Скажем, я попрошу воинов для похода на соседей. Дашь? Уговоришь вождя?
твои вопросы? Не нам нарушать то, что установлено предками.
над кожаным шнурком -- очевидно, он не считал обязательным напускать на себя
важность перед знакомым чародеем из чужого мира -- и сразу посерьезнел.
коротко бросил:
долину.
Кто бы ни шел на вас, сотни бойцов в помощь вам хватит. Ждите!
поднятыми руками.
взбирается на Полуденную, скоро выйдет на гребень, неудержимой лавиной скатится
с гор в долину, в тыл изнемогающим защитникам вала... Ждать...
помощь. Хватит, чтобы сделать оборону крепче меди и заставить врагов отступить
восвояси, а большего и не надо, как бы ни горели жаждой мщения сердца людей
Земли. Затевать ради мести ответный поход, хотя бы и соединив боевую силу
нескольких племен, -- безумие. Войско потонет в болотах, где плосколицые у себя
дома. Это должен понять и Растак, хотя ему будет нелегко отказаться от мысли
перетопить чужаков в Матери Рек. Вождь останется недоволен...
правда, то правда, устал.
растер онемевшие, как чурки, дряблые предплечья. Старость... Только чародеи да
иногда бабки-травницы доживают до таких лет. Нет права уйти сейчас, надо ждать.
Надо добиться, чтобы племя назвало преемником Юмми, а не дурака Ер-Нана. Юмми
справится. Вон как держит Дверь -- легко, уверенно. Не всякий так сумеет. В
руках неумелого чародея Дверь становится тяжелой, как валун, скользкой, как
жир.
Рыси -- два. Есть еще миры, где в нашей долине живут люди Зубра и Выхухоли, --
уже четыре. Мир, где люди ведут род от Большой Рыбы, -- пять. Дикий мир --
шесть. Там не знают Договора. И, конечно, Запретный мир. Семь. Ты Дверь-то
держи!.. Всего тридцать девять миров, каждый из них, кроме окраинных,
соприкасается с семью другими. Два мира дикие, два пустые, там жить нельзя, три
мертвых мира, Запретный мир...
шесть? Не сходится. Я уж и рисовала, и из глины лепила...
в отдалении фигуру часового, но тот, похоже, ничего не слышал.
старик вновь с беспокойством подумал о преемнике. Хорошо еще, что чародеи живут
на отшибе -- в деревне не удалось бы сохранить тайну. Дождаться бы только
времени, когда Юмми торжественно, при всем племени отсекут мизинцы на Священном
камне и он, Скарр, коснется ее лба, передавая магическую силу. Пусть потом
выяснится, что она девушка! Соплеменники пошумят и успокоются. Говорят,
женщины-чародейки бывали и прежде. Правда, давно, много поколений назад -- но
бывали же! Недовольным останется лишь Ер-Нан... он знает тайну, но по глупости
не берет племянницу в расчет. Пока не берет...
приветствии. За ним выскочил второй, и еще один, и еще... Воины Рыси -- опытные
и новички, спокойные и нетерпеливые, вооруженные копьями, легкими дротиками,
луками, короткими медными мечами, топорами-насадками на гнутых рукоятях,
прикрытые щитами с изображениями оскаленной рысьей морды и боевыми рубахами из
двойной кожи, -- не тратя лишних слов растянулись цепочкой по тропе и сразу
перешли на походный бег. Вслед за ними из дрожащего воздуха появился Шанги.
когда я стану стар, как ты... Прощай! -- он шагнул в круг и исчез.
обязательной вежливости -- но неважно. Не вредно повторить их и потом, когда
воины Рыси отправятся назад в свой мир. Искренние слова от сердца или ничего не
значащая любезность -- какая разница? Невесомая добавка к тому, что унесут на
плечах чужие воины.
если подумать, что это -- плата за жизнь родного племени.
помощью воинов Рыси люди Земли отбросят врага. Безразлично, куда направится
орда с востока -- откатится за Мать Рек или обрушится на людей Выдры, заставив
ИХ просить помощи. Когда минует опасность, Скарр вновь откроет Дверь, чтобы
нагруженные добычей, отяжелевшие от обильного угощения союзники могли уйти к
своим.
раскачиваясь и мыча. Юмми коснулась его рукава.
когда держала Дверь. Что-то... чужое.
синяя жилка на виске. Пронизывал ветер -- и все же струйка пота чертила
извилистый след по дряблой, изборожденной морщинами шее.
спешить. Я открыл не одну Дверь, а две... Возможно, даже три. Такое иногда
случается, очень редко... не уследить простительно лишь сильному, но неопытному
чародею, никак не мне. Я стар, я устал... Вторая Дверь открылась где-то
недалеко отсюда, может быть, у людей Лося или Волка. И открылась она в
Запретный мир. Мне кажется, кто-то проник оттуда к нам, я это чувствую.
ноги. -- Сегодня Дверь больше не понадобится, нечего тут мерзнуть. Что
случилось, то случилось, теперь мы должны подумать, что нам делать. И я должен
предупредить Растака...
арматуру, на рельс подъемного крана. При некотором везении можно сверзиться
просто в сугроб -- тогда, может быть, не сразу свезут в морг, а какое-то время
подержат в больнице. Витюня никак не ожидал кубарем покатиться по каменистой
осыпи. Собственно говоря, он вообще ничего не ожидал, поскольку не успел
испугаться. Всякому известно, что для испуга требуется время. Притом желательно
провести его не в вольном полете, а в спокойной, вдумчивой обстановке --
например, сидя в кресле с банкой пива в руках, вспомнить, как летел, икнуть и
поежиться от холода в животе.
собой потоки щебня, песка и вырванные по дороге кусты, Витюня докатился до низа
осыпи и, подняв фонтан брызг, приводнился в речке.
забарахтался. Как ни странно, он был жив. Но странности этим не исчерпывались.
старалась утопить, да не на того напала. Нащупав каменистое дно, Витюня
косолапо выбрался на берег, подобрал севшую на мель ушанку, отряхнулся и
осмотрел себя с неудовольствием. Ссадины -- ерунда. Заживут. А вот одежда...
Штаны у печки просохнут быстро, не ватные, зато телогрейку придется сушить
суток трое. Витюня посопел. Идти в бытовку греться и переодеваться в сухое --
полбеды, опять же не вредно принять в целях поправки здоровья внеочередной
стопарь, -- а вот как объяснить Луноходу-Мамыкину необходимость выдачи, пусть
Шилова Юлия
Березин Федор
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий
Майер Стефани