Чтение 6–й страницы книги ~Тринадцать лет пути~

Это были самые длинные минуты в жизни Павлыша.

- Время, - сказал Джонсон.

- Время, - повторил Станцо.

Приемная кабина была мертва.

Они прождали еще семь минут. Они разговаривали, в этом было даже
облегчение. Потому что в те минуты перед сроком была неизвестность.

Прогноз подтвердился - переноса не будет.

И больше было нечего ждать.

Капитаны ушли. Жилистый капитан-1, так и не сдавший команды,
капитан-2 высокий, худой, очень молодой, даже слишком, с точки зрения
Павлыша, молодой.

А еще через пять минут капитан-1 по внутренней связи оповестил все
отсеки о том, что вызывает экипаж в кают - компанию.

На постах остаются только дежурные.

У кабин остался Станцо.

Со стола уже успели убрать.

Только скатерть осталась на длинном столе. И стулья вдоль стола.

Кок принес кофе.

Павлыш сел рядом с Гражиной.

Варгези молчал. Павлыш ожидал, что он будет разглагольствовать, но
тот молчал.

Капитан-1 сказал:

- Мы все же не отказались от попытки приема. Кабина не работала.
Больше гравиграмм не получали. Мы не знаем, сколько продлится эта ситуация
и не знаем, чем она вызвана. Еще вчера все было нормально.

Павлыш кивнул, хотя никто его кивка не увидел - он хотел сказать, что
сам прилетел именно вчера, последним из экипажа. И ничего особенного на
Земле не было. Шел дождь. Когда Павлыш бежал от центра к пусковой базе, он
успел промокнуть. У кабины его ждала Светлана Павловна, оператор. Она
протянула ему махровое полотенце и сказала: "Вытри волосы. Неприлично
мокрым появляться в другом конце Галактики". Павлыш так волновался, что не
заметил, как прошел к раздевалке, чтобы сдать вещи в контейнер, с
полотенцем в руках, и Светлане Павловне пришлось бежать за ним.

- Пока у нас нет никаких данных о природе этого... - капитан пытался
подобрать правильное слово, - инцидента. Поэтому мы временно считаем наш
смешанный экипаж - постоянным экипажем корабля, и приступаем к нормальной
работе. Как только будут получены новости, мы сообщим экипажу. Есть
вопросы?

- Да, - сказала Армине, - можно?

- Говори.

- А мы не можем послать отсюда человека? Чтобы он узнал.

Кто-то засмеялся. Павлыш тоже улыбнулся. Даже Варгези улыбнулся.

- Нет, - сказал капитан, сдерживая улыбку. - Каждый школьник знает,
что нашей энергии недостаточно, чтобы отправить на Землю даже мышь. Мы
отправляем по земному лучу.

- Извините, я забыла, - сказала Армине. - Конечно, я должна знать об
этом.

- Еще вопросы? Нет? Прошу разойтись по своим постам.

Больше вопросов не было.

Все поднимались молча.

- Я рад, - сказал Павлыш, когда они подошли к двери.

- Чему? - спросила Гражина.

- Ты теперь не улетишь.

- Улечу, - сказала Гражина. - Первым же рейсом.

- Они на Земле услышали мои молитвы, - сказал Павлыш.

- Я не разделяю твоих молитв, - Гражина смотрела в упор.

- У тебя есть друг на Земле? Он ждет?

- Ты умеешь быть нетактичным!

К ним подошла Армине.

- Мне страшно, - сказала она.

- Еще чего не хватало! Нам ничего не угрожает, - сказала Гражина,
сразу забыв о Павлыше.

У Армине была очень белая кожа и пушок на верхней губе, как у
подростка. "Странно, - подумал Павлыш, - чего можно испугаться?"

Павлыш вернулся к кабине.

Он думал, что застанет около нее только Станца, а там уже были и
Джонсон, и Варгези, и еще два кабинщика из прошлой смены.

