"Молодость", наша городская Агата Кристи Людмила Тихоновна Вострикова.
Проживает с сожителем, Тимуром Грызиным. Видимо, он и является для нее
источником уголовных сюжетов.
завертится какая "мельница" - Грызин там. Для шулеров легкая добыча -
долги платит, как и положено блатному. "Авторитет"!
об этом Грызине.
сюда пять лет назад. С Востриковой познакомился по переписке еще в
колонии.
делом прилично, так что в состоянии прикрыть Грызина. Мы с его делом
ознакомились сразу, как только он появился. Восемь лет. Вы помните, тогда,
понятно, рэкет не существовал, все это считалось бандитизмом. Так вот, к
Грызину заявились гости - три молодых боксера, и хотя они имели заказ от
обыгравшего Грызина картежника, но попытались получить долг вопреки
договору - до срока. Держались они нагло, с полной уверенностью в своем
превосходстве. Грызин же только спросил у главаря: "Где у тебя сердце?" -
боксер хлопнул себя по груди: "Вот!" - и тут же получил удар стилетом. Ну,
а в "авторитеты" он поднялся уже в колонии. Наши урки о прошлом Грызина
знают, и есть подозрение, что за что-то ему платят.
этого проводить оперативно-розыскные мероприятия мы не в состоянии. Но
зачем бандиту Грызину понадобился Скляров? В квартире у того - ничего
особенного, кооператив, где он работал, хоть и общепитовский, но прибылями
там и не пахло. Так сказать, теория - рецепты блюд, буклеты, ресторанные
меню и тому подобное. Однако Скляров своей работой был доволен. Собирал
старинные домашние рецепты, публиковал в местной прессе "Советы молодым
хозяйкам", ну и так далее. Второе его увлечение - катакомбы. Материал
копил он долго, по капле, и, кажется, собрал достоверную информацию. Нам
известно из бесед с сотрудниками "Питания", что на эту свою брошюру он
очень надеялся, рассчитывал на крупный гонорар...
уже успевший выяснить и эту сторону вопроса.
единственный мужчина, и почему-то очень болезненно относился к тому, что
стеснен материально. Хотя был интеллигентным, по-своему незаурядным
человеком.
тридцать. В казенном кабинетишке на девяти квадратных метрах Людмила
Тихоновна ютилась вместе с коллегой, пожилой дамой в допотопном перманенте
и круглых очках в железной оправе. После того, как Строкач обнаружил, что
о "Катакомбах и подземельях" вторая редакторша не имеет ни малейшего
представления, она потеряла для него всякий интерес. Хотя в деликатности
ей нельзя было отказать - она с полунамека поняла, что майору необходимо
побеседовать с Востриковой с глазу на глаз, и покинула кабинет.
стесняет присутствие посторонних даже при самом невинном разговоре.
Разумеется, она помнила и рукопись, и злополучного автора.
ничего особенного. Архивная работа, конечно, проделана большая, есть там и
такое, чего и в архивах не отыскать, я специально интересовалась.
шутливую форму:
драгоценное время на архивные разыскания? Удовольствие, должно быть, ниже
среднего.
тишина и дыхание прошлого действуют как допинг. Однако, поверите ли, но
документов, которые использовал Скляров, я просто не нашла. А он ссылался
на Центральный областной архив.
во-вторых, могут быть разглашены секретные данные. Издательство отвечает
за содержание публикаций. Вы говорите, КГБ реорганизован и ему не до
этого? Смею вас уверить, это не так. Контроль за средствами массовой
информации и книгоизданием они из своих рук никогда не выпустят. И если
сведения, содержащиеся в "Катакомбах и подземельях" не подлежат
разглашению, то туго придется вовсе не Склярову, которого и знать-то никто
не знает, а прежде всего мне. Проще говоря - я получу коленом под зад.
перехватила взгляд и с жаром продолжила:
территориями стратегически важных объектов. И хотя я не очень представляю,
кто бы на них покусился, кроме наших борцов за охрану окружающей среды,
тем не менее спецслужба начеку.
комитетом. Обстановка острая, умы в состоянии брожения. Так сказать -
взошли семена свободы на благодатной почве.
майор.
действительно не вредно было бы пропустить через цензуру. При зрелом
размышлении начинаешь понимать, что и цензура не всегда вредна. В общем, я
не слишком огорчилась, узнав, что Скляров забрал свою рукопись Мы было уже
пробили ее публикацию.
Вострикова совместила себя с персоной главного редактора, и продолжал
внимательно вслушиваться.
издатель мог предложить ему что-либо более выгодное? Кооперативное
издательство? Но тех больше занимает всякая галиматья, пользующаяся
спросом, и вопросы тиражей.
для кооперативных издательств.
откуда бы у нас такая заинтересованность в издании книги, мягко говоря, не
коммерческой. За пределами нашего города все эти катакомбы никому не
нужны, а получить сносную прибыль можно только тогда, когда тираж не
меньше ста тысяч.
интересовало, он уже выяснил. Однако Вострикова сама подбросила ему
материал.
поинтересуйтесь Он, конечно, не без причуд, но кто без них в таком
возрасте. Если дело серьезное, темнить не станет. Вы же прокуратура, а он
к таким учреждениям питает бо-ольшое почтение.
что для Людмилы Тихоновны ответ разумеется сам собой.
ограничивали интересом к скудному набору продуктов, завозимых в крохотный
магазинчик. И когда днем раздались выстрелы, всполошившиеся сельчане не
сразу обнаружили место событий, а обнаружив, отнеслись к случившемуся
довольно равнодушно.
точнее, на опушке леса. За ним закрепилась недобрая слава, и в том, что
произошло, местные жители не видели ничего удивительного. "Дачник", как
прозвали здесь недавно поселившегося барственного господина средних лет,
чересчур щедро расплачивался за яйца, овощи и молоко, однако практически
ни с кем не разговаривал и как бы не замечал, что у него под боком село
живет своей жизнью. "Дачника" звали Семен Михайлович Бобровский, он
заведовал центральной городской аптекой.
посредине комнаты. Одна из пуль, пробив указательный палец правой руки,
проникла в правое предплечье и вышла со стороны спины. Другая прошла между
кистью и локтем левой руки и застряла в мышцах. Рука была поднята и
сжимала охотничье ружье. Третья пуля попала в левую подмышку, а четвертая,
под углом войдя в верхнюю часть головы, вышла под левым ухом, практически
размозжив черепную коробку.
ними и под телом капитана валялись пачки денег - ровно миллион. Пуля из
ружья попала капитану в правый бок и проникла глубоко в грудь, разорвав
легкие и крупные сосуды. Ему хватило одного выстрела.
как бы безразлично, но на самом деле едва сдерживаясь. Ехать предстояло
около пяти часов.
промолчал. Минуту спустя, словно очнувшись от дремоты, сонно проговорил:
Трубников Александр
Конан-Дойль Артур
Свержин Владимир
Фазиль Искандер
Каргалов Вадим
Прозоров Александр