покрытые шероховатой бурой корочкой. Некоторые кристаллы имели
розоватый или зеленый оттенок.
- двенадцатигранник, каждая грань которого имеет очертание ромба.]. -
Чурилин отделил спичкой зеленый двенадцатигранник. - Этот вид алмаза
отличается необыкновенной даже для этого камня твердостью. В Африке
такие алмазы встречаются преимущественно в трубе Фоорспед. А это
борт[Борт - вид алмаза, образованный сростком микроскопических
кристаллов.], - он указал спичкой на округлое зернышко черного цвета,
- сросток мельчайших алмазных кристалликов. Я измерил диаметр нашего
холма, - продолжал Чурилин. - Эта алмазная труба не из маленьких, не
меньше четверти километра в поперечнике. Правда, в Южной Африке есть и
больше; например, Дютойтспан - чуть не семьсот метров. То уже не
труба, а целое вулканическое жерло.
огромную трубу, входящую почти отвесно на глубину в несколько
километров и заполненную драгоценной черновато-синей породой с
алмазами. И это было здесь, в заболоченной, мрачной равнине, под мхом
и грязью, едва прикрывавшими панцирь вечной мерзлоты!
кусочкам пород, тщательно завернул образцы и принялся вычерчивать
подробный план месторождения.
достигнутой наконец цели, куда-то исчезли все владевшие им ранее
стремления. Усталость была слишком велика...
выжег на нем несколько букв и цифр. Вскоре был готов репер - высокая
ель с обрубленными сучьями и перекладиной наверху.
распадков[Распадок - короткая, обычно сухая долина.], приходилось
преодолевать до пятнадцати перевалов в день. Геологи механически
шагали, без слов и мыслей. Ничтожных порций пищи не хватало на
покрытие огромной затраты сил. Передвижение начиналось при первых
проблесках утреннего света, а кончалось далеко за полночь. Осыпалась
ярко-желтая хвоя лиственниц, лес был насыщен водой от непрерывного
дождя. Ватники геологов быстро промокали насквозь и вечером долго
дымились у сильного огня, а на следующее утро снова пропитывались
влагой в первый же час пути. Вода выступила на болотах, покрыв на
четверть высокие кочки, между которыми при малейшем неверном шаге люди
проваливались по пояс. Тонкий ледок хрустел под размокшими сапогами.
Никакой дичи не встречалось на пути - горы словно вымерли, и бердана
попеременно давила плечи бесполезным грузом.
крутой подъем. На вершине перевала перед путниками расступилась
красновато-серая дымка тумана и открылся обширный пологий спуск,
образованный россыпью огромных остроугольных каменных глыб. Вдали
вставал стеной темно-синий, испятнанный рыжим противоположный склон
долины большой реки.
в поисках последних крошек махорки. - Как они тут прошли с лошадьми?
Последняя затесь - на вершине, а дальше ничего не видно.
предложил Султанов, - потом вернемся вверх. Где-нибудь обязательно
пересечем их след.
Ивашенцева и молча опустился в кресло.
- этот человек слишком упрям, чтобы быть осторожным. Самарин приехал
уже месяц назад, а Чурилин с Султановым остались в тайге. Нужно
послать телеграммы всюду, куда можно, с запросами: в Соттыр, на Туру,
Хатангу, Чирингдинскую базу Союзпушнины...
тайгой колебания эфира. Прерываясь, снова возобновляясь, они несли
один и тот же вопрос: "Хатанга, Соттыр, Тура... Сообщите срочно,
имеются ли известия экспедиции Главминсырья инженера Чурилина..."
конечно, не знали и не чувствовали, что пространство насыщено
вопросами об их судьбе. Они осторожно балансировали на скользкой,
покрытой лишайниками поверхности громадных каменных плит,
перепрыгивали глубокие провалы между глыбами, карабкались по острым
граням и ребрам.
