собственного народа.
залил трещину на крыле Ливьен его содержимым - тягучим соком каучука. Сок быстро
затвердел, и теперь она снова могла летать, но не могла сложить крылья, что было
довольно неудобно. В Городе ее вылечили бы более эффективно, но секретом
искусственной регенерации дикари пока не владели. Однако со временем крыло
срастется и само.
шелкопряда, и Ливьен кое-как починила обмундирование.
мер, которые могли бы предотвратить ее побег. Он только попросил ее произнести
вслух: "Ливьен никогда не покинет тебя, Рамбай, без твоего разрешения". Глупо?
Как сказать. Произнеся эту фразу, она поняла, что действительно никогда не
нарушит эту клятву.
Потому еще Рамбай так обрадовался встрече с Ливьен, что именно нынешней ночью
должен был состояться ежесезонный Праздник Соития, а он уже отчаялся найти
самку, способную понести от него. Именно сегодня ночью Рамбай собрался вести
Ливьен к Большому Костру, чтобы представить ее вождю и публично объявить своей
женой. Он сообщил ей об этом до обидного легко, как о решенном деле, но Ливьен,
зная теперь его удивительно добродушный нрав, решила не упорствовать. Только
уточнила:
чему меня не обязывает?
подтвердил:
оплодотворить себя, зависит от твоей воли.
устраивало. В конце концов она была спасена от гибели в пасти кота и от
изнасилования, и капризничать в ее положении было по меньшей мере некорректно.
Она только спросила полуутвердительно:
Рамбай никого не приводил в гнездо.
зрелости, взял сразу трех жен. Я мог прокормить их. Рамбай - лучший охотник.
Но любопытство опять пересилило:
приходила ко мне и просила взять ее. Она хотела в мужья только Рамбая. Другие
самцы знали это и не брали ее: она была бы им плохой женой. Вайла плакала и
говорила, что сможет зачать от меня. Она очень этого хотела. Но этого не
случилось.
очень хотелось узнать, куда же делась красавица Вайла, но она удержалась и не
стала бередить явно не зажившую еще рану.
ее был таков: пожить тут еще два-три дня, укрепить свою дружбу с Рамбаем, а
затем - уговорить его отправиться вместе с ней на поиски экспедиционного
каравана (справиться с этой задачей в одиночку она вряд ли смогла бы).
Рамбая, но и он проявил живейший интерес к "Городу мамы". Ливьен рассказывала
ему о хитинопластовых тоннелях улиц, переполненных весельем и случайными
встречами, где для полета даже не нужно двигать крыльями, а следует лишь
подняться к потолку, и поток искусственного ветра сам донесет тебя туда, куда
нужно. Рассказывала о сферических парфюм-галереях, где сливки общества
предавались наслаждению дегустации самых утонченных ароматов. Рассказывала и об
инкубаторах, в которых не гибнет ни одна личинка, проходя путь от гусеницы и
куколки до полноценной бабочки...
относилось к довоенному времени. И она рассказывала ему о сейсмических,
электростатических и термитных минах махаонов, о нашествиях зараженных
бешенством лесных клопов, об искровых автоматах и о кладбищах личинок...
что рано или поздно сумеет уговорить его отправиться с ней.
Большого Костра. Впервые ночью в лесу Ливьен была без оружия и вне группы
горожан-коллег. И, как ни странно, именно это заставило ее почувствовать, что
лес - не враждебное и непонятное ей существо, а скорее, наоборот, - добрая мать,
давно забытая дочерью, но всегда готовая принять ее.
падали на землю спелые плоды и сухие ветки, слышала, как цикады оглашают чащу
золотистым звоном и даже раздающийся время от времени крик неизвестной птицы
казался не угрожающим, как обычно, а напротив - приветливым и радостным...
него ощущение силы, надежности и спокойствия так не походит на вечную
настороженность ее соплеменниц, стократно усиливающуюся в лесу?
Так и должно быть - поселение не могло расположиться слишком далеко от водоема.
вылетели к поляне с костром. И глазам Ливьен предстало живописнейшее зрелище.
Точнее действо, ведь составляющими его являлись не только зримые образы, Но и
звуки, и запахи.
создавалась ударами копий воинов о натянутые меж деревьев толстые флуоновые
паутины-струны. В такт им, искрясь, менялся цвет пламени огромного костра.
Рамбай уже рассказал Ливьен о механизме этого чуда: костер выложен слоями
специально подобранных горючих веществ, и слои эти имеют такую, точно
рассчитанную, толщину, что скорость их сгорания соответствует ритму музыки. Так
же ритмично менялись и запахи: слои были пропитаны благовониями.
обнаженных самок-девственниц, крылья которых, покрытые серебряной пыльцой,
отражая огненные блики, создавали в полутьме калейдоскоп из быстро сменяющих
друг друга геометрических орнаментов.
вместе с Рамбаем на ветку ближайшего к костру дерева, онемела от восторга.
время мелодичных выкриков. Она огляделась. Деревья были усыпаны бабочками. Это
были пары или группки - самец и две или несколько самок. И все они пели.
Ливьен тоже захотелось включиться в этот хор, влить свой голос в раскатистый
гармоничный поток... Но она не знала слов, не знала языка, на котором пелся этот
гимн вечности жизни. (Так интуитивно она определила смысл этого песнопения.)
рассыпался, и в тот же миг из Костра в звездное небо фонтаном искр ударил
разноцветный фейерверк. Гигантская лилия расцвела и опала. Костер горел теперь
ровным желтым пламенем, а над ним зависло странное сооружение. На небольшой
прозрачной площадке из паутины возлежал стройный мускулистый самец с головой,
украшенной высоким башнеобразным убором. Нетрудно было догадаться, что это и
есть вождь племени. Десятки нитей, словно спицы от оси, тянулись от его ложа к
держащим их, порхающим в некотором отдалении, воинам.
негромко произнес отрывистую фразу. Подданные нестройным хором ответили ему.
Вождь вновь что-то коротко произнес, и с ветки одного из деревьев слетела пара
бабочек - самец и самка.
Вождь то ли проговорил, то ли пропел несколько фраз.
точным прошлым.
- аналог уточнения анкетных данных перед регистрацией брака у горожан. Да,
пожалуй, так.
молча кивнула.
руки и рухнули вниз. У Ливьен перехватило дыхание. Но примерно в метре от
вершины языков пламени бабочки отпустили друг друга и. взмыв вверх, полетели к
своему дереву. Зрители загомонили, но тут же притихли: следующая пара уже
порхала возле вождя.
подлетал жених с одной или несколькими невестами. Врачующиеся выслушивали
наставления и, совершив ритуальное падение к Костру, возвращались на свое место.
поразилась Ливьен.
все, что знают.