Весьма странно.
Кстати, еще один вопрос: какого рожна за дверью каюты поставлен часовой?
Проверим...
Филипп решительно пересек каюту. За узкой дверью оказался даже не матрос -
капрал корабельной полиции.
- Стой. Назад.
Филипп поднял бровь. Пожалуй, чуточку картинно.
- Забываетесь, капрал. Освободите дорогу.
- Назад. Не велено.
- Ага, - сказал Филипп. - Понимаю. - Он ничего не понимал и очень старался не
злиться. - А кем не велено?
- Сказано тебе: не велено - и все. И разговаривать тоже не велено.
Филипп хмыкнул.
- Ты со мной уже разговариваешь. Если я не арестован, пшел вон. Если арестован -
вызови офицера, недоумок.
- Не велено.
- Может, и в гальюн не велено? - ядовито осведомился Филипп. - Мне прямо тут
лужу сделать?
Капрал подумал. Затем достал из кармана маленькие наручники и ловко защелкнул их
на запястьях Филиппа.
- В гальюн можно. Иди вперед, лысый. Только без глупостей.
Филипп пожал плечами и двинулся в указанном направлении. Лысый, проговорил он
про себя отвратное слово. Обидно. Экий гад, капралишка... И не лысый вовсе, а
так - редеют волосы, оголяется лоб. Что с того? Со всяким бывает. Вроде бы не
облучен - просто неудачные гены.
Капрал сопел позади. Свернули раз, другой, третий и добрались до искомого места
сложным зигзагом.
- Вон туда, только живо.
- Уж как умею...
Он занес ногу, якобы намереваясь переступить через комингс, и, ухмыльнувшись,
поставил обратно.
- Ты что?
- Я раздумал.
На лице капрала явственно читалось желание огреть строптивца побольнее. Но,
видно, и это было ему не позволено. Наконец он выругался, вложив в немудреные
слова всю закоренелую ненависть полицейского к военному. Филипп с удовольствием
прищелкнул языком:
- Красно говоришь, век бы слушал. Между прочим, ты забыл сказать мне спасибо.
- За что?
- Как за что? За выдумку. И мне променаж, и тебе развлечение. Нет? Небось
надоело столбом стоять.
Капрал поставил его лицом к коридору и сильно толкнул промеж лопаток.
- Вали обратно, придурок. Не был бы ты важной птицей - узнал бы у меня, что
такое развлечение...
В этом как раз можно было не сомневаться. Филиппу не приходилось еще слыхать о
судне, на котором команда и корабельная полиция жили бы душа в душу. Особенно на
Поплавке. Не одному зеленому офицеру, бывшему курсанту, еще не привыкшему к
мысли, что Капля - это совсем не то, что он думал, а пятнадцать лет службы здесь
- совсем не пятнадцать лет спокойного плавания в земной гидросфере, после
закономерного дебоша в баре и конфликта с полицией приходилось лечить почки.
Тому же Петру. Зато и полицейским иной раз удавалось нечаянно поскользнуться на
палубе и сорваться в океан, причем почему-то особенно часто в тех случаях, когда
поблизости замечалась хищная водоросль или облако криля.
Двинуть скованными руками капрала по голове и пойти потребовать объяснений?
Подумав, Филипп отверг эту мысль. "Не был бы ты важной птицей..." Тут какое-то
глупое недоразумение, точно. Ну так пусть оно разрешится само собой.
Капрал никак не мог замолкнуть - нудно бубнил, держась на шаг позади. Перечислив
личные качества Филиппа, пошел по генеалогии его предков. Филипп лишь ухмылялся,
не оборачиваясь.
Бездельный тщедушный матрос - как видно, свободный от вахты - торчал в коридоре,
подпирая переборку, и дымил разрешенной безникотиновой соломой в решетку
регенератора воздуха. Корабельная крыса вышмыгнула из какой-то отдушины справа -
настоящая земная крыса, серая. Ища укрытия, зигзагом промчалась по коридору,
нырнула за угол. Матрос, выпустив кольцо дыма, лениво подставил подножку
гнавшемуся за нею андроиду-уборщику - тот, очевидно, опытный, ловко перескочил
через выставленную ногу.
Оказавшись в каюте, Филипп повалился на койку, разминая натертые наручниками
запястья и улыбаясь. В Центре на Сумбаве было полно крыс, особенно в хозблоках,
что и понятно. Курсанты устраивали на них облавы по всем правилам тактики, били
пищащих тварей швабрами и ножками от стульев, заключали пари на то, кто скольких
убьет. И, разумеется, не думали о том, что пройдет год - всего один земной год!
- и обыкновенный пасюк начнет вызывать сладкую ностальгию.
Черт с ними, с крысами. Было - и забыто. Филипп посопел, сердясь на себя,
отгоняя воспоминания. Что означает этот домашний арест, хотелось бы знать?
Ничего не выяснил, зря раздразнил часового...
- Эй, капрал! - наудачу крикнул Филипп. - Давно в походе?
- Не твое собачье дело.
В двери каюты, лязгнув, защелкнулся замок - капрал не хотел случайностей.
- Попросишься ты у меня теперь в гальюн...
А ведь и верно, сообразил Филипп. Интересно, когда у него смена? Он с
беспокойством посмотрел на часы.