изломанного камня - сплошное мертвое поле, покрытое серыми костями
гор. Будто столкнувшиеся в страшной битве силы земной коры разбили,
исковеркали, рассыпали горные вершины, и они повалились здесь
поверженными скелетами, выставив обнаженные острые ребра...
проводник Чурилина с лошадьми; геологи остались в тайге. Вот
телеграмма.
Впрочем, кто же передаст им? Экспедицию снаряжать надо... - Ивашенцев,
волнуясь, стал перебирать бумаги на столе. - И, главное, упрямство-то
бесполезное: раз за три года ничего не нашли, так и в один лишний
месяц ничего не добьешься.
сухих еловых лесин. Молодцы! Продуктов примерно на неделю. Ну, не
беда: река быстра, понесет хорошо. А ну, берем. Раз-два!..
шестами, быстро поплыл посередине реки. Здесь Мойеро еще не была
глубокой, под плотом быстро мелькали на дне длинные гладкие гальки.
Оба геолога впервые почувствовали за много тяжелых дней радостное
облегчение. Котомки не давили больше натруженные плечи, истертые
расползшимися сапогами ноги наслаждались отдыхом, а река несла плот со
скоростью не меньше шести километров в час. Пожалуй, в этом и была
главная радость - сидеть, покуривая оставленную Николаем махорку,
изредка выправляя плот толчками шестов, и в то же время сознавать, что
продвигаешься вперед, что с каждым часом уменьшается бесконечный путь.
существует другой мир. Плеск воды, переливы ее журчанья на узких
галечных косах, быстрое движение маленьких волн - все казалось полным
веселой жизни после гнетущего молчания, однообразия и неподвижного
воздуха огромных болот.
низкие берега. Широкая пойма осталась позади; лес подошел прямо к
речке и зажал ее русло в темные высокие стены. Плот шел, словно по
коридору, меж густых елей. Многие деревья, подмытые рекой, склонялись
к воде. Вдали лесной коридор, казалось, суживался; вершины наклоненных
с противоположных берегов лесин скрещивались над водой, терявшей свой
живой блеск, выглядевшей сумрачно и холодно.
касаясь своей еще зеленой вершиной широкой отмели левого берега.
Геологи отвели плот к берегу и, спрыгнув в воду, протащили его по
гальке. Дальше попалось еще несколько таких деревьев, задерживавших
ход плота, но все это казалось Чурилину и Султанову пустяками, пока
из-за крутого поворота реки они не услышали громкое журчание и
плещущие удары.
дно реки, с треском сломался, и плот, как слепой, устремился прямо на
высокую груду древесных стволов, перегораживающих реку.
громко клокоча, устремилась под завал. Ветки и тонкие стволы пружинили
и вибрировали под напором воды, производя характерные всплески,
похожие на удары гигантского валька.
драгоценные мешки, топор и бердану. В ту же секунду плот нырнул под
залом, остановился и начал подниматься вертикально, уходя все глубже
под воду. Сильный толчок бросил товарищей вперед, но им удалось
прыгнуть на залом. Вода взревела, пучась валом за плотом, загородившим
часть узкого прохода. Не теряя ни минуты, Чурилин с Султановым
принялись поочередно рубить стволы единственным топором. После двух
часов тяжелой работы можно было высвободить плот и с помощью веревки
подтащить его ближе к берегу, где у края завала воды было по пояс.
Борясь со сбивавшей с ног ледяной водой, геологи насилу подняли плот
повыше и проволокли его в прорубленную брешь через толстые скользкие
бревна, лежавшие под водой в основании залома. Дальше путь был
свободен, но, увы, всего на полтора километра! И снова перед плотом
вырос лесной залом, с еще более широким нагромождением побелевших
окоренных бревен, между которыми грозными пиками торчали толстые сучья
и корни глубоко зарывшихся в гальку деревьев.
Мережковский Дмитрий
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Никитин Юрий
Контровский Владимир
Кервуд Оливер Дж.