сих пор это выручало, но на сей раз сработало, кажется, в обратную сто-
рону.
нить меня к двери.
валась. Это чучело шло за мной до самых ворот. По дороге я пыталась
что-либо у него выведать, но он был из еще более молчаливой серии, чем
мой Жак, и на все вопросы лишь тупо и раскатисто повторял:
янка аэрокаров. Я взяла напрокат двухместную "Ласточку" и, развернув ее
так, чтобы интересующая меня вилла была целиком в поле зрения, стала с
крыши наблюдать.
надоедали мухи и мужчины. Но я терпела. Любопытно, как быстро человек
привыкает ко всему. Даже к внезапно вернувшейся молодости. Мне уже каза-
лось невероятным, что еще вчера утром я не могла пройти без одышки и
сотни шагов, едва не померла от превосходного бифштекса, а эти увивающи-
еся сейчас возле моей машины парни годились бы мне в правнуки.
не смотреть.
две фигуры. Высокий мужчина и женщина, закутанная в сиреневый плащ. Их
аэрокар повернул к Столице, моя "Ласточка" взвилась следом.
топилоте. Это облегчало преследование-расстояние между ними не сокраща-
лось и не увеличивалось.
раты городских крыш, почти на каждой стоянке, почти на каждой - черные
аэрокары. Кажется, проворонила. Я приземлилась на первой попавшейся кры-
ше и отправилась на поиски пешком, твердо уверенная в их полной беспо-
лезности. Искать иголку в стоге сена...
протолкаться к двери.
лась в толпу.
менитость. Дэвид. Это имя Николь назвала перед смертью. Чепуха. Мало ли
на свете Дэвидов!
растерзанная, прорвалась в зал, как входы перекрыли и свет стал мерк-
нуть. Похоже, я попала в цирк. Зрительские места располагались амфитеат-
ром, арена внизу была застлана черным пушистым ковром, в котором тем не
менее Отчетливо отражалась люстра.
наряде фокусника - фрак, белоснежная манишка, цилиндр. Однако на его ли-
це был грим клоуна или мима - белая застывшая маска с узкими щелями рта
и глаз, с нависшими надо лбом фиолетовыми прядями парика.
да-то во сне его походку, сутулость, медленные округлые жесты, слышала
его голос.
раздетая. Однако нагота ее выглядела естественной и домашней, будто она
только что из ванной. Женщина послала публике воздушный поцелуй, влезла
на тумбу и застыла в позе статуи.
ну по плечу. Характерный звук, будто что-то разбилось, и рука женщины
упала на ковер. Он снова поднял молот. Дзинь - упала другая рука. Про-
должая улыбаться, скатилась на ковер голова. Больше мне смотреть не хо-
телось. Дзинь, дзинь, дзинь...
мрамора, по которому колотил мужчина, превращая все в мелкое крошево.
пересмеивались. Кто-то обнимался, кто-то потягивал через соломинку кок-
тейль. Мужчина взмахнул рукой - мрамор вспыхнул. Заметались по арене
языки пламени, повалил густой дым. А когда дым рассеялся, Стелла снова
стояла на тумбе, улыбаясь и посылая в зал воздушные поцелуи.
го. Гвоздя программы, ради которого сюда и рвались.
дежурство.
пусть он нам уступит свою подружку.
нула.
крякнул. Но вдруг глаза его расширились, нижняя
Молли не просто хорошая девочка. Она самая лучшая. Она для тебя единс-
твенная. Тебе нравится в ней все-как она говорит, двигается, смеется...
село оживился.
голоса, ее ласк. Жизнь без Молли пуста и скучна. Сейчас ты уйдешь, а
Молли останется с нами. Ты ее больше не увидишь. Никогда. Ты вернешься в
свою квартиру, где каждая вещь будет напоминать о ней. Молли, Молли! Ты
можешь сбежать из дому, привести другую женщину, сотни женщин, но ни од-
на не заменит тебе Молли. Ты понял? Ни одна,
ли ко лбу. Видимо, этот странный монолог стоил ему немало энергии. Любо-
пытно. Но еще любопытнее было поведение парня. Похоже, что сказанная Гу-
ром нелепица возымела свое действие. Парень болезненно озирался, кривил-
ся, будто превозмогал желание чихнуть, руки его болтались подрубленными
ветками* И вот все его тело напряглось, уставившись на свою блондинку,
он направился к ней. Но Гур загородил дорогу;
перь наша. Верно? Зал одобрительно загудел.
мурлыкать. Парень рванулся к ней, ко чьи-то руки утащили ее от арены за
барьер, подняли, передали по конвейеру в другие, в третьи, увлекая в
глубь амфитеатра. Толпа сомкнулась.
рень метался вдоль арены по кругу. Сила, с которой он врезался в толпу,
стараясь пробиться к своей блондинке, казалась невероятной. Но толпа,
разумеется, была сильнее, он отскакивал от нее, как мяч от стены, и
вновь с воем кидался обратно. Зал веселился вовсю.
поднял его и отнес в кресло. Вскоре оттуда донесся равномерный храп.
темными курчавыми волосами,
ловой. Он напоминал механическую игрушку.
срок. Я стал работать над декоративным панно для нового гимнастического
зала. Писал целыми днями. Мне казалось, это то, что надо. Но я заблуж-
дался. Комиссия забраковала панно, а меня переквалифицировали в жокеи.
Вчера на скачках завоевал три приза. И доходы.
бокала. Чокнулись, выпили. И вновь эта застывшая удивленная гримаса на
лице испытуемого. И громкий голос Гура, который я уже где-то слышала:
последнее панно - лучшее из всего, что вы когдалибо сделали и сделаете.
Вы родились, чтобы его создать. Вы нанесли последний мазок, отошли в
сторону. Вспомните. Ваше ощущение,
опять увидеть. Мне надо в мастерскую.
Ай да Гур!
натыкаясь на сплошную непробиваемую стену покатывающихся со смеху зрите-
лей.
Ильин Андрей
Орлов Алекс
Свержин Владимир
Прозоров Александр
Ильин Андрей
Распопов Дмитрий