здоровенной, по крайней мере двухкилограммовой рыбиной.
песчаным перешейком.
бассейн рыбного магазина. Сазаны и судаки, посильнее и покрупнее,
выбрасывались через перешеек в реку: намывая песок, вода заперла их в этом
природном аквариуме и они уже задыхались от недостатка кислорода в
перегретой воде. Крупных среди них было не очень много, больше мелочь, но
охотничий инстинкт, заложенный в каждой человеческой мужской особи, сразу
обнаружил рыбин покрупнее. Как ни увертывались они, как ни били хвостами,
через несколько минут мы уже наловили больше десятка. Они еще подпрыгивали
и бились на песке, а мы уже хвастались добычей: кто сколько и чьи крупнее.
подкравшийся голод. И первые робинзоновские огорчения: "А соли-то нет", "И
посуды нет - значит, ухи не будет", "Придется на вертеле жарить, как
шашлык". И первые робинзоновские радости: действующая зажигалка Мартина,
сосновый сушняк для костра, вертела из засохших тростинок, сочные куски
поджаренной и продымленной рыбы. И первые попытки подвести наконец
какой-то итог пережитому.
Мартин? Ну, сладким пирогом, что ли.
Значит, из одной реальности мы попали в другую реальность. Как?
"облаков". Первый вопрос: зачем они вернулись?
слышали на конгрессе. Второй вопрос: где эта планета? И сколько парсеков
мы отмерили в космосе, чтобы увидеть мерзавцев в желтых крагах? Может
быть, она искусственная, эта планетка из красного киселя?
Сен-Дизье в коридорах отеля "Омон".
обладал не один я.
точка опоры. У нас их несколько. Первая - лес. Несовременность его
очевидна, географическое положение неясно. Вторая концлагерь.
Принудительный труд в такой форме возможен только в условиях полицейского
государства. Но это не Гаити, не Родезия и не Южная Африка. Третья точка -
изобилие растительных и животных форм. На Земле в аналогичных широтах мы
нигде, ни в одной части света, не найдем таких гигантских скоплений
простейших организмов. Такие скопления могут быть созданы только в
террариях-заповедниках, где специалисты-этологи могут изучать поведение
животных в сообществах. Такого колоссального заповедника, как известно, на
Земле нет.
на парижском конгрессе. Если цивилизацию розовых "облаков" можно
представить себе как суперцивилизацию муравейника или пчелиного роя, то в
своей гипотетической лаборатории они начнут именно с этологии - с изучения
сообществ, начиная с простейших. Цепь от насекомых и млекопитающих
требовала заключительного звена, наиболее совершенного продукта
биологической эволюции.
поспевают за солнцем. Они остановились за несколько секунд до смены
декораций и снова пошли уже в другой реальности. Но солнце там
приближалось к зениту, а стрелки наших часов - к семи вечера. Значит, в
этой реальности действовала другая система отсчета времени, или то, что
нам показалось мгновением, на самом деле отняло три четверти суток, когда
часы, возможно, стояли. Допустим, что мы их перевели и в полдень стрелки
остановились бы на двенадцати. Сколько времени мы здесь? Четыре часа с
минутами. А солнце уже за лесом, только багровая полоска видна: мы в
преддверии сумерек. Так где же летом в умеренных широтах солнце заходит в
четыре часа дня, а в пять, наверное, уже темнеет? Значит, день и ночь
здесь короче, а следовательно, и планетка поменьше.
ветреный земной закат, но совсем не в земное время. День отсветил,
приближалась ночь.
значит, вниз по реке.
вызывала аппетита.
способ. На тропу в зарослях закладывается петля с грузом. Попав в петлю,
кабан делает сильный рывок и бросается в чащу...
за бесшумность в военной школе, - сказал Мартин, - а нож бросаю без
промаха.
невысоко, все время снижаясь, и почему-то в замедленном темпе полета.
Казалось, крылья взмахивали все слабее и реже.
выбросив лезвие, нож. Но птица, не долетев буквально трех метров, в
последний раз взмахнула крыльями и упала в траву. Мы нашли ее уже
бездыханной.
насквозь тело птицы. Мартин с трудом вытащил стрелу: мешал раздвоенный
металлический наконечник, чуть плоский и заостренный, как штык. Почти
метровая стрела была выкрашена в черный цвет и заканчивалась хорошо
приклеенным оперением. Мастерская стрела. Даже лучшие мастера спортивной
стрельбы из лука позавидовали бы ее обладателю.
задумчиво:
6. УРОК ГЕОГРАФИИ
вертеле. Мечтали о чае. Но не было ни чая, ни сахара, ни котелка для воды.
Воду пришлось пить некипяченой прямо из реки, черпая пригоршней. Хорошо
еще, что вода была как ключевая, незамутненная и не пахла болотом.
и не высказывая предположений. Робинзонада не прельщала перспективами и не
питала надежд на возвращение домой. Да и где теперь этот дом? За сколько
километров, парсеков или магнитных полей?
спросил по-английски:
по-французски, с такой же безукоризненной точностью произношения.
рубашках с короткими рукавами. Первое, что мы увидели, были их голые ноги,
шерстяные носки, скрученные у щиколотки, и самодельные мокасины-плетенки
из сыромятных ремешков. Оба были ровесники или погодки, очень похожие,
даже одинаково загорелые, должно быть, братья, не старше двадцати лет.
Коротко остриженные русые волосы дополняли впечатление юношеской
подтянутости, аккуратности и чистоты. На поясах у обоих болтались
деревянные колчаны с такими же черными стрелами, как и та, которую вытащил
из глухаря Мартин. Охотничью экипировку их завершали висевшие за спиной
очень большие, почти в человеческий рост, луки, а в каждом из гостей было,
по крайней мере, около ста девяноста сантиметров.
Зернов вовремя исправил нашу бестактность, тут же представив нас тоже по
именам. Охотники переглянулись - видимо, наши имена несколько удивили их,
Херберт Фрэнк
Березин Федор
Соломатина Татьяна
Круз Андрей
Никитин Юрий
Посняков Андрей