конечно, ничего вам не говорит). По расчетному превышению скорости света
мы должны были появиться здесь ровно в полдень, а вышло, как видите,
наоборот. Ваше окно было единственным освещенным объектом в радиусе
полуверсты от точки нашего приземления. Однако, достаточно хорошо изучив
представителей вашей нации и вашей эпохи, мы пришли к выводу, что в
вопросе, нас интересующем, мы вполне можем положиться и на человека
случайного. Ибо мимо собственной выгоды вы проходить не склонны.
несколько позже, после того, как будут соблюдены кое-какие формальности.
Скажу только, что мы - представители некоей цивилизации, на сотни и тысячи
лет опередившей в развитии вашу. Мы прибыли с предложением к вашим
властям. Мы обещаем, в случае успешного исхода переговоров, навести столь
необходимый вам порядок внутри государства, а на мировой арене вывести его
на позиции ведущей в экономическом и политическом отношениях державы. Вы
же в свою очередь... Простите, об этом - после... Предотвращая вопрос о
том, как мы в столь сжатые сроки сориентировались в местной обстановке и
психологии аборигенов (то есть - вас), поясняю: мы не впервые тут. У вас
уже побывала наша разведгруппа свободного поиска. Она могла только
наблюдать. Но материал собран достаточный, и с вышеизложенным предложением
мы обращаемся не вдруг, а в результате глубочайшего и кропотливейшего
анализа состояния внутренних дел России и положения ее внешних связей
сегодня, на рубеже восемнадцатого и девятнадцатого столетий.
- конец двадцатого.
сами не ведаете, в каком веке живете. Впрочем, это абсурд...
своих старых потертых джинсах.
ведь это значит - полный провал. - Он снова глянул на меня. - Какой, вы
говорите, век?
Я провалил Задание. А это значит, что меня ждет Полная Замена Личности...
посмотрел на меня.
Говор... Не от Бога это все. Да и вот, право, штаны-то -
латанные-перелатанные, комнатушка - не дворец, да-да, а какие вольности
себе позволяете. - И его липкий холодный палец ткнулся в молочно-белую
поверхность изваяния, оставив на левой груди жирное серое пятно.
на подоконник. Фалды его фрака раздвинулись, выставляя на свет божий
готовые лопнуть от натяжения панталоны. И так он был жалок, что я не
удержался и помог ему. Пинком. Неожиданно он оказался легким и упругим,
как гуттаперчевый мячик.
тому времени уже докувыркался до четвертого этажа. Там он завис на
мгновение, а потом стал по-мультипликационному плавно снижаться,
растопырив скрюченные руки и ноги. Вот он поравнялся с "тарелкой" и вдруг
стал худеть на глазах. Нет, плющиться, будто воздух выпустили. Вот уже
плоский, как собственная фотография, он принялся медленно, начиная с ног,
втягиваться в узкую щель под иллюминатором, которую я раньше и не заметил.
Наполовину исчезнув в недрах корабля, пришелец загнулся, как лист бумаги,
вверх обращенным ко мне блином старушечьего лица и, недобро прищурившись,
шевеля губами, погрозил мне плоским, как гвоздь из-под трамвая, пальцем.
Ледяные проволочки протянулись по моей спине. Наконец он исчез
окончательно, оставив в ночной тишине звук, похожий на поцелуй.
потом затарахтела, закудахтала, как "инвалидка", накренилась и
завертелась-завертелась все быстрее, потом подскочила и со свистом
ввинтилась в небо, оставляя за собой белый ехидный хвост.
соседки отогнал от трона тишину:
выключателю... и на что-то наступил. На что-то мягкое. При свете оказалось
- кусок колбасы. Полукопченой. У этого, наверное, из кармана выпал. Вот
тебе и завтрак - межзвездный бутерброд. А это еще что?
кусок мыла. Но твердый. Повертел так и сяк. Ни швов, ни соединений, взгляд
не на чем остановить. Встряхнул. О! С каждым взмахом руки из него вылетало
по слогу:
ладно, потом разберусь. Не до того. Идут они все куда подальше. Мне дело
надо делать.
пора вдохнуть в тебя жизнь. А я даже просто сосредоточиться не могу.
Разгон нужен. Вдохновение. Вот что; расскажу-ка я про университет, я же
обещал. Расскажу. Для разгона.
впечатления от сего храма науки и рассадника вольнодумия у меня остались
самые положительные. Во всяком случае, весело было.
Представьте себе, например, первую лекцию. Девушки, затаив дыхание, ждут,
что скажет им стоящий у доски преподаватель - высокий, довольно молодой и
обаятельный мужчина, обладатель строгого серого костюма и строгого умного
лица.
прерывается не менее весомо произнесенной фразой:
раздаются смешки, и десятки девичьих голов, украшенных в честь начала
учебы изысканными прическами, поворачиваются на 180 градусов. У окна,
закинув ногу на ногу и невинно ухмыляясь, сидит ваш покорный слуга.
Стоило лектору заикнуться о каком-либо ученом или писателе, как с конца
аудитории к нему спешила записка примерно следующего содержания: "А правда
ли, что в нашем городе проживают близкие родственники этого выдающегося
человека?"
родном городе живут его близкие родственники? И, не ожидающий подвоха
лектор, начинает юлить и трепыхаться, мол, да, известно, что в 1908-м году
двоюродный брат внучатого племянника жениной тетки сего замечательного
человека был выслан в Сибирь и вполне вероятно... И т.д., и т.п...
вынутую из банке и брошенную ей на съедение осоловелую, но еще живую
рыбеху.
некомпетентность в области генеалогии. Возможно, после этого он и
чувствовал себя не совсем на высоте, зато мы, напротив, проникались
уважением к такой беззащитной честности.
дома, в одиночестве, и никому не показывали. Я говорю не о настоящих, а о
тех, что "для хохмы". Писали мы их, в основном, с Юриком на пару. А по
завершении пускали их по рядам в форме "открытых писем", дабы повеселить
сокурсников.
троянского ясновидца в "стихотворении", написанном на "античке":
Орловский Гай Юлий
Громыко Ольга
Маркелов Олег
Роллинс Джеймс
Сапковский Анджей
Конан-Дойль Артур