лапки и просяные зерна. Было бы преуменьшением сказать, что законы
незыблемы, как скалы, ибо они и были скалами. Скалы были иссечены
изображениями предков и взаимными обязательствами между ними и людьми, и
было это сделано еще до прихода аломов, когда людей не было, а на земле
жили одни предки. Обитатели поместья чтили изображения, и расходились лишь
в толковании подписей. Аломы считали, что Большой Человек на скале
именуется "владельцем поместья", в вейцы переводили надпись как "чиновник
при общине".
крестьян, сомнений, однако, не было. Незыблемый закон обязал каменного
человека ссужать деревни солнцем, теплом, безопасностью и справедливостью.
Взамен Большой Человек или его представители получали от каждого жителя
деревни в год четырнадцать яиц, кувшин конопляного масла, курицу, десять
дней полевых работ и еще кое-какую мелочь за лесную и морскую охоту.
Страна Великого Света на скалах была вечна, неуничтожима и беспредельна.
Ее государи судили сильных и защищали слабых, разговаривали с богами и
советовались с народом, они сами пахали поля золотым плугом и поучали, как
пахать, крестьян. Они правили по ту сторону гор и по эту сторону гор, по
ту сторону океана и по эту сторону океана, и среди их владений числились
заморские города, а среди их атрибутов - резные деревянные корабли,
точь-в-точь похожие на тот, в котором приплыли чужеземцы.
и ответил:
другом берегу моря, однако за морем писали иероглифами, а в беспредельной
стране с одинаковыми законами писали буквами. Ванвейлен видел: когда в том
городе художник рисовал льва, он прорисовывал во льве скелет, печенку, и
сердце, словно полагая, что главное в звере - не видимость, а суть. А на
скалах Золотого Улья звери были нарисованы, как сумма своих частей.
Художник полагал, что от перемены мест слагаемых эта сумма не меняется, и
если ему не хватало места для львиных ушей, он рисовал эти уши на животе,
а рентгеновских снимков, как на Западе, не рисовал никогда.
либо с беспредельностью, - дела с самого начала обстояли неважно. И докуда
бы ни простиралась империя два века назад, - ее города превратились в
поместья, ее государи умерли и не воскресли, Золотой Улей опустел, дикие
пчелы жили в дупле.
горшки теми же словами, которые употреблялись на скалах для докладов
древним богам. Они не изменили ни буквы: однако, увы, изменилась
грамматика, и то, что было настоящим временем, превратилось в
сослагательное наклонение. Отчет о процветании стал молитвой о куске
хлеба.
было так же несложно, как выучить дорожные знаки, но научиться
разговаривать сложнее, чем научиться водить машину. Ванвейлен, однако,
рьяно взялся за дело.
как местное население, а посереди сундуки. На стенке череп с вделанной в
него жемчужиной. Я стал рыться в сундуке и вытащил книгу с серебряным
павлином вместо обложки (за павлина она и попала в сокровищницу), и
исписанную только с одной стороны. Я облизнулся, и граф тут же подарил мне
книгу. Пока босс хвастался сундуками, мальчишка-раб все время норовил
ткнуть факелом в соломенную стреху. Я не выдержал и спросил, не боится ли
босс пожара? Босс надулся и спросил, что я хочу этим сказать, - каждую
неделю он ходит любоваться своим добром, и еще ни разу стреху не подожгли.
Я разозлился и сказал, что сегодня не подожгли, так завтра подожгут. Граф
возразил, что это может случиться только от дурного сглаза, и вообще, чего
это я пророчу дурные вещи? Ну вот, - толкуй тут противопожарную
безопасность. Теперь, если что, меня же и назовут колдуном.
стороны - никто не знает. Неровные строчки - должно быть, божьи гимны.
Бедная старая книга! Сначала ее держали в сундуке из-за серебряного
павлина, а теперь варвар со звезд употребляет оборот на путевые заметки.
спихнуть ли меня в одну из каменных дырок в полу? Он, наверно, и сейчас
думает.
полночный. Еще говорят: "в час, когда женщины замешивают тесто".
бедняжка "Орион". Граф позвал певца, и тот спел мне песню. О чем песня, я
не понял из-за крайней скудости своего словарного запаса. В конце все
страшно возбудились и стали плясать. Сломали половицу.
которые завоевали земли империи до Голубых Гор и, не дожидаясь полной
победы над империей, решили честно ее поделить. Дележка проистекала
довольно остроумным образом. Один брат сказал: давай я поделю землю на две
части, а ты выберешь, какая из них твоя. А если не хочешь, ты дели землю
на две части, а я выберу, какая из них моя. Завоеватели были слабо сведущи
в географии, и не знали, что земля за Голубыми Горами в пятьдесят раз
больше, чем земля перед Голубыми Горами.
сейчас, ему житься не может.
изменился.
из нее путешественника. Навострил уши в ожидании географических сведений и
услышал, как герой плыл через четыре моря и три острова, и там был остров,
покрытый бесами, кричащими так, что один в великом шуме не слышал другого,
и магнитный остров, который повыдергал все гвозди из обшивки корабля, и
птичка, которая схватила корабль в когти и унесла его на гору из
драгоценных камней, и я уже совсем перестал слушать, как вдруг подошел
певец и потребовал от меня золота, потому что песня эта была сложена о
моем путешествии!
но все это информация, видимо, того же рода, что информация о моем
путешествии.
всякого добра. Они разделили добро и устроили пьянку почище, чем я видел
однажды в Джерсийском космопорту. Теперь я понимаю, что значит "и
благородные рыцари начали пировать". Марбод предложил мне ехать завтра с
ним. Бредшо сказал, чтобы я этого не делал. Я послал Бредшо к черту.
ничего не может измениться. Главное, что придает ей стабильность -
абсолютное военное превосходство знати над крестьянами и столь же
абсолютное ее невежество.
залезли на стены и стали швырять в нас всякой утварью для убийства. Я
решил, что нам конец. Марбод подогнал один из кораблей под самые стены,
перекинул через поперечный брус у мачты канаты и вздернул на этих канатах
лодку: в лодке сидели лучники. Они осыпали жителей стрелами, а потом
перескочили на стены. Марбод был первым.
мезонных ракет). Марбод согнал все население на главную площадь и
потребовал от них тысячу "ишевиков" выкупа. Население со слезами на глазах
благодарило Марбода. Ишевики были принесены. Пятерым из тех, кто ловчее
других швырялся в нас утварью для убийства, Марбод предложил быть его
дружинниками. Пятеро исполнили танец восторга.
Престарелый поэт империи вышел в сад и решил, что опять выпал запоздалый
снег, присмотрелся, - а это прилетели весенние гуси.
лошадях, их возят с собой в лодках). Вдруг навстречу нам - молодец с
вооруженной свитой. Молодец выехал вперед и Марбод выехал вперед. Молодец
вытащил свой меч и Марбод вытащил своей меч. Молодец сказал, что его меч -
лучше. Марбод выразил сомнение. Молодец сказал, что его меч лучше, и
поэтому он хочет подарить этот меч Марбоду. Марбод сказал, что в таком
случае он готов подарить свой меч молодцу.
Лух Медведь.
Николаев Андрей
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Самойлова Елена
Рыбаков Вячеслав