НОННА: Игорь, возьми себя в руки! Вдумайся только, какую чепуху ты несешь! Каким образом мог Генрих Осипович очутиться в ванне со стиркой? Не мог же он пролезть туда по водопроводной трубе. И вообще, что ему там делать? Ты просто перегрелся на солнце, вот тебе и мерещатся всюду всякие головы. Ну хватит, хватит эмоций.
ПОДПЕВАЛОВ (ШМЫГАЯ НОСОМ): В самом деле, это абсолютно невозможно. Чебурашкин умер... Генрих Осипович на работе... Мне все почудилось... Ну конечно, мне все почудилось. Ничего этого не было, потому что этого не могло быть. Просто я немного нездоров.
НОННА: Ну вот, правильно Игорь! Наконец-то ты стал мыслить и говорить разумно. Я рада за тебя. (ПОВОРАЧИВАЯСЬ К АГНЕССЕ) Однако, Агнесса, я удивлена. Ты что, действительно стираешь сама, или это моему мужу тоже почудилось? Экономить на прачечной теперь, после смерти Чебурашкина, когда ты стала такой богатой, что можешь наверное вообще не стирать грязные вещи, а выкидывать и покупать новые.
АГНЕССА: Я не понимаю, о чем ты говоришь. Теперь, когда я лишилась Костика, моей единственной опоры... Что ты улыбаешься? Да, он был моей единственной опорой, и теперь, без него, у меня очень плохо с деньгами.
НОННА: Ах, брось притворяться, Агнесса! Ведь всем, кроме Чебурашкина, было известно, что ты... хм... что у тебя весьма близкие отношения с его богатым дядюшкой. Ведь дядюшка Чебурашкина очень богат, не так ли?
АГНЕССА: Да, он действительно очень богат. Но и очень скуп. Да, действительно, у меня с ним, как ты выразилась, весьма близкие отношения. Но толку-то что? Единственное, чего мне удалось добиться - это заставить дядюшку написать завещание, согласно которому все его имущество после его смерти переходит Костику. Я не могла требовать, чтобы он написал завещание на мое имя. Это было бы подозрительно. А Костик как-никак любимый племянник.
НОННА: Но ведь Костик умер.
АГНЕССА: Вот теперь наследницей становлюсь я. В завещании есть соответствующий пункт. Но все равно, пока дядюшка жив, я не получу ни копейки. Так что мне еще некоторое время придется стирать самой.
НОННА: А почему бы тебе не женить этого дядюшку на себе? Ведь он, насколько мне известно, холостяк.
АГНЕССА: Именно это я и пыталась сделать в течение всех этих восьми лет. Разве бы я осталась сидеть в этом медвежьем углу - Белибердянске, если бы не надеялась женить на себе этого богатого старичка. Ах, он такой замечательный жених - у него язва желудка, и к тому же было два инфаркта.
НОННА: Но что же здесь замечательного?
АГНЕССА: Ну как же! Чем больше болезней у богатого мужа, тем больше шансов, что он скоро загнется, и ставит тебя вдовой. Дядюшка Чебурашкина в этом отношении просто превосходен. Понимаешь, он какой-то весь издерганный, кажется, что он кого-то боится, все время говорит о каких-то тяжелых шагах в ночи, и хватается за сердце. Питается одним лишь валидолом.
По-моему, его достаточно слегка пугнуть - и все, ему конец! Великолепный жених, просто великолепный! Но как я не стараюсь, он не хочет жениться! "Завещание, - говорит, - кисонька моя, изволь, напишу. Мне, говорит, - наплевать, что с моим добром после меня делать будут, но пока я жив, все мое будет моим!"
Ну ничего, я все-таки надеюсь, что мне теперь уже недолго осталось ждать. Скорей бы, скорей бы стать наследницей роскошной дачи и четырех автомобилей! С таким приданным запросто можно выйти замуж за московскую прописку!
РАЗДАЕТСЯ ЗВОНОК В ДВЕРЬ.
АГНЕССА: Еще кто-то пришел. Подожди, я пойду открою.
АГНЕССА КУДА-ТО УХОДИТ И ВОЗВРАЩАЕТСЯ ВМЕСТЕ СО СЛЕДОВАТЕЛЕМ.
АГНЕССА (ОБРАЩАЯСЬ К НОННЕ): Вот, познакомься. Это Лев Львович Безглазов - следователь, который ведет дело об исчезновении моего мужа.
БЕЗГЛАЗОВ (РАСКЛАНИВАЯСЬ): Рад познакомиться.
АГНЕССА: Ну, выкладывайте побыстрее зачем пришли. Только предупреждаю: если будут такие же идиотские вопросы, как на прошлом допросе, я отвечать отказываюсь.
БЕЗГЛАЗОВ: Нет, что вы, сегодня я не буду задавать вам вопросы. Вы уже сообщили следствию все, что могли. (ЗАДУМЧИВО) Вопросов не будет... Агнесса Кузьминична, сегодня на мои плечи легла тяжелая обязанность сообщить вам одну печальную, я бы даже сказал прискорбную, весть.