Станцо сказал, что Павлыш правильно сделал, что пришел. Надо
прозвонить все контакты. Даже при тройном дубляже могло произойти что-то
экстраординарное.

И они начали работать. Работа была скучной, понятной и ненужной,
потому самим фактом своим она отрицала существование последней гравиграммы
с Земли.

Сначала работали молча, разделенные перегородками и телами блоков.
Потом стали разговаривать. Человеку свойственно строить предположения. Но
главного предположения, которое давно крутилось у всех на уме, почему-то
долго никто не высказывал. Первым заговорил об этом Павлыш.

Как самый молодой. Так на старых кораблях - в кают-компании - первое
слово на военном совете предоставлялось самому молодому мичману, а
последним всегда говорил капитан.

- Я читал статью Домбровского, - сказал Павлыш.

Стало тихо. Все услышали.

Потом Павлыш услышал голос Станца.

- Контраргументация была убедительной.

- Над нами просто смеялись, - раздраженно прозвучал из-за другой
стенки голос Варгези. - А ведь он не мальчишка, он же тоже просчитал все
варианты.

- Но нельзя забывать, - это говорил Джонсон, - что, по его расчетам,
предел переброски должен был наступить уже шесть или семь лет назад.

- Шесть лет, - сказал Павлыш. - Критическую точку "Антей" уже прошел.

Статья, о которой шла речь, была обречена остаться достоянием узкого
круга специалистов, так как была напечатана в Сообщениях Вроцлавского
института Космической связи, да и сам Домбровский не был кабинщиком. Но
она попалась на глаза журналисту-популяризатору, который мог понять, о чем
в ней шла речь.

Домбровский рассматривал теоретическую модель гравитационной связи. И
по его условиям и весьма неортодоксальным выкладкам выходило, что
гравитационные волны - носители телепортации - и связи в Галактике имели
определенный энергетический предел. Он утверждал, что конструкторы корабля
допустили ошибки в расчетах. И связь с "Антеем" неизбежно прервется.

Статья была опубликована около десяти лет назад.

Журналист, откопавший статью, добрался до Домбровского, который
рассказал на понятном языке, что он имел в виду. Затем он поговорил с
оппонентами Домбровского, которые указывали на три очевидных ошибки в
расчетах Домбровского. И эту дискуссию журналист опубликовал.

И хоть аргументы оппонентов Домбровского были куда внушительней, чем
его расчеты, именно выступление журнала вызвало к жизни бурные споры,
которые формально завершились поражением Домбровского. Правда, сильные
математики признавали, что в расчетах Домбровского что-то есть. В пользу
его выкладок говорило и то, что расход энергии на связь и телепортацию рос
быстрее, чем предполагалось вначале.

Вновь о статье вспомнили через четыре года, когда, если верить
Домбровскому, связь должна была оборваться.

Связь не оборвалась, но произошел новый скачок в потреблении энергии.
Оппоненты Домбровского облегченно вздохнули, но и его сторонники не
умолкли.

Прошло еще шесть лет.

- Даже если это не так, - сказал Варгези, полет уже сейчас - пустая
трата энергии. Каждая переброска стоит столько же, сколько возведение
вавилонской башни.

- К счастью, вавилонская башня нам не требуется, - заметил Станцо.

- А может так случиться, - спросил Павлыш, что теперь мы останемся
одни? Ну, если Домбровский в чем-то прав?

Никто ему не ответил.

- А что тогда делать? - спросил Павлыш после долгой паузы.

- Ясно что, - сказал Воргези.

И опять же остальные промолчали.

Но так как для Павлыша ясности не было, он повторил вопрос.

- Возвращаться, - сказал Станцо.

На ужин все свободные от вахт собрались в кают-компании. Ужин был из
породы "сухих именин" - представлял собой остатки обеденного пиршества.
Павлыш прибежал одним из первых, крутил головой, ожидая, когда войдет
Гражина. Пришла Армине, очень грустная, и сказала, садясь рядом с
Павлышем:

- Гражина не придет.