Тетя Тоня в свое время ужас
как хотела подарить супругу сына. Однако у нее одни девки рождались.
Старшие Надины сестры давно выросли и уехали в стольные города - одна в
Москву, другая в Питер - и носа на малую родину не казали. Писали изредка,
звонили почаще, но появлялись тут раз в пять лет, не чаще. Не иначе,
обиделись на то, что родители квартиру отписали младшей, то есть Надьке.
Впрочем, в столицах у них свои жилища имелись, и, насколько известно было
Тарану, особо они не бедствовали.
Наверно, Тонины мечты о сыне в какой-то мере воплотились в Юрке. Да еще и
Надька ей внука родила. Здорового - тьфу-тьфу! - увесистого, 3 килограмма
800 граммов. Так или иначе, но тетя Тоня встретила зятя прямо-таки с
распростертыми объятиями, хотя хорошо знала его родителей и ничего доброго,
кроме мата, о них высказать не могла. Может, она и беспокоилась насчет
дурной наследственности, но, когда попробовала еще при первом знакомстве в
новом качестве - как Надькиного одноклассника она его давно знала! - налить
Юрке рюмочку, тот очень вежливо отказался, заявив, что очень всех уважает,
но пить не будет, ибо спиртное на дух не переносит.
Сейчас, когда Юрка пришел, тетя Тоня поставила розочки в вазу с водой, торт
определила в холодильник, а зятя тут же усадила обедать. Поэтому Тарану
пришлось съесть огромную тарелку супа, макароны с жареной колбасой и выпить
чашку киселя.
Как раз в то время, когда Юрка этот самый кисель допивал послышались шаги,
и в кухню вошла мадам Таран в шлепанцах и байковом халатике. Немного
заспанная, но очень счастливая.
- Юрчик прибыл! - Глазки ее радостно захлопали, будто не верили тому, что
видели.
- Меня до понедельника отпустили. Чтоб мог жену с новорожденным поздравить,
- доложил Таран. - Во, я ему подарки купил!
- И цветочки, между прочим, принес! - поспешила добавить теща, демонстрируя
вазу с розочками. - Обходительный - сил нет!
- Мам, ты его уже покормила? - спросила Надька.
- Так точно, мадам генерал! - Тетя Тоня иронически приняла строевую стойку.
- А чай с тортом давайте ближе к вечеру оприходуем, когда батя с работы
придет.
- Конечно, конечно! - поддакнул Юрка. А поглядеть можно? Экс-Веретенникова
скорчила такую уморительную рожицу, что Таран и сам чуть не заржал.
- Смотри, смотри! - милостиво разрешила тетя Тоня. - Только не вздумай
облизнуть где-нибудь! А то не посмотрю, что уже мамаша, - дам по попе!
Торт достали, развязали, и Надька завопила от восторга:
- Ой! Это ж он "Облако" купил! Мое любимое!
- Уноровил, - вздохнула теща с некоторой завистью. - Бывает же, достаются
некоторым дурам толковые...
Из этого можно было сделать вывод, что некоторым умным, в том числе и ей,
бестолковые достались. Но Таран, конечно, вслух ничего не сказал, хотя
насчет Надькиной дурости имел самые серьезные возражения. Прошлым летом,
когда они только-только попали к "мамонтам", Надькина начальника,
прапорщица Кира, которая, как позже выяснилось, работала на Дядю Вову,
устроила им с Надькой свидание за забором части. Там, на месте встречи, их
поджидали бандюги. Если б не счастливая случайность - Надька не сумела
сквозь дырку в заборе пролезть, сцапали бы обоих, а так попался один Юрка,
Максимов Альберт
Маркелов Олег
Влодавец Леонид
Корнев Павел
Василенко Иван