АГНЕССА: Господи! Не пугайте меня! Неужели мой муж нашелся!
БЕЗГЛАЗОВ: Нет, нет! Что вы! Совсем не то. Вашего мужа мы пока еще не нашли. Но ищем, ищем. Но дело не в этом... Дело в том, что мне захотелось в интересах следствия узнать несколько больше о вашем пропавшем супруге, узнать о его привычках, характере. И я решил побеседовать со всеми родственниками пропавшего.
Вчера днем я направился на дачу к его дяде. Я позвонил. Дверь открыл сам дядя. Он был такой веселый.
Я сказал: "Здравствуйте, я следователь."
Дядя вдруг весь побледнел, сказал странные слова: "Я предчувствовал, что вы придете. Только мне почему-то всегда казалось, что это будет ночью. Тяжелые шаги в ночи..." Он схватился за сердце и упал прямо тут же, на пороге. Когда я склонился над ним, он был уже мертв. Третий инфаркт.
АГНЕССА (ВЫБЕГАЕТ НА СЕРЕДИНУ СЦЕНЫ): Наконец-то! Наконец-то! Восемь лет, долгих восемь лет! Дача - моя!!! (ВНЕЗАПНО ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ И ПАДАЕТ)
НОННА УСТРЕМЛЯЕТСЯ К НЕЙ.
НОННА: Обморок!
БЕЗГЛАЗОВ: Ай-ай-ай! Если бы я знал, что она будет так огорчена его смертью, я был бы осторожней. Вероятно, она была очень к нему привязана.
НОННА: Скорее воды! Ну Игорь, что ты стоишь, скорее принеси воды!
ПОДПЕВАЛОВ: Да, конечно, сейчас...
ПОДПЕВАЛОВ ТРУСЦОЙ НАПРАВЛЯЕТСЯ В СТОРОНУ ВАННОЙ. УЖЕ ПРИБЛИЗИВШИСЬ К ЛЕВОМУ КРАЮ СЦЕНЫ, ОН СЛУЧАЙНО ПОДНИМАЕТ ГЛАЗА, И ВДРУГ ЗАМИРАЕТ, КАК БУДТО ЗАМЕТИЛ НЕЧТО, СКРЫТОЕ ОТ ЗРИТЕЛЯ ЗА ЛЕВОЙ КУЛИСОЙ.
НА ЛИЦЕ ЕГО ПОЯВЛЯЕТСЯ ВЫРАЖЕНИЕ ЖИВОТНОГО УЖАСА.
ГЛАЗА ЕГО ПРИКОВАНЫ К ОДНОЙ ТОЧКЕ. ОН ПЫТАЕТСЯ ЧТО-ТО КРИКНУТЬ, НО ОТ СТРАХА ГОЛОС НЕ СЛУШАЕТСЯ ЕГО, И ИЗ ГОРЛА ВЫЛЕТАЕТ ЛИШЬ НЕЯСНЫЙ ХРИП.
НОННА: Игорь, ну скорей же! (ОБОРАЧИВАЕТСЯ И ВИДИТ, ЧТО ОН ЕЩЕ НЕ ВЫШЕЛ ИЗ КОМНАТЫ) Как, ты все еще здесь? (НАКОНЕЦ ОНА ЗАМЕЧАЕТ ТО СТРАННОЕ СОСТОЯНИЕ, В КОТОРОМ НАХОДИТСЯ ПОДПЕВАЛОВ, НАПРАВЛЯЕТ СВОЙ ВЗГЛЯД В ТУ ЖЕ СТОРОНУ, ЧТО И ОН, И ЧТО-ТО ТАМ УВИДЕВ, ПРОНЗИТЕЛЬНО ВЗВИЗГИВАЕТ И ОТБЕГАЕТ ПОДАЛЬШЕ).
С ЛЕВОЙ СТОРОНЫ ДОНОСЯТСЯ ПРИБЛИЖАЮЩИЕСЯ ШАГИ. ПОЯВЛЯЕТСЯ ПРИВЕДЕНИЕ, ТО ЕСТЬ ГЕНРИХ ОСИПОВИЧ БЕРМУДСКИЙ, ЗАКУТАННЫЕ В БЕЛЫЕ ПРОСТЫНИ КАК ИМПЕРАТОР В ТОГУ. ВОЛОСЫ ЕГО МОКРЫЕ. В РУКЕ ОН ДЕРЖИТ СТАКАН ВОДЫ.
БЕРМУДСКИЙ: Вы просили воду? Я принес!
НОННА: Генрих Осипович?! Это вы! Откуда?
БЕРМУДСКИЙ: Я пришел принести соболезнования. Не обращайте внимания на то, как я одет. Мой костюм несколько промок, и мне пришлось позаимствовать простыни, которые сушились на веревке на кухне.
Скажите, это правда, что Агнесса Кузьминична стала обладательницей четырех автомобилей и шикарно обставленной дачи. Я случайно услышал краем уха что-то в этом роде. Или я что-то не так понял?
НОННА: Вы поняли все совершенно правильно.
БЕРМУДСКИЙ: В таком случае, скорее приводите ее в чувство. Вот вам вода.
