вновь двинуться дальше. Да, они не собирались таиться. Очевидно, сейчас эти
двое уступят дорогу, затем вновь потащатся следом...
раз между "топтунами", один из них, тот что постарше, хмыкнул, сунул не
понравившуюся ему папиросу в карман, и повернулся к Юрию:
пиджака, выхватил пачку и не глядя отдал ее типу в дорогом костюме. Тот
извлек одну папиросу, аккуратно закрыл коробку и отдал ее Орловскому:
стоял, машинально поправляя пиджак. Тот, что был помоложе, продолжал как ни
в чем не бывало блаженно ухмыляться.
Тем более, в храме побывал, душу облегчил...
зашлепали по мостовой две пары туфель. Орловский заставил себя не
оглядываться и резко ускорил шаг. Его вновь охватил гнев, но уже не на
себя, а на тех, кто неторопливо и тщательно готовил расправу. "Нельзя их
недооценивать", - вновь вспомнились слова Терапевта. Да, они вцепились
мертвой хваткой. Пока еще только здесь, на улице, чтоб не отпускать ни на
шаг, заставив почувствовать свое вездесущее всесилие. А скоро - и там, в
лабиринтах Большого Дома, где за него возьмутся по-настоящему...
нехотя, прогуливаясь, но умудрялись не отставать. На мгновенье его охватило
жуткое чувство бессилия. Захотелось что-то сделать, чтоб согнать наглые
ухмылки с лиц этих уверенных в себе типов. Взгляд скользнул по улице, по
высоким пятиэтажным домам, и Орловский невольно усмехнулся.
папирос. Наверное, знают и то, что сейчас он, Юрий, идет по знакомой с
детства улице, по которой мог бы бродить даже с завязанными глазами. Ведь
там, чуть дальше, стоит шестиэтажный дом, где они жили, покуда десять лет
назад не пришлось переехать на Ордынку. И здесь он может показать этим
наглецам кое-что из прикладной географии...
тридцатитрехлетнего интеллигента накануне неизбежного ареста. Убегать и
скрываться он не собирался - хотя бы потому, что прятаться в Столице без
помощи Терапевта негде, а за черту вокзалов его попросту не выпустят. Но
хотелось что-то сделать - просто, чтобы выплеснуть злобу и чуток потешиться
перед неизбежным.
план был готов. Орловский удержался, чтоб не оглянуться, и спокойно зашагал
дальше. Первая, нужная ему подворотня, как раз справа...
глухом колодце двора перед черневшими дверями двух мрачных подъездов. Тот,
что слева, проходной, именно здесь они любили играть в индейцев и ковбоев:
проходной подъезд был "Ущельем Смерти", которое вело прямо в волшебную
страну "Зарем"...
налево. Нога нащупала ступеньку, секунда - и он уже в "стране Зарем", то
есть в другом дворе, таком же глухом и тихом. Какая-то дама, несшая корзину
с бельем, удивленно замерла и уступила дорогу. Здесь было целых три
подъезда, и проходной - средний.
дальше, а прячется здесь, и, когда первый "топтун" все-таки находит дорогу,
хватает его мертвой хваткой за горло, отбирает оружие и документы... Юрий
грустно усмехнулся: драться ему не приходилось с самого детства, и враги,
преследовавшие его, были не выдуманные, а настоящие. Он бросился дальше и
вновь оказался во дворе, но уже большом, шумном, где играли дети, и стояла
серая, чуть скособоченная от времени голубятня.
надо влево, к сараям. Возле одного из них росло дерево - высокий тополь с
изогнутым кривым стволом. Юрий улыбнулся: какой-то карапуз как раз пытался
забраться по стволу наверх. Правда, получалось это у него не особо удачно.
сарая. Гулко отозвалась потревоженная жесть. Когда-то на этот жестяной шум
выбегал хозяин - татарин - местный дворник. Интересно подождать, и
поглядеть, но времени не было. Пять шагов - и он уже на противоположном
краю крыши. Здесь надо прыгать.
Какой-то мужчина с негромкой руганью шарахнулся в сторону, но Юрий даже не
посмотрел на него. Здесь был еще один двор, на этот раз совсем маленький.
