Чтение 6–й страницы книги ~Клинки~

- Когда ларец будет у нас, воины найдут где повеселить мечи и чем
наполнить походные сумы. А пока побережем силы!

На шум справа он не обращал внимания, пока не послышались крики и
треск сухих веток под людскими ногами. Стрид беспокойно оглянулся и
украдкой тронул Ларса - там остановились его воины.

Обернулся и Йэльм, взявшись за рукоять меча:

- Что там?

Хокан, Верворт, Магнус и еще насколько воинов Ларса вели к Ярлу двоих
упирающихся желтоволосых парней в одеждах, что носили местные жители. Руки
у них были стянуты за спиной крепкими кожаными ремнями.

Хокан-младший, сын Хокана-свея, держал одного, совсем еще юнца, силач
Магнус - второго, остальные им помогали.

Хокан, обращаясь одновременно и к Йэльму, и к своему ярлу Ларсу,
сказал, еще как следует не отдышавшись:

- Местные! Прятались в зарослях...

Старший из пленников сердито покосился на Хокана. Левый глаз его
быстро заплывал от молодецкого удара - очевидно это постарался именно
Хокан.

- Толмача! - потребовал Йэльм. Позвали Коека-скальда, щуплого
рыжеволосого юношу с озорным взглядом. Он встал между ярлом и пленниками и
сейчас был непривычно серьезен.

- Спроси, что это за селение и кто они?

Коек произнес несколько фраз, парень с заплывшим глазом неохотно
ответил.

- Это дулебы. Селение зовется Болона.

Йэльм нашел глазами Бролина.

- Спроси, где пещеры, - велел он Коеку.

- Те пещеры, что у озера, - уточнил Бролин.

Коек спросил, оба пленника вдруг уставились на него с неподдельным
испугом и удивлением, а потом заговорили, одновременно, Коек едва успевал
вертеть головой и вслушиваться.

- Чего они? - не вытерпел Бролин.

Коек развел руками.

- Пещеры они знают, до них два дня ходу. И еще говорят, что там
живут... - толмач замялся, - люди с головами, как у собак.

- Сваны? - изумился Йэльм. - Что делают злые духи-оборотни рядом с
ларцом Мунира?

Коек принял это за вопрос и обратился к дулебам. Отвечали они долго и
с прежним испугом, снизив голос почти до шепота. Наконец скальд
растолковал:

- Они живут как люди. Носят похожую одежду, пользуются оружием -
ножами и мечами, - но обитают в пещерах. Последнее время часто нападают на
окрестные селения, грабят, убивают, жгут. Многих, особенно молодежь,
уводят с собой под землю, и никто из плененных еще не возвращался. Пришли
они недавно, откуда-то с юго-запада, из-за гор, и ранее о них мало кто
слыхал.

Йэльм нахмурился.

- Что скажешь, Бролин-колдун?

Тот выглядел сильно озадаченным.

- Скальд, спроси, можно ли их убить?

Коек поговорил с пленниками.

- Да, в битвах гибнут и они. Кровь у собакоголовых, как и у людей,
красная. Но они сражаются яростно и убить их нелегко.

Бролин поразмыслил.

- Нет, не духи это, ярл. Не бывает духов смертных и истекающих
кровью.

- Что же это за твари?

- На знаю. Может быть, песьи головы это только шлемы?

Коек замотал головой.

- Нет! Они говорят, что видели мертвых. Голова самая настоящая.

- Много ли их в пещерах? - спросил вдруг Ларс.

Пленники не знали. Нападали собакоголовые большими отрядами, по
сто-двести воинов, иногда мелкие группы сталкивались в лесах с людьми и
тогда ни те, ни другие не знали пощады. Война шла не жизнь, а на смерть.

- Если их можно убить, они будут убиты, - сказал твердо Йэльм, -
песьи головы рубить не труднее, чем человечьи. Слышите, даты, застоялись
ваши мечи в ножнах, уснули секиры у пояса. Будет им скоро дело, два дня
ходу до логова хунткоппов. Так ли, братья мои?

- Хей-я! - в один голос отозвались Ларс, Свен и Стрид. - Веди, ярл!

Воины-даты одобрительно загудели.

Йэльм зловеще ухмыльнулся и спросил Бролина:

- Нужны ли провожатые, колдун?

Тот пожал плечами:

- Зачем? Я узнал, где пещеры, сам доведу.

Йэльм обнажил меч и солнце отразилось от клинка: был это Медвежий
Клык, оружие дедов и прадедов, добытое предками братьев-берсеркеров в
битвах с южными конунгами много лет назад. Два крупных изумруда блистали в
лесном сумраке, как глаза огромной кошки.