БЕЗГЛАЗОВ: Мда-а... Ну, я пожалуй пойду...
БЕРМУДСКИЙ: Постойте! Вы, кажется, следователь? Ответьте мне на такой вопрос: могу ли я быть совершенно уверен, что Чебурашкин мертв?
БЕЗГЛАЗОВ: Вероятнее всего - да.
НОННА: Значит, все-таки, убийство?
БЕЗГЛАЗОВ: Вот на счет этого, ничего определенного сказать не могу. Нету мотивов. По собранным мною сведениям, у Чебурашкина абсолютно не было врагов. Он был таким исполнительным работником и отличным семьянином, его все так любили...
Так что я склонен считать, что имел место какой-нибудь несчастный случай. Хотя возможно и немотивированное убийство из хулиганских побуждений.
Ну, я пошел. До свидания.
БЕРМУДСКИЙ: Прощайте.
СЛЕДОВАТЕЛЬ УХОДИТ.
БЕРМУДСКИЙ (ПОДОЙДЯ К НОННЕ, ХЛОПОЧУЩЕЙ НАД АГНЕССОЙ): Ну, как она?
НОННА: Кажется, приходит в себя...
АГНЕССА ДЕЛАЕТ ГЛУБОКИЙ ВДОХ, ОТКРЫВАЕТ ГЛАЗА И ПРИПОДНИМАЕТСЯ НА ЛОКТЕ.
НОННА: Слава богу!
АГНЕССА: Что со мной?
НОННА: Обморок. Ничего страшного, это от радости, я думаю, это не повторится.
БЕРМУДСКИЙ: Агнесса Кузьминична, позвольте поздравить вас с благополучной кончиной дядюшки... Тьфу, черт, что я плету... Позвольте выразить искренние соболезнования по поводу получения огромного наследства... Опять что-то не то говорю... Ух, как я волнуюсь... (ВНЕЗАПНО ОПУСКАЕТСЯ НА ОДНО КОЛЕНО, ЭЛЕГАНТНЫМ ДВИЖЕНИЕМ ЗАКИНУВ КРАЙ ПРОСТЫНИ ЧЕРЕЗ ПЛЕЧО) Агнесса Кузьминична, позвольте мне просить руки вашей! При свидетелях! Я влюбился в Вас с первого взгляда! Я был четырежды женат, и тысячу-двести-не-помню-сколько-раз холост, но ни одну из них я не любил так сильно!
АГНЕССА: Генрих Осипович, что с вами, я вас не понимаю.
БЕРМУДСКИЙ: Вы только не подумайте, что я вас не достоин! У меня тоже есть черная "Волга" последней модели. Правда, только одна. Но зато меня переводят в Москву.
АГНЕССА (ЗАИНТЕРЕСОВАВШИСЬ): Вас переводят в Москву?
БЕРМУДСКИЙ: Да, меня повышают по службе, и переводят работать в Москву. В течение ближайших шести месяцев.
АГНЕССА: За что же вас повышают? Ведь вы же сами сказали, что у вас не работа, а сплошное надувательство.
БЕРМУДСКИЙ: Надувать, милая Агнесса Кузьминична, тоже надо уметь. У меня это всегда получалось несколько правдоподобнее, чем у других. Именно поэтому-то я и понадобился там, в Москве.
АГНЕССА (ОБОРАЧИВАЕТСЯ К ПОДПЕВАЛОВУ): Это правда? Его действительно переводят в Москву?
ПОДПЕВАЛОВ: Да, да, конечно...
АГНЕССА: И московская прописка будет?
БЕРМУДСКИЙ: Непременно!
АГНЕССА: Над этим надо подумать. (ПОДНИМАЕТСЯ, И НАЧИНАЕТ РАСХАЖИВАТЬ ПО СЦЕНЕ. ГОВОРИТ В СТОРОНУ) Сегодня сбывается все, о чем я мечтала столько лет. Наконец-то, наконец-то, мне начало везти! Тьфу, тьфу, тьфу.
Но только этот Генрих Осипович не кажется мне хорошим женихом слишком крепок на вид. Такой не сразу загнется, даже если ему помочь... (ГРОМКО, ОБРАЩАЯСЬ К БЕРМУДСКОМУ) А скажите, Генрих Осипович, у вас случайно никаких хронических болезней нет?
БЕРМУДСКИЙ (ГОРДО): Какие болезни! Я здоров как бык! Вы послушайте, какой звук! (НЕСКОЛЬКО РАЗ УДАРЯЕТ СЕБЯ КУЛАКОМ В ГРУДЬ) А?!!! Как бочка!
АГНЕССА: Ну может быть хоть какая-нибудь болезнишка, хоть ерундовенькая какая-нибудь?
БЕРМУДСКИЙ: Сказать по правде, есть одна. Дырка в зубу.
АГНЕССА (РАЗОЧАРОВАННО): Ну, дырка в зубу - это не то, это не смертельно. Неужели у вас ничего посерьезней нет?
Панов Вадим
Громыко Ольга
Шилова Юлия
Акунин Борис
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк