им же принадлежавшая вещь не стоит, а туземца послать они готовы и ничуть
за него не переживают. Но я не обидчивый. Бог с ними, раз у них такие
принципы. Мне не привыкать. Когда меня посылали по минным полям с тралами
прогуливаться, тоже, видимо, считалось, что нам помирать будет легче, чем
хозяевам, потому как мы привычные... Но если уж идти на рисковое дело, так
хотелось бы знать: а ради чего? Какой тут для меня высший смысл?
показалось, что по лицу ее мелькнула тень. Словно его слова ее неприятно
поразили. Дмитрий догадался, о чем она подумала, и хотя спрашивая имел в
виду совсем другое, с радостью ухватился за неожиданно возникшую
возможность. Так даже интереснее.
улыбкой. - Так дачка ни при чем. Он мне ее только за участие в
психологическом опыте обещал. А тут уже не опыты, тут дела по другому
разряду проходят...
подхода к теме сказал. Возможности у них неограниченные. И этика форзейлей
запрещает им торговаться или отказывать в просьбе тем, кто им помогает...
все четко. "Нет спасения - нет вознаграждения". Есть такое правило. В
смысле, что без результата никакие затраты не компенсируются. И наоборот,
разумеется. Вот я и спрашиваю: какая их цена? Мне лишнего не надо, но и
задаром стараться... Один знакомый говорил: "Не то обидно, что за растрату
сел, а то, что по той же статье в десять раз больше растратить можно
было..."
адмирала Флота? Скажи мне, и все будет...
И в глазах, слишком ему знакомых, читалось нечто брезгливо
снисходительное.
слишком почетной роли переводчицы, да еще и вербовщицы при неизвестно
какие цели преследующих пришельцах? Да и раньше... Разве не она написала в
прощальном письме: "Пойми, что полудетские эмоции не могут заменить логику
взрослой жизни. Я должна думать о будущем, и есть люди, которые его
гарантируют. Согласна, что это звучит цинично в твоем выдуманном мире
белоснежных парусов и белых офицерских перчаток, но увы, возможно, ты
теперь единственный обитатель своего мира. Прости и, если можешь, не суди
строго. Впрочем, если тебе будет легче - назови меня меркантильной дрянью
и успокойся. Позже ты меня поймешь. Надеюсь, с другой тебе повезет больше,
Целую тебя, мой верный рыцарь..."
осуждает за вопрос всего лишь. Неужели но прошествии времени она так
изменилась? Или, опять же, это он сам так ее подкорректировал в своем
воображении?
себя такими мыслями, а на самом деле все прекрасно понимал.
такую уж счастливую жизнь хранила в глубине памяти веру в него, Воронцова,
в его пусть несовременные, для других и для нее тоже, романтические
представления о порядочности и чести. В те самые белые офицерские
перчатки.
все же существует. И, конечно, увидеть, что и его сломала неумолимая
логика жизни, ей неприятно. Как будто не она предала его когда-то, а он
сейчас предает ее веру в него...
читанной ночью Библии. И успокаивающим жестом поднял руки ладонями вверх.
все-таки должен делать?
не понимаешь, как тебе повезло. Тебя выбрали одного из миллиардов...
нуждаюсь в признании. Свои не ценят, так хоть пришельцы поняли.
По-хорошему, я давно уже мог и начальником пароходства стать, а все
старпом. В капитаны самого малюсенького кораблика - и то не пускают.
Рылом-с, видать, не вышли...
у тебя не тот. А вот сейчас как раз он и пригодится. Так что все к
лучшему...
удивлением вслушиваясь в себя, Воронцов все больше убеждался, что ничего
из прошлого не ушло и не забылось, и ее глаза, интонации, тембр голоса
имеют над ним такую же почти власть, как и прежде, в самые счастливые
минуты их любви.
мучительных дней и месяцев, когда в своей тесной, накаленной тропическим
солнцем каюте он читал и перечитывал ее прощальное письмо, а потом, не
подавая вида, что с ним творится, должен был нести службу, шутить и
смеяться чужим шуткам в кают-компании, вообще жить, хотя жить как раз не
очень хотелось, - сейчас ему не удалось бы оставаться внешне спокойным,
ироничным, небрежно-самоуверенным.
она сама, а лишь ее изображение.
старается изобразить.
Суровые, злые даже, а все равно, если присмотреться, что-то в них осталось
прежнее...
Сказал тихо, без выражения:
доскажешь...
выступивших от обиды слез.
Книга дошла невредимой почти до наших дней и вдруг исчезла. Очевидно,
навсегда. Сложность в том, что исчезла она в июле 1941 года. В районе
северо-западнее Киева...
солдатскую песню "Лонг вей ту Типперери", популярную среди мальчишек в
пятидесятые годы.
всего...
это сделать.
место как раз в июле-августе сорок первого года нашего века
северо-западнее Киева? Как, впрочем, и западнее, южнее и юго-западнее
тоже?
тебе...
невозмутимость духа. Подумаешь, июль сорок первого, стоит ли говорить... И
вообще, кому интересны переживания какого-то лейтенанта... Воронцова, что
ли? С его дурацкими чувствами и бесперспективной биографией... До них ли,
когда есть возвышенная цель.
него с испугом, словно ожидая еще более обидных, бьющих наотмашь слов.
повторяла, не задумываясь... А ты все злишься на меня, никак не хочешь
забыть и простить...
Значит, говоришь, сорок первый. А где там искать, и как?
оттого, что он, кажется, действительно не сердится и что миссия ее
благополучно подходит к концу. - Тебе и искать особенно не придется. Тебя
высадят в нужное время и в нужном месте, соответственно подготовив,
специальный детектор укажет координаты контейнера, ты его подберешь и
вернешься...
пока дым не рассеялся, - и коду... С транспортом как? На машине времени
сгоняю?
любых пространственно-временных координат. Любая точка из него одинаково
доступна. Выход в реальный мир можно открыть в любом месте пространства и
в любом времени. Математически все это крайне сложно, ты не поймешь, хоть
и сдавал высшую математику... - она улыбкой постаралась смягчить оценку
его умственных способностей.
путешествия во времени вообще не будет?
поставить точку карандашом. Главное - определить, куда ее ставить. А
какова кинематика движения руки, затраты энергии, механизм переноса
частичек графита на бумагу - ты об этом и не задумываешься...
ты побывал в прошлом, значит, этот факт имел место, как ты выражаешься, и