Пленники побледнели при виде его, но вождь датов лишь освободил их от
пут. Дулебы, беспокойно озираясь, переминались с ноги на ногу.

- Скажи им, скальд, чтоб убирались в свое селение. Даты разят врага в
бою и не трогают желторотых.

Коек махнул рукой в сторону Болоны и произнес всего одно слово:

- Уходите.

Дулебы, еще не веря, медленно, озираясь на каждом шагу, двинулись к
опушке, а потом кинулись бегом, едва не обгоняя ветер.

- Вперед, даты! - закричал Йэльм и воины дружно вышли из леса.
Приминая буйную сочную траву, они сбились в плотный беспорядочный строй и
зашагали вперед. Селение стало медленно приближаться.

Хокан видел, как освобожденные дулебы добежали и юркнули в ворота;
почти сразу послышался резкий звенящий звук. Селение быстро изготовилось к
защите - стали видны воины на стенах. Солнце играло на их клинках и
остриях копий.

Йэльм захохотал:

- Пусть порезвятся, трусливые южане!

Болона застыла в ожидании нападения, но даты, приблизившись,
отклонились в сторону и, не задерживаясь, прошли мимо стен. Дулебы-воины
мрачно наблюдали с укреплений, ожидая возможного подвоха и скоро ими
овладела растерянность - такого никто еще не видал.

Даты, не проронив ни звука и не задерживаясь, промелькнули совсем
рядом и проворно скрылись на юге за близким туманным горизонтом.

Бролин вел их дальше, к пещерам, где шумел у озера водопад, где
хозяйничали невиданные хунткоппы - собакоголовые люди, где Мунир-ворон
хранил свой ларец, полный магической силы, и даты готовы были сокрушить
все, чтобы завладеть им по праву меча и милостью Одина, отца Асов.

Впереди вставали горы.

5. ШАМАН

Кибитки стояли неровным кольцом. Временное печенежское стойбище
отгородилось от степи лишь ими - надежными и удобными домами на колесах.
Ветер, ничем не сдерживаемый на равнинных просторах, шевелил натянутые
шкуры, служившие степнякам стенами. В свете костров падали на них
причудливые живые тени, казалось, это демоны бесшумно пляшут вокруг
стойбища.

Алликас-хан вышел из центрального шатра и, прищурив без того узкие
глаза, огляделся. Кибитка шамана пристроилась внутри кольца, входом к
центру. Алликас, мягко, по-кошачьи, ступая, направился к ней; следом,
словно тени, скользнули два верных телохранителя - Сабир и Фаткулла. Им
еще в детстве отрезали языки и воспитали на одном - звериной верности
хану. Алликас тогда был тоже совсем еще мальчишкой и успел за годы
привыкнуть к немым стражам, общаясь с ними только жестами, хотя
телохранители прекрасно слышали и понимали речь. Что делать, привычка.

Саят сидел прямо на земле, привалившись спиной к колесу, и курил
длинную раскрашенную трубку. Приторный сладковатый запах ударил в ноздри.
Алликас поморщился - шаманит могучий. Отсутствующий взгляд Саята и мерное
покачивание из стороны в сторону говорили о том же. Хан хмыкнул, из
кибитки выглянул один из помощников Саята - шустрый чернявый юноша-хазар
по имени Нурали. Увидев Алликаса, он выпрыгнул на землю и поклонился.

- Давно шаманит? - спросил хан, кивнув в сторону Саята.

Нурали пожал плечами и хихикнул:

- С детства...

Алликас одновременно и вскипел, и готов был расхохотаться - смешливый
слуга колдуна имел довольно дерзости, чтобы шутить в присутствии хана, но
и достаточно ума, чтобы не слишком зарываться. Схватив его за ухо Алликас
грозно крикнул:

- Смотри, хазар, голова у тебя лишь одна!

Нурали взвыл от боли, ибо хан на слабость рук не жаловался, но, видя
смеющиеся глаза его, не особенно расстроился.

- Вай! Прости, Великий и Светлый, слугу твоего за дерзость!

Алликас тут же сменил гнев на милость, усугубив все крепкой оплеухой
хазару.

- То-то! Отвечай, когда смогу поговорить с Саятом-Могучим?

Нурали, потирая горящее ухо, собирался что-то сказать, но его перебил
сам шаман:

- Говори Алликас-хан, Саят тебя слушает.

Взор у шамана был потухший и блуждающий, сейчас он задержался на
Алликасе. Хан жестом отослал Нурали и сел рядом с Саятом. Треск костра