Он не принимает у себя даже бывших товарищей по университету.
Почему бы мне не заболеть? Я проникну к Сальватору под видом больного, а
потом будет видно".
и начал стучать. Стучал долго и упорно, но ему никто не открывал.
Взбешенный, Зурита взял большой камень и начал бить им в ворота, подняв
шум, который мог бы разбудить мертвых.
приоткрылся.
показался чей-то глаз. - Доктор не принимает.
лаять.
Жаловаться на Сальватора в Буэнос-Айрес? Но это ни к чему не приведет.
Зуриту трясло от гнева. Его пушистым черным усам угрожала серьезная
опасность, так как в волнении он поминутно дергал их, и они опустились
вниз, как стрелка барометра, показывающая низкое давление.
дальше.
взбивали растрепанные усы кверху. Барометр поднимался.
сниматься с якоря.
Пусть черт поберет этого дьявола вместе с богом!
БОЛЬНАЯ ВНУЧКА
старый, изможденный индеец. Одежда его была изорвана. На руках он нес
больного ребенка, прикрытого от лучей солнца стареньким одеяльцем. Глаза
ребенка были полузакрыты. На шее виднелась огромная опухоль. Время от
времени, когда старик оступался, ребенок хрипло стонал и приоткрывал
веки. Старик останавливался, заботливо дул в лицо ребенка, чтобы
освежить его.
ударил правой в железную дверь четыре раза. Волчок в калитке
приоткрылся, чей-то глаз мелькнул в отверстии, заскрипели засовы, и
калитка открылась.
старый негр с совершенно белыми курчавыми волосами.
за собой.
широкими каменными плитами. Этот двор был обнесен с одной стороны
высокой наружной стеною, а с другой - стеною пониже, отгораживавшей двор
от внутренней части усадьбы. Ни травы, ни кустика зелени - настоящий
тюремный двор. В углу двора, у ворот второй стены, стоял белый дом с
большими, широкими окнами. Возле дома на земле расположились индейцы -
мужчины и женщины. Многие были с детьми.
ракушками в "чет и нечет", другие беззвучно боролись, - старый негр с
белыми волосами строго следил за тем, чтобы дети не шумели.
неподвижное, посиневшее лицо ребенка. Возле индейца сидела старая
индианка с опухшей ногой. Она посмотрела на ребенка, лежавшего на
коленях индейца, спросила:
изгонит болотного духа, и твоя внучка будет здорова.
указал на дверь дома.
комнаты стоял узкий длинный стол, покрытый белой простыней. Открылась
вторая дверь, с матовыми стеклами, и в комнату вошел доктор Сальватор, в
белом халате, высокий, широкоплечий, смуглый. Кроме черных бровей и
ресниц, на голове Сальватора не было ни одного волоска. По-видимому, он
брил голову постоянно, так как кожа на голове загорела так же сильно,
как и на лице. Довольно большой нос с горбинкой, несколько выдающийся,
острый подбородок и плотно сжатые губы придавали лицу жестокое и даже
хищное выражение. Карие глаза смотрели холодно. Под этим взглядом
индейцу стало не по себе.
уверенным и в то же время осторожным движением взял больную девочку из
рук индейца, развернул тряпки, в которые был завернут ребенок, и бросил
их в угол комнаты, ловко попав в стоявший там ящик. Индеец заковылял к
ящику, желая взять оттуда лохмотья, но Сальватор строго остановил его:
к индейцу. И индейцу вдруг показалось, что это не доктор, а кондор
наклонился над маленькой птичкой. Сальватор начал прощупывать пальцами
опухоль на горле ребенка. Эти пальцы также поразили индейца. Это были
длинные, необычайно подвижные пальцы. Казалось, они могли сгибаться в
суставах не только вниз, но и вбок и даже вверх. Далеко не робкий индеец
старался не поддаться тому страху, который внушал ему этот непонятный
человек.
опухолью и ощупывая ее пальцами.
получишь свою девочку здоровой.
операционная и палаты для больных. А негр уже вводил в приемную комнату
новую пациентку - старуху с больной ногой.
и вышел.
пугливо глядела на дедушку. Индеец бросился к ней, схватил за руки,
расцеловал, осмотрел горло. От опухоли не осталось следа. Только
небольшой, едва заметный красноватый шрам напоминал об операции.
поцеловав, уколол ее давно не бритым подбородком. Пришлось спустить ее с
рук на пол. Следом за девочкой вошел Сальватор. Теперь доктор даже
улыбнулся и, потрепав головку девочки, сказал:
часов, и даже я не в силах был бы вернуть ей жизнь.
полились слезы. Он вновь приподнял девочку, прижал ее к груди, упал на
колени перед Сальватором и прерывающимся от слез голосом сказал:
бедный индеец, кроме своей жизни?
отнесу внучку к матери - моей дочери - и вернусь к вам. Я хочу отдать
вам весь свой остаток жизни за то добро, которое вы мне сделали. Я буду
служить вам, как собака. Прошу вас, не откажите мне в этой милости.
бы. Да и немало работы, - Джим не справляется в саду. Этот индеец
кажется человеком подходящим, хотя доктор предпочел бы негра.
Хорошо. Будь по-твоему. Когда ты можешь прийти?
индеец, целуя край халата Сальватора.
на руки.
ЧУДЕСНЫЙ САД
посмотрел ему в глаза и сказал:
получать готовый стол и хорошее жалованье... Кристо замахал руками:
Березин Федор
Лондон Джек
Майер Стефани
Херберт Фрэнк
Белогорский Евгений
Посняков Андрей