одной-единственной задачей - нечто вроде почтового ящика...
прибытия специальной экспедиции. Хотя я не буду настаивать на такой
экспедиции.
просто нужно перестроить работу. Ориентировать людей на совершенно новые
задачи и сделать это немедленно, еще до прибытия транспорта со специальным
оборудованием. Меня не покидает мысль, что у нас очень мало времени, может
быть, слишком мало... Мы должны разобраться в ситуации, прежде чем она
полностью выйдет из-под контроля.
сказать ему, но почему-то не решается. Наконец он начал, глядя в сторону:
невероятные вещи кажутся мне заслуживающими внимания.
них самому. Это недалеко. Каких-нибудь двадцать километров в сторону от
прямой дороги в поселок. Нам нужно успеть часам к шести. Раньше они все
равно не выходят. Только после заката.
за полчаса, и перед самым закатом они очутились в русле сухой речки. Еще в
дороге, сориентировавшись по фотокарте, Ротанов понял, что долина этой
пересохшей речки тянется от самой рощи трескучек. Отсюда до поселка было
всего километров восемь. Крамов попросил остановить вездеход и первым
скрылся в нагромождении скал, закрывших долину. Когда Ротанов его нагнал,
Крамов жестом попросил его не шуметь, хотя сам шел довольно неаккуратно,
то и дело задевая толстыми подошвами ботинок за камни. Внизу он выбрал
большой гладкий валун, уселся на нем и достал пакетик с орехами. Не
скрывая раздражения от его слишком загадочного и несколько театрального
поведения, Ротанов остановился рядом.
всего несколько минут.
горизонта. Ее диск неправдоподобно распух, сплющенный толстым слоем
атмосферы. Свет переходил из фиолетового в синий и постепенно сходил на
нет. Наконец звезда скрылась за горизонтом, и над пустыней во всю ее
необъятную ширь повисли серые сумерки, полные тишины и запахов нагретого
за день песка.
жили и двигались лишь они двое. Неожиданно Ротанов понял, что это не
совсем так. Прямо на них, с той стороны, где был расположен лагерь,
двигалась какая-то темная масса. Ротанов, привыкший к тому, что любое
непонятное движение на чужих планетах предвещает опасность, потянулся к
оружию, но Крамов остановил его.
подпустить их как можно ближе, иначе вы ничего не увидите. - Сумерки
сгущались, трудно было что-нибудь рассмотреть на таком расстоянии, и все
же Ротанову казалось, что темная масса, двигавшаяся вдоль русла,
распадается на отдельные пятнышки. Их было не так уж много - штук десять.
Какие-то движущиеся предметы. Почему-то пятна казались именно предметами,
а не живыми существами. Позже он понял, что в этом виновата их форма.
Сейчас их разделяло всего несколько десятков метров, и Ротанов должен был
признать, что никогда еще не встречал чего-нибудь более странного, чем эти
движущиеся треножники. Три ноги соединены в одной точке. Не было ни
головы, ни глаз, ни туловища - только эти три ноги. И по тому, как мягко
изгибались эти ноги, как осторожно ощупывали почву, прежде чем сделать
очередной шаг, Ротанов понял, что, несмотря ни на что, они все-таки
живые... Ни один механизм не мог бы обладать столькими степенями свободы,
как эти гибкие лапы, в них не было и намека на шарниры, не было места для
каких-то скрытых двигателей, вообще ничего не было, кроме соединенных
вместе лап... Рост каждого существа не превышал полуметра, лапы толщиной с
человеческую руку заканчивались не ступнями, а какими-то круглыми
подушечками или присосками.
остановились. Но они не стали неподвижно, как это сделали бы механизмы.
Передние существа переминались с ноги на ногу: то делали маленький шажок
вперед, то отступали, словно в нерешительности. Сейчас они производили
трогательное и беспомощное впечатление. Те, что шли сзади, остановились не
сразу. Натолкнувшись на передних, они отступили назад. Ротанов подумал,
что скорее всего они ничего не видят, но все же каким-то образом ощущают
присутствие людей. Потоптавшись с минуту, существа начали расходиться в
разные стороны.
двигайтесь.
склон. Ротанов только теперь оценил, как хорошо приспособлено их тело к
движению по неровной поверхности. Живой треножник сплюснулся, прижался к
самой земле и, широко расставив лапы, цеплялся за малейшие трещины и
выступы камня. Взобравшись на пологую часть террасы, он остановился,
приподнял одну лапу и вдруг начал быстро вращаться на одном месте, как это
делают балерины. Вокруг него появилось облачко пыли, одна из лап
треножника начала зарываться в мягкую породу, образуя в ней небольшую
лунку. Раздался треск, и в том месте, где только что стоял треножник,
сверкнула электрическая искра. Существо исчезло.
любого из оставшихся. Бегают они довольно плохо.
существу. Оно тут же пустилось от него наутек. Расстояние между беглецом и
преследователем быстро сокращалось, и когда Ротанову оставалось лишь
протянуть руку, раздался уже знакомый треск электрического разряда и
существо рассыпалось у него на глазах, превратилось в облачко темноватой
пыли, медленно оседающей на землю. Порыв ветра подхватил часть этой пыли и
унес в пустыню. Пораженный Ротанов обернулся, но увидел только одинокую
фигуру Крамова, неподвижно стоявшего на месте. Нигде не было видно больше
ни одного треножника.
непосредственно связано с цветением трескучек.
Это зрелые споры трескучек. Собственно, все тело треножников состоит из
этих спор, связанных между собой неизвестной нам энергией. Когда заряд
энергии оказывается израсходованным, они распадаются. То же происходит при
малейшей опасности. Каши биологи предполагают, что эти образования несут
одну-единственную функцию - разнести как можно дальше пыльцу трескучки.
получают энергию? Как получают и каким образом перерабатывают информацию
об опасности?
они всегда распадаются. Установлено, что образуются они в зарослях
трескучки сразу после взрыва спороноса и тут же пускаются в путь, стараясь
как можно дальше уйти от места рождения. Иногда их встречали в пустыне за
десятки километров от дома. Это все, что мы о них знаем.
выяснить, как они образуются. Единственная ли это форма спороносителя, или
возможны другие, и самое главное вот что... Нужно выяснить пути их
миграций. Определить места, в которые они стремятся, если только их
миграции подчинены какой-то системе... - Ротанов надолго задумался, стало
уже совсем темно, и Крамов зажег мощный фонарь. Луч света сразу же сгустил
темноту вокруг них и словно прорубил в ней узкий голубой коридор.
лохматые существа, что мы видели на картине у ног Дуброва, только здесь
они гладкие.
проник в загадки Реаны гораздо дальше любого из нас, либо он...
ветер, усилившийся после заката, свистит в трещинах скал у них над
головой.
был абсолютно пуст, если не считать открытого чистого блокнота и его
любимого серебряного карандашика. Прямо перед ним светился экран дисплея
главного информатора колонии, на котором то и дело появлялись слова:
"Канал свободен".