АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- Я про белое вино спрашиваю.
- Нет, не хочется.
- А я раньше - ох как заливал. Маше спасибо.
- Вы сами бросили, - сказала Маша.
- Сам редко кто бросает. Правда? Даже в больнице лежат, а не бросают.
- Правда.
- Ну что ж, спать будем собираться. Не возражаешь, если на лавке
постелим? Николай, все-таки как тебя по батюшке?
- Просто Николай. Я вам в сыновья гожусь.
- Ты меня старостью не упрекай. Может, и годишься, да не мой сын. Когда
на двор пойдешь, плащ мой возьми.
Мы встали из-за стола.
- А вы здесь рано ложитесь? - спросил я.
- Как придется. А тебе выспаться нужно. Я рано подыму. Мне уезжать. И
тебе путь некороткий.
И я вдруг обиделся. Беспричинно и в общем безропотно. Если тебе
нравятся люди, ты хочешь, чтобы и они тебя полюбили. А оказалось, я все
равно чужой. Вторгся без спроса в чужую жизнь, завтра уеду и все, нет
меня, как умер.
Сверчок стрекотал за печью - я думал, что сверчки поют только в
классической литературе. Лесник улегся на печке. Маша за занавеской.
Занавеска доходила до печки, и голова Сергея Ивановича была как раз над
головой Маши.
- Вы спите? - прошептала Маша.
- Нет, думаю.
- А он спит?
- Не пойму.
- Спит вроде.
Она была права. Я спал, я плыл, покачиваясь, сквозь темный лес, и в
шуршании листвы и стуке капель еле слышен был их шепот. Но комната
тщательно собирала их слова и приносила мне.
- Я так боялась.
- Чего теперь бояться. Рано или поздно кто-нибудь догадался бы.
- Я во всем виновата.
- Не казнись. Что сделано, то сделано.
- Я думала, что он оттуда.
- Нет, он здешний.
- Я знаю. У него добрые глаза.
Слышно было, как лесник разминает папиросу, потом зажглась спичка, и он
свесился с печи, глядя на меня. Я закрыл глаза.
- Спит, - сказал он. - Устал. Молодой еще. Он не из-за яиц бегал.
- А почему?
- Из-за тебя. Красивая ты, вот и бегал.
- Не надо так, Сергей Иванович. Для меня все равно нет человека лучше
вас.
- Я тебе вместо отца. Ты еще любви не знала.
- Я знаю. Я вас люблю, Сергей Иванович.
Легонько затрещал табак в папиросе. Лесник сильно затянулся.
Они замолчали. Молчание было таким долгим, что я решил, будто они
заснули. Но они еще не заснули.
- Он не настырный, - сказал лесник.
Хорошо ли, что я не настырный? Будь я понастырней, на мне никто никогда
бы не пахал и Ланде в голову бы не пришло покуситься на эти мои полгода -
цепочка мыслей упрямо тянула меня в Москву...
- А зачем сюда шел? - спросила Маша.
- Он не дошел, повернул. Как увидел тебя одну, не захотел тревожить. Я
его на обратном пути встретил.
- Я не знала. Он видел меня?
- Поглядел на тебя и ушел.
Опять молчание. На этот раз зашептала Маша:
- Не курили бы вы. Вредно вам. Утром опять кашлять будете.
- Сейчас докурю, брошу.
Он загасил папиросу.
- Знаешь что, Маша, решил я. Если завтра он снова разговор поднимет,
все расскажу.
- Ой, что вы?
- Не бойся. Я давно хочу рассказать. Образованному человеку. А Николай
- москвич, в институте работает...
Я неосторожно повернулся, лавка скрипнула.
- Молчите, - прошептала женщина.
Я старался дышать ровно и глубоко. Я знал, что они сейчас
прислушиваются к моему дыханию.
- Как спалось? - спросил Сергей Иванович, увидев, что я открыл глаза.
Он был уже выбрит, одет в старую застиранную гимнастерку.
- Доброе утро. Спасибо.
Утро было не раннее. Сквозь открытое окошко тек душистый прогретый
воздух. Сапоги лесника были мокрыми - ходил куда-то по траве. Топилась
печь, в ней что-то булькало, кипело.
