договориться с братьями-славянами - Арцеулов вспомнил слух, слышанный им
от полковника Любшина, что черемуховские партизаны пригрозили легионерам
взорвать кругобайкальские железнодорожные тоннели, если чехи не отдадут
золотой эшелон и поезд Верховного. Очевидно, эти слухи были близки к
истине.
делая вид, что его интересует только одно - чтобы никто не прошел не в
свой черед. Такие желающие встречались, но крепкие руки стоявших в очереди
офицеров легко наводили порядок. Вокруг шумели, кто-то пытался хвататься
за револьвер, а капитан тем временем раз за разом поглядывал по сторонам,
освежая в памяти хорошо знакомые ему окрестности станции.
темноты. Остальное не представлялось сложным. - Арцеулов уже давно
заприметил стоявший в метрах пятидесяти от паровоза полуразбитый брошенный
состав, примыкавший прямо к станции. Если удастся прошмыгнуть к нему и
нырнуть в скопище старых заснеженных вагонов, то поймать его будет
практически невозможно. Ну, а если прошмыгнуть, то можно будет
воспользоваться и револьвером. Каких-либо сантиментов по отношению к чехам
капитан не испытывал. Да, в темноте он почти наверняка сумеет уйти, но
терять несколько часов светлого времени не хотелось, тем более с темнотой
сюда вполне могли прийти те, что жгли костры в сопках.
книжку и стал ждать. Чех медленно, шевеля толстыми губами, прочитал его
фамилию и уставился в список. Сейчас он найдет Арцеулова в списке - там он
стоит одним из первых - и...
борова, бьет его ребром ладони по горлу, вырывает у ближайшего легионера
винтовку... Все это было настолько просто и осуществимо, что Ростислав
закусил губу, чтобы не выдать себя. Он, конечно, прорвется и даже сумеет
добежать до станции - у него будет как минимум полминуты, да и чехи -
стрелки неважные. Но на станции его встретят другие легионеры, и вот туда
податься будет некуда!
судя по всему, означало отказ), небрежно вернув Ростиславу документ. И тут
Арцеулов заметил, что рядом с майором появился еще один офицер - молодой
подпоручик, с симпатичным курносым лицом, одетый почему-то не в полушубок,
а в зеленую шинель, явно не по погоде. Подпоручик что-то шепнул майору,
тот даже не повернул головы, но потом замер, недвижно постоял несколько
секунд, и вдруг удивленно поглядел на Арцеулова, буркнув: "Проходите".
легионеров. Отойдя метров на двадцать, он не удержался и оглянулся, но
молодого подпоручика в зеленой шинели уже не было.
Оставалось предположить, что адмирал сумел-таки договориться с чехами, и
молодой офицер передал майору приказ начальства. Придумать что-либо иное
Арцеулов покуда не мог.
эшелоны, пытаясь договориться с легионерами о проезде через восставший
Иркутск. И здесь чехи выставили шеренгу "вояков" с примкнутыми штыками; а
переговоры вели несколько наглых, таких же мордатых, как и недавно
виденный майор, офицеров. По обрывкам доносившихся до него разговоров
Ростислав быстро понял, что сумма, названная подполковником Ревяко, давно
уже перекрыта и растет дальше - по толпе то и дело ползли слухи о
приближавшихся повстанческих отрядах, которые якобы должны занять
Нижнеудинск к вечеру, о чем будто бы уже есть договоренность между чешским
Национальным Советом и командующим партизанским фронтом Зверевым.
нечего. Он выбрался из гудящей толпы и свернул в глубину небольшого
пристанционного поселка. Здесь было тихо. Редкие прохожие кидали
равнодушные взоры на офицера в приметном черном полушубке. Впрочем,
некоторые взгляды были не столь индифферентны, и Ростислав подумал, что из
Нижнеудинска надо уходить, не дожидаясь темноты.
что не удалось полковнику Белоногову. Арцеулов вспомнил карту -
неподалеку, в нескольких верстах, начинался Великий Сибирский тракт, по
которому (согласно слухам) уходили к Байкалу отступавшие белые части. Если
ему удастся дойти туда и собрать группу таких же, как он, то остальное не
представлялось особо сложным. Он, конечно, прорвется, но в этом случае он
не успеет в Иркутск к сроку, и приказ Верховного останется
невыполненным...