Правда, единственный подъезд не имел сквозного прохода, но рядом - калитка,
которая вела через небольшой палисадник на улицу...
заколоченной. Впрочем, забор был невысок, мгновение - и Орловский уже в
знакомом палисаднике. Мелкая собачонка, похожая скорее на крысу, успела
пару раз недоуменно тявкнуть, а Юрий был уже у другой калитки, которая
выходила на улицу. Он еще раз прикинул свой маршрут: да, он прошел квартал
насквозь. Чтобы обойти по улицам, даже зная, куда направляешься,
потребуется ровно втрое больше времени (последнее было много раз проверено
во время лихих погонь еще в детские годы).
Рука уже тянулась к спичкам, он сжал в кулаке коробок - и застыл.
любопытством разглядывая каменные пасти львов на фасаде соседнего дома.
Юрий глотнул воздух и машинально сделал шаг вперед, словно кролик,
увидевший удава.
Ну давай, бегай...
палисадника, поправляя сбившийся на сторону галстук.
там не разбавляют...
какой-то грек-нэпман, а позже грек исчез, пивная перешла к Столичному
Совету, и пиво, по отзывам завсегдатаев, сразу же стало хуже.
себя раздавленным и бессильным. Он попытался дать бой на знакомой ему
территории и проиграл - быстро и бесповоротно. Родные стены не помогли.
Интересно, а что было бы, если бы он и вправду попытался бежать?
деньги берешь, Орловский?.. А может, пошли? Там буфетчица знакомая,
устроимся в кладовочке, хряпнем по кружке...
стойкой, рядом с этими двумя типами, поглощающими пиво. Зрелище походило на
дурной сон, но он прекрасно понимал, что и это вполне возможно. Очевидно,
этим двоим действительно надоело бегать за ним. А может, это тоже метод:
загонщики постепенно приближаются к жертве. Сначала просто шли сзади, затем
попросили закурить, подальше вместе шли в ближайшую пивную - и петля, уже
сомкнувшаяся на шее обреченного, становилась все теснее и теснее...
посмотришь...
гуляй, коли есть охота. Можешь таксомотор взять - для разнообразия. А лучше
ступай домой: бельишко собери, папирос... Пригодится. А то у нас наряд
только на сегодня...
Придут, скорее всего, под утро, чтобы вытащить одуревшего человека из
постели, поставить его в одних кальсонах посреди комнаты и начать
неторопливый основательный обыск...
с места агентов, не спеша пошел к трамвайной остановке. Выходит, он
поступил верно, что не пошел вчера на встречу с Терапевтом. Ведь за ним
могли начать слежку сразу. Правда, это означало, что они могли увидеть
Нику...
Думать об этом поздно. Они оба выбрали этот путь: он - взявшись писать
книгу, она - связавшись с ним. Не раз и не два, он просил ее уйти,
беспокоясь о том, что неизбежно должно было случиться. Ника даже не
обижалась - шутила и уверяла, что с ее фамилией она может не бояться даже
Большого Дома.
- обещал твердо и даже намекнул, что можно сделать в такой ситуации. Именно
тогда Юрий узнал кое-что о человеке, которого они решили назвать Флавием.
Странный псевдоним казался тогда очередной выдумкой Терапевта, и лишь
значительно позже Юрий узнал, что Флавий окрестил себя сам. Юрий
поинтересовался, кого из трех римских императоров этой династии -
Веспасиана, Тита или Домициана - имел в виду их неизвестный товарищ.
Терапевт засмеялся и предположил, что тот имел в виду четвертого Флавия -
Иосифа, перешедшего на сторону победителей-римлян, но в душе оставшегося
верным своему народу. Помнится, Юрий удивился и спросил, неужели Флавий -
еврей, но Терапевт рассмеялся, заявив, что тот, судя по его характеру,
скорее всего, китаец.
тем более, что она сама едва ли могла всерьез заинтересовать обитателей
Большого Дома. Собственно, кто такая Ника, если взглянуть со стороны? Очень
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Лукьяненко Сергей