Ну нельзя быть таким дураком! Нельзя!
До постыдного конфуза не дошло - страж узилища сменился через три часа. Новый
часовой, совсем молодой парнишка без нашивок, по-видимому, до полусмерти боялся
арестованного, однако без возражений снизошел к просьбе. Улучив удобный момент,
Филипп повторил вопрос намеренно равнодушным тоном.
- В походе-то? - озабоченно переспросил парнишка. - Не, сутки всего. А до того
на Пятнадцатом контрольном проторчали девять дней. Скучища... - Тут до него
начало доходить, и он встрепенулся. - Эй, ты, не болтай! Не велено.
Повторять не пришлось - Филипп больше не разговаривал. Он сосредоточенно думал.
* * *
...А подумать мне было о чем, точно говорю. Этот нервный парнишка-полицейский
сам не понял, какой информацией снабдил меня. Пятнадцатому контрольному, равно
как и остальным двадцати трем постам, как раз и полагается находиться в дрейфе
между экватором и тропиком, тут вопросов нет. Одного я не подозревал: что он так
близко. Сутки экономического хода туда и обратно - расстояние плевое. Выходит,
пока я болтался посреди океана, как что-то в проруби, "Черный Баклан" торчал на
приколе всего-навсего в тысяче двухстах милях от меня! Что особенно интересно,
торчал все девять дней моего дрейфа, ни днем больше, ни днем меньше.
Стоял без движения. А я, простак, выпускал маячки - на таком расстоянии это все
равно что по часу в день кричать в ухо. Не услышали? Рассказывайте сказки детям.
Надоел я им воплями о помощи, зверели операторы, затыкали уши... Услышали, но не
шевельнули и пальцем, чтобы помочь.
Почему?!!
За чужаком из зоны Лиги "Баклан" не гонялся, это точно. Может, тактика
заключалась в том, чтобы не дать себя обнаружить? Что с пришвартованной
субмариной, что без нее, контрольный пост выглядит на гидролокаторе одинаково,
мне ли не знать.
Гм. Разумнее было бы утопить чужака, я так считаю. Я бы утопил - до нашей
встречи, естественно, и на исправной капсуле. Или он меня. Притом "Баклан" не
капсула, а мухобойка для таких насекомых, как этот чужак с А-233, - пришлепнул
бы первым залпом. Остается предположить, что они вообще его не заметили...
Трудно поверить. Более того: полный бред! Хоть режьте меня, хоть ешьте с хреном,
а я не верю! Чужаку просто-напросто дали спокойно уйти, не нервируя его излишне,
не наступая на пятки. Иначе он не обнаглел бы настолько, чтобы всплыть рядом с
дрейфующей капсулой, которая вполне могла оказаться приманкой...
А если она и была приманкой?
У меня аж пот по спине побежал от такой мысли. Выходит, подставили меня? Ну
допустим. Очень похоже. А с какой целью? Вот этого, боюсь, мне никогда не
узнать, пути командования неисповедимы... Но попытаться стоит. И главное: почему
ловушка не сработала?
Арестов таких, между прочим, тоже не бывает. Ограничение свободы, однако,
налицо. Похоже, те, кто все-таки соизволил подобрать в море лейтенанта Альвело,
сами толком не знают, что с подобранным делать.
Туман, как за Полярным кругом. Ничего не понять, да и не моего ума это.
Тут я себя обозвал по-нехорошему. Перегрелся на солнышке, точно. Как это не
моего ума? А чьего же? Кого бросили подыхать посреди океана - не меня? И кто-то
за это крепко ответит, или я не я буду. Нашли дурачка. Не знаю пока, кто вы
такие, но лучше вам было вовсе меня не подбирать, вот что я вам скажу по
секрету.
Подумал так - и вроде как с души отлегло, а все равно больше ничего не
придумалось, только мозги заныли от напряжения. Плюнул я и задремать собрался,
как вдруг чувствую толчок. Так и есть, швартовка.
Пятнадцатый контрольный - это просто самоходный круглый плот, большая плавучая
сковородка посреди океана. Причалы, таможня, флайдром, метеослужба,
океанографическая лаборатория, склады, десяток ракетных шахт на всякий случай -
все в одной упаковке. Плавает плот медленно, ныряет плохо, но от желтого прилива
или, скажем, от тайфуна, пока он еще не тайфун, а тропическая депрессия, уйти
способен благодаря раннему обнаружению, а серьезный гидросейсм - это уже судьба,
никуда не денешься и не стоит заранее дергаться. Иные глубинники из погранохраны
коротают время на таких плотах в перерывах между патрулированием, иногда по
приказу, чаще по собственному выбору - это, как я понимаю, те, кому Поплавок до
смерти надоел.
Ну, ждать пришлось недолго - наружу меня не вывели, а вот визитер ко мне явился.
Довольно молодой, бледный и весь какой-то вялый, как вышедший наружу глист. Я
сразу решил, что он не здешний, а с Поплавка, причем из самой сердцевины -
месяцами солнца не видит.
Присел на койку, представился:
- Капитан-лейтенант Андерс, оперативный отдел штаба погранфлотилии. Расскажите,
что с вами произошло.
Эриксон Стивен
Акунин Борис
Никитин Юрий
Акунин Борис
Березин Федор