Я спустил ноги с лавки.
- Жалко уезжать, - сказал я.
- Это почему же? - спросил лесник спокойно.
- Хорошо тут у вас, так и остался бы.
- Нельзя, - возразил лесник и улыбнулся одними губами. - Ты у меня Машу
сманишь.
- Она же вас, Сергей Иванович, любит.
- Да?.. Ты как, ночью не просыпался?
- Просыпался. Слышал ваш разговор.
- Нехорошо. Мог бы и показать.
Я не ответил.
- Так я и думал. Может, и лучше: не надо повторять. Путей к
отступлению, как говорится, нету.
И он вдруг подмигнул мне, словно мы с ним задумали какую-то каверзу.
- Одевайся скорей, мойся, - сказал он. - Маша вот-вот вернется. На
огороде она, огурчики собирает тебе в дорогу. Ей-то лучше, чтобы ты уехал
поскорее. И - забыть обо всем.
- Огурчики обыкновенные? - спросил я.
- Самые обыкновенные. Если хочешь, в озере искупнись. Вода парная.
Я мылся в сенях, когда вошла Маша, неся в переднике огурцы.
- Утро доброе, - поздоровалась она. - Коровы у нас нет. Сергей Иванович
молоко из Лесновки возит. Как довезет на мотоцикле, так и сметана.
- Вы, наверное, росой умываетесь, - сказал я.
Маша потупилась, словно я позволил себе вольность. Но Сергей Иванович
сказал:
- Воздух здесь хороший, здоровый. И питание натуральное. Вы бы
поглядели, какой она к нам явилась - кожа да кости.
Мы оба любовались ею.
- Лучше за стол садитесь, чем глазеть, - предложила Маша. Наше внимание
было ей неприятно. - А вы, Николай, причешитесь. Причесаться-то забыли.
Когда я вновь вернулся в комнату, Маша спросила Сергея Ивановича:
- Пойдете?
- Позавтракаем и пойдем.
- Я вам с собой соберу.
- Добро. Ты не волнуйся, мы быстро обернемся.
За завтраком лесник стал серьезнее, надолго задумался. Маша тоже
молчала. Потом лесник вздохнул, поглядел на меня, держа в руке чашку,
сказал:
- Все думаю, с чего начать.
- Не все ли равно, с чего?
- Ты, Николай, подумай. Может, откажешься? А то пожалеешь.
- Вы меня как будто на медведя зовете.
- Говорю: хуже будет. Такое увидишь, чего никто на свете не видал.
- Я готов.
- Ох и молодой ты еще! Ну ладно, кончай, по дороге доскажу. - Он снял с
крюка ружье, заложил за голенище сапога широкий нож. Маша хлопотала,
собирая нас в дорогу. Мне собирать было нечего.
- Я Николаю резиновые сапоги дам, - предложила Маша.
- Не мельтеши, - сказал Сергей Иванович добродушно. - Там сейчас сухо.
Ботинки у тебя крепкие?
- Нормальные ботинки. Вчера не промок.
Маша передала леснику небольшой рюкзак.
- А это анальгин. У Агаш опять зубы болят. Забыли небось?
- Забыл, - признался лесник, укладывая в карман хрустящую целлофановую
полоску с таблетками.
- Может, Николаю остаться все-таки?
Я вдруг понял, что говорила она обо мне не как о чужом.
- Далеко не поведу. До деревни и обратно.
- Я вам там пряников положила. Городских.
- Ну, счастливо оставаться.
- Что-то у меня сегодня сердце не на месте.
- Без слез, - сказал лесник, присаживаясь перед дорогой. - Только без
слез. Ужасно твоих слез не выношу. Откуда они только в тебе берутся?
Маша постаралась улыбнуться, рот скривился по-детски, и она слизнула
скатившуюся по щеке слезу.
- Ну вот. - Лесник встал. - Всегда так. Пошли, Коля.
Маша вышла за нами к воротам. И, когда я встретился с ней взглядом, мне
тоже досталась частица сердечного расставания.
У первых деревьев лесник остановился и поднял руку. Маша не
шелохнулась. Мы углубились в лес, и дом пропал из виду.
Страницы: 1 2 3 4 5 [ 6 ] 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
|
|