объема: пузо как бы вздувалось с холста, в нем мерещилось нечто
глобальное.
глядели Толик с Валентином. Дело в том, что справа от пупа Таароа
бесстыдно красовалась та самая формула, которую сегодня утром Валентин в
присутствии Толика перечеркнул тростинкой на Сыром пляже. К формуле был
пририсован также какой-то крючок наподобие клювика. Видимо, для красоты.
двухкорпусный красавец "Пуа Ту Тахи Море Ареа", ведя на буксире груженный
циновками гонорар. Смуглые воины, вскинув сверкающие гребные лопасти,
прокричали что-то грозно-торжественное. На правом носу катамарана высился
Таароа, опираясь на трофейную резную дубину "Рапапарапа те уира".
и Галку с обычным в таких случаях скандалом загнали в хижину. Толика
обернули куском желтой тапы. Валентин держал пальмовую ветку. Закрытый
циновкой портрет был установлен Федором на бамбуковом треножнике. Лева
изображал стечение народа.
богам дано причаливать носом к берегу. Трое атлетически сложенных молодых
воинов бережно перенесли Таароа на песок, и вожди двинулись навстречу друг
другу.
Леву, то из них четверых как раз получился бы он один. Когда-то славный
вождь был покрыт татуировкой сплошь, однако с накоплением дородности
отдельные фрагменты на его животе разъехались, как материки по земному
шару, открыв свободные участки кожи, на которые точили акульи зубы местные
татуировщики.
новой наколке. Справа от пупа втиснулась известная формула с клювиком.
Колдун (он же придворный татуировщик), по всему видать, был человек
практичный и использовал украденное уравнение везде, где только мог.
Забавная подробность: пальмовую ветку за Таароа нес именно он, опасливо
поглядывая на Валентина, который следовал с такой же веткой за Толиком.
Впрочем, простите. Толика теперь полагалось именовать не иначе как Таура
Ракау Ха'а Мана-а. Это громоздкое пышное имя Лева переводил следующим
образом: Плотник Высокой Квалификации С Колдовским Уклоном. Под колдовским
уклоном подразумевалось использование металлических инструментов.
должные почести мотку медной проволоки и повернулись к портрету.
Дисциплинированные воины с копьевеслами встали за ними тесным полукругом в
позах гипсовых статуй, какими одно время любили украшать парки культуры и
отдыха.
уира" на плече Таароа. Оглянувшись, он заметил, что одна из циновок в
стене хижины подозрительно колышется. Тупапау?
равновесие, покрепче ухватились за копьевесла.
пятерней по животу.
упала. К счастью, Наталья успела подхватить ее и водворить на место,
оставшись таким образом незамеченной.
рукоятка молотка, указательным пальцем.
субординации, полезли к холсту. Оперативнее всех оказался колдун: он
просунул голову между двумя вождями - живым и нарисованным. Округлившиеся
глаза его метались от копии к оригиналу и обратно. Ему ли было не знать
эту татуировку, если он год за годом с любовью и трепетом ударял
молоточком по акульему зубу, доводя облик Таароа до совершенства! Да, он
украл у Валентина формулу, но не механически же, в конце-то концов!
Формуле явно недоставало клювика, и он этот клювик дорисовал... А теперь
он был обворован сам. И как обворован! Линия в линию, завиток в завиток!..
людей с одинаковыми отпечатками пальцев.
расплющенный доблестный нос, словно проверяя, на месте ли он. Пока еще
было непонятно, угодил ли Федор старому вождю или же, напротив, нанес ему
тяжкое оскорбление, но что потряс он его - это уж точно.
Таароа отодвинул толпу от портрета и, одним взглядом погасив гомон,
заговорил.
перекладывая периоды великолепными паузами. Жесты его были плавны и
выразительны, а в самых патетических местах он взмахивал грозной
"Рапапарапой", рискуя снести головы ближестоящим.
не призывал к этому, он говорил об этом, как об уже случившемся событии.
Но вот что именно собирался он сделать? Глагол был совершенно незнаком и
поэтому жуток. В голову лезло черт знает что.
доверившись художественному чутью Федора, а Лева всерьез прикидывал, куда
бежать. Странно было видеть, что сам Федор Сидоров нисколько не
обеспокоен, напротив, он выглядел ужасно польщенным. У Толика внезапно
забрезжила догадка, что Федор понимает, о чем идет речь, - не зря же он в
конце концов интересовался разными там легендами и ритуалами.
небрежно.
общее направление речи, друзьям было легче ориентироваться, но теперь они
понимали почти все.
завиткам татуировки, оказавшейся вдобавок генеалогическим древом. Указывая
на проломленный нос, он цитировал балладу о "Рапапарапе" и утверждал, что
искусника, равного Федору, не было даже в Гавайике [Гавайика - легендарная
прародина полинезийцев; к Гавайским островам никакого отношения не имеет].
Видимо, имелись в виду Гавайские острова.
Таура Ракау тоже великий человек, ибо никто не способен столь быстро
делать прочные вещи из дерева. Жаль, конечно, что ему - свыше - запрещено
покрывать их резьбой (выразительный взгляд в сторону медной проволоки), но
можно себе представить, какие бы запустил Толик узоры по дереву, не лежи
на нем это табу.
этого острова, где - по слухам - обитает жуткий тупапау в облике свирепой
женщины с глазами, как у насекомого.
официального усыновления. Если, конечно, августейший собрат не возражает.
руках. Воины заняли свои места и в три гребка одолели добрый десяток
метров. Федор сидел на корме, и на лице его, обращенном к берегу, было
написано: "Мужики, какого рожна? Я же говорил, что вы ничего не понимаете
в искусстве!"
буруны, и присел на корточки. Извлек из-под руры тростинку, быстро
набросал на песке уравнение - с клювиком, в том виде, в каком оно было
вытутаировано, - и оцепенел над ним. Но тут на формулу упала чья-то тень,
и Валентин испуганно вскинул руку, нечаянно приняв классическую позу "Не
тронь мои чертежи!".
у насекомого (Наталья была в светофильтрах).
чтобы я разобрался и...
стыда не сгорела! Ты же все время пялился на его живот!..
совсем то, на что он рассчитывал. Ему требовался всего лишь образец
рыболовного судна - небольшого по размерам, простого в управлении, которое
можно было бы разобрать по досточкам и скопировать.
ударить в грязь лицом, и теперь за произведение искусства он платил
произведением искусства. Каноэ - от кончика наклоненной вперед мачты до
"ама", поплавка балансира - было изукрашено уникальной резьбой. Не то что
разбирать - рыбачить на нем и то казалось кощунством.
Это сильный челнок. На нем, наверное, и плавать можно...
Лондон Джек
Андреев Николай
Посняков Андрей
Круз Андрей
Белогорский Евгений