лежал на столе, был приготовлен для чего-то. Сквозь стекло, с улицы,
прилетали обрывки голосов. Надо было вернуться к окну. Тогда мысли
проснутся, как проснулось тело, и все станет на места. Потревоженная кошка
удивилась резвости движений хозяйки. Портреты знакомых, акварели и желтые
фотографии взирали на Милицу Федоровну равнодушно или враждебно. Одни
умерли давно, другие не простили госпоже Бакшт завидного долголетия.
острый локоток и выглянула между горшками. На улице мало что изменилось.
Толпа поредела. Перед Еленой Сергеевной Кастельской стояли на асфальте
какие-то предметы и бутыли старинного вида. Сама же музейная дама на
корточках, в непристойной возрасту позе, листала трепаную книгу.
заставила себя задуматься. В мозгу вздрогнули склеротические сосуды, живее
побежала кровь, и по дому разнесся тихий треск - будто заводили бронзовым
ключиком старые часы.
отцу Серафиму? Нет, дом его, пока не сгорел, стоял в глубине, за кустами
персидской сирени. Может, в дом, соседний с бакштовским, по той же
стороне? И того быть не могло - там испокон веку был лабаз. Может, во
флигель? Там были зеленые ставни с прорезями в виде сердец. И что-то еще
связано с флигелем...
молодой. - Не пугайтесь. Вы узнаете меня?
обернуться. Ответила степенно и тихо. - Я отвыкла путаться. Подойдите к
свету.
из самшита. Борода седая, в желть, недавно подстрижена. Грубый запах
одеколона "Шипр", запах дешевой парикмахерской, разнесся по комнате, чужой
другим, обжившимся здесь запахам. Те, родные - нафталиновый, ванильный,
шерстяной, камфарный, - толкали пришельца, гнали его, но шипровый нагло
занял самую середину комнаты.
протянула старику тонкую, изящную, хоть и опухшую подагрически в суставах
руку.
удастся - может, задержусь. А то помирать придется.
слишком слабо связаны с жизнью. Нить тонка.
Это значит - вы еще живы.
Волнуются, бегают.
пятьдесят.
большой срок.
с ним за эти годы. Для нее они протекли однообразно. Одиноко. Иногда
голодно. Последнее время - лучше. Соседи выхлопотали старухе пенсию. Нет,
лучше не расспрашивать. Пусть будет встреча, хоть и долгожданная, без
времени, вне его пут и шагов.
вежливо. Те в ответ закивали, взмахнули бакенбардами, бородами, усами,
многократно улыбнулись знаменитой улыбкой Милицы, пожали обнаженными
плечами, качнули локонами и кудрями...
морщин. Предчувствия и сны указывали верно - Любезный друг пришел.
душно. А встаю редко. Весьма редко.
поднимая вверх руки. Взглянул, открывая фортку, на улицу, вниз, увидел
дыру в асфальте и книги рядом. И бутылки с ретортами.
за час до свадьбы.
держали его.
плохо?
себе были приступы слабости и удушья, - куда бы мог вести ход из этого
подвала?
помните отца Серафима? Он страшно пил, когда дом у него сгорел. Нет,
думаю, не туда. Тот дом в глубине стоял. Еще колонны были покрашены под
мрамор. А на нашей стороне лабаз. Зачем лабазу такой подвал?.. Может, в
лабаз?
Подвал к вам шел во флигель. Господи, несчастье-то какое...
подвала должен быть под флигелем". Но она такого не помнит. Совсем не
помнит. Запамятовала. А может, и не знала о подвале.
И он взлетел под потолок и оттуда грозил сухим пальцем и говорил
беззвучно...
не грозил пальцем. Он стоял, прислонившись лбом к стеклу, и тяжко стонал.
было это подобно клубку - ниточка тянулась, вопрос за вопросом, и смысла в
них не заключалось. За беготней Шурочка чуть не забыла - обещала с
пионерами прийти на экскурсию к старухе Бакшт.
не раскрывая клюва. На третий раз ее не хватило. Стрелки стояли на трех
без пяти. А Елены Сергеевны все не было.
ждут.
и не пожелать.) - Может, бабушку найдем.
танк на спичечных коробках, - согласился гулять на таких условиях.
техникума. Дюжие мальчики на велосипедах. Ехали с купания и потому были
бодры. Увидев Шурочку, стали делать вид, что Ваня - ее сын, отчего очень
развеселились. Шурочка обиделась на грубые шутки, Ваня испугался, захотел
вниз к речке - посидеть на берегу. Он бил каблуками по булыжнику и
упирался. Речникам надоело шутить на жаре, нажали на педали. Один отстал,
обернулся, сказал, что купил два билета в кино, на девять, и будет ждать.
Шурочка почти не слушала. Она уговаривала Ваню.
"Золотой ключик".
коренной зуб болит...
может, даже вырвем его с корнем.
не идет.
другого предмета, которые обычно дарят детям. У него детей не было, а
могли бы быть внуки.
доктора.
говорить с детьми.
рядом и старался быть хорошим с ребенком, но отвечал невпопад. Провизор в
это время думал о жизни, которая не удалась.
использовали как каланчу, а потом пристроили четырехэтажный дом для
исполкомовцев и прикрепили электрические часы, что висят на столбах в
больших городах, - круглые и неточные. Часы показывали десять минут
четвертого.
Доставалов Александр
Роллинс Джеймс
Громыко Ольга
Свержин Владимир
Андреев Николай
Перумов Ник