и думал о том, что надежнее всего собрать сейчас на станции десятка два
офицеров и попросту захватить один из чешских эшелонов. Это было вполне
осуществимо - братья-славяне за последние полгода отучились воевать и
покрылись жирком. Но до Иркутска он не доберется и в этом случае - вся
дорога находилась под союзным контролем, и их остановят на ближайшем же
перегоне.
Станция оставалась позади, а за последними домиками начиналась огромная
снежная равнина, круто заворачивавшая вверх, к подножью ближайшей сопки.
Ростислав повернулся, чтобы идти обратно, и тут увидел, что на пустынной
улочке он не один. Совсем рядом появилась большая серая собака, вероятно,
вынырнувшая из-за ближайшего забора.
хотел было отогнать серую тварь, но сдержался и не спеша пошел обратно.
Собака бежала следом, бежала ровно, не отставая, но и не стараясь
обогнать. Ростислав не выдержал и остановился. Собака тоже встала и
посмотрела прямо в глаза человеку.
собачий взгляд. "Бред", - подумал он и хотел идти дальше, но заметил, что
впереди, отрезая ему путь, сидят еще два точно таких же зверя.
волчьи следы! Но ведь это же не волки, это собаки!"
крепкие, - сдвинулись в одну линию, надежно закрывая обратный путь.
Собачьи глаза всегда очень выразительны, но сейчас Ростиславу казалось,
что он явственно слышит безмолвную команду: "Ни с места!".
стоял высокий мужчина в теплой серой шинели, подпоясанной офицерским
ремнем, но без погон. Лицо человека было необычным - тонкие, красивые
черты портил красноватый цвет кожи. Это была непонятная краснота - не
морозный румянец и не летний загар. Как будто кто-то ввел под кожу
неизвестному грязновато-бурую киноварь, отчего даже ярко-алые губы
казались почти незаметными. Большие, какого-то блеклого цвета глаза
смотрели на Арцеулова презрительно, а рот кривился в усмешке.
проклятые собаки рядом. Было ясно, что при первом же движении твари
бросятся на него. Арцеулов застыл на месте, лихорадочно пытаясь найти
выход. Теперь он понял, как погиб полковник Белоногов.
рукой. Собаки, повинуясь понятной им команде, подошли совсем близко.
был резок и насмешлив. - Письмо при вас?
письмо... Нет, краснолицый не дурак, вначале он прикажет выбросить оружие.
Тогда Арцеулов кинет в снег револьвер, потом откроет сумку - скажет, что
письмо там... Интересно, эти псы реагируют только на револьверы или на
любой предмет в руке? Если нет, он успеет кинуть гранату...
удовольствие.
вас не останется даже клочьев!
отбросил полевую сумку в сторону. Одна из собак тут же подбежала и легла
рядом, словно занимая пост. Теперь к сумке было не подойти.
слышанный во сне. Голос Ксении. "Обязательно надень мой перстень..."
пальцы нащупали перстень, и тут Ростислав заметил, что одна из собак
внезапно вскочила и испуганно дернулась, словно кто-то невидимый ударил
ее.
выхватил кольцо и надел на средний палец левой руки. Почему он поступил
именно так, он и сам не понимал, но думать было некогда. Он поднял руку с
перстнем перед собой, яркое зимнее солнце блеснуло на темном серебре, и в
ту же секунду собаки, как по команде, отшатнулись в сторону.
взмахнул рукой, и собака, стоявшая ближе прочих, упала на снег и жалобно
завизжала.
напуганы до смерти. Собаки, оглядываясь, убегали в ближайший переулок.
Арцеулов вскинул револьвер, но в последний момент палец на спусковом
крючке замер. Стрелять было незачем - улица опустела, и только собачьи
следы свидетельствовали о том, что все случившееся ему не привиделось.
и спокойно - и, не торопясь, пошел обратно. Ему хотелось бежать, но
капитан сдерживал себя. Случившееся выглядело чем-то диким и