Белецкого. - Видал, как их расшвыряло? Только сейчас и очухались...
другую сторону стола женщина с кроваво-красными длинными ногтями
отодвинула тарелку. - Мавра сделала свое дело - и пусть уходит. На тот
свет.
Во-первых, там еще пахать и пахать, а, во-вторых, убить нас могли и без
кормежки. Ешь, Маша.
кое-кто осторожно пробовал "холодец" пальцем и языком. Неподалеку от Маши
и ее супруга Белецкий увидел светловолосую девушку, которой помог
выполнить норму - девушка сидела очень прямо, смотрела поверх голов, и
глаза ее были полны слез.
Петровича. - Кому суждено быть повешенным, тот не утонет. Делай, как я!
отправил в рот. Все затаили дыхание. Петрович прожевал, закатил глаза,
анализируя свои ощущения, вытер усы и потянулся за следующим куском.
Бросил его вслед за первым и изрек, оттопырив большой палец:
сосед Белецкого, однако, поколебавшись, последовал примеру Петровича.
пальцы в липкую массу. - Скотине вилок не положено, сожрет и так..."
"Вискасом" для любимой киски. Он напоминал по вкусу лимон, только не был
таким кислым, он освежал, пощипывая язык наподобие фанты, он таял во рту,
почти мгновенно утоляя голод и жажду. Тарелки быстро опустели, и кто-то
вытирал руки о штаны, кто-то стеснительно облизывал пальцы, а кто-то
(среди них и светловолосая девушка, отметил Виктор) держал руки перед
собой в слабой надежде очистить их каким-нибудь другим способом. Белецкий,
мысленно плюнул на все, тщательно обсосал пальцы и подул на них для
скорейшей просушки. Не графья, чай...
подохну, чем буду вкалывать на козлов недоделанных!
глядя на свою вылизанную тарелку.
Маши, - а во-вторых, им полезно: поголодают до завтра и поймут, что
отлынивать не надо. Что они, лучше других?
сосед Белецкого справа. - Как в ф-фантастических произведениях.
Увы... Только одна и надежда на то, что надышался чем-нибудь на балконе,
дряни какой-нибудь от соседей, и теперь галики меня замучили". Он еще раз
вздохнул, потому что на галлюцинации уповать не приходилось; скорее уж,
чьи-то галлюцинации стали реальностью...
"стойла", а также обследовать кубовидную постройку у дальней стены. В
постройке обнаружились раздельные туалеты и душевые комнаты, правда, без
мыла и мочалок, но с непрерывно льющейся с потолка теплой водой.
душем голые мужчины. - Если бы еще полотенцами обеспечили...
шуточки распалившихся мужиков и чувствовал, как, оттаивая, сползает с
сердца тяжелый ледяной ком. Судя по последним событиям, звездные
захватчики не были лишены гуманности и уж, скорее всего, не ставили своей
целью уничтожение пленников.
сильного потока горячего, но не обжигающего воздуха, обсушившего кожу и
волосы не хуже полотенца, то окончательно уверовал, что ситуация сложилась
не самая плохая. Пусть даже о них заботились только как о "рабсиле", но
все-таки заботились...
(конечно, примирившим только на сегодня, когда ужасно хотелось спать),
стала маленькая узкая комнатка, в которой едва умещался топчан. Тем не
менее, это было отдельное помещение, в котором можно было уединиться,
отгородиться от всех и отдохнуть.
показалось ему, едва уловимо приятно пахло сеном, перевернулся на спину,
вытянулся и подложил руки под голову. Он собирался просто немного
полежать, а потом пойти к Петровичу и обсудить ситуацию, и наметить
варианты дальнейших действий... но Петровича нужно было еще найти за
многочисленными дверями... Петрович мог уже спать... И можно было
поприсматриваться еще и завтра... И вообще, куда спешить? Утро вечера
мудренее...
сразу сообразил, где находится и чуть не наткнулся на стенку. Потом
врубился в реальность и осторожно приоткрыл дверь. Неужели обнадеживающие
предположения не подтвердились и противник начал расправу с беззащитными
пленниками?
столе вновь стояли тарелки с "холодцом", в широком полуовале входа серело
такое же, как и вчера, беспросветное небо, а возле входа, прижав к щекам
ладони, стояла женщина-приемщица обуви из мастерской быткомбината, что
недавно построили неподалеку от дома Белецкого. Она уже не кричала, а
молча смотрела на что-то, показавшееся Белецкому памятником. Снаружи в
ангар неуверенно, но беспрепятственно вошли, озираясь, возглавляемые
Толиком участники вчерашней акции неповиновения. Вошли - и тоже
остановились перед "памятником".
расстояния до входа, Виктор понял, наконец, ЧТО это был за памятник. В
прозрачном цилиндре, словно вырубленном изо льда, застыл смуглолицый атлет
Жека. "Заспиртованный", - невольно содрогнувшись, подумал Белецкий. И в
мозгу заколотились всплывшие в памяти какие-то не то из книги, не то из
фильма зловещие слова: "Для острастки... Для острастки... Для
острастки..."
с формалином или змея в бутылке с отвратительной корейской водкой. Он
совсем не казался мертвым; широко открытые глаза страдальчески смотрели на
подошедших людей, а оскаленные зубы придавали застывшему лицу какое-то
болезненное выражение. Выбившийся из шаровар белый свитер был испачкан
землей.
действия противоположного, - удрученно прокомментировал высокий сутулый
мужчина в очках.
врос в пол.
за стол, но его окружал невидимый барьер. Петрович был не так энергичен,
как накануне, усы его уныло обвисли, тем не менее он отдал распоряжение о
проверке всех каморок, дабы никто не поддался искушению не выйти на работу
- и, возможно, разделить участь Жеки.
гудок - и паренек, прислонившийся к невидимой преграде у стола, чуть не
упал на тарелки.
мужчина в очках. - Через недельку у нас выработается условный рефлекс, как
у павловских собачек.
сели, опасливо поглядывая по сторонам, однако никаких карательных акций не
последовало: видимо, здешние хозяева решили, что принятых мер достаточно,
непокорные осознали свою ошибку и сделали правильные выводы. На мгновение
поверхность стола исчезла в дымке, а в следующее мгновение возле каждой
тарелки - а их хватало на всех - появилась ложка.
Белецкого женщина.
ложкой. Белецкий специально выбрал место рядом с ним, чтобы переговорить.
Проглотив первый кусок освежающего, растекающегося на языке "холодца", он
подался к Петровичу и негромко спросил:
Виктора и буркнул:
сказал Виктор. - Может быть, есть какие-то наметки? Надо бы как-то
собраться, подумать, попробовать что-то...