Чтение 6–й страницы книги ~Сегодня, мама!~

не расисты. Видимо, в них хлорофилл...

- А в оранжевых - апельсиновый сок? - поинтересовался я, глядя на еще
одного входящего. Стас поперхнулся. Новый инопланетянин, действительно,
имел волосы ярко-оранжевого цвета, перетянутые над глазами узким белым
бинтиком. Сам он был молод, костляв и носил очки вполне земного вида. Этим
привычные человеческие черты исчерпывались. Из непривычных были: очень
большие и оттопыренные уши, шишки на висках и перепонки между пальцами
рук, как у лягушки.

- Это два вида гуманоидов, - уверенно объяснил Стас, - первый
питается за счет фотосинтеза, а второй с болотистой планеты, где воздух
разрежен, и звук распространяется плохо.

Я настолько был поражен эрудицией брата, что не нашелся, чем достойно
ответить. Наверное у него от волнения произошел интеллектуальный всплеск,
но с каким-то странным завихрением... Паузу нарушил оранжевоголовый.

- Не, чувак, ты гонишь, - с непередаваемой интонацией произнес он. -
Какой я тебе гуманоид с болотистой планеты? У тебя башка белая, а у него -
в мою сторону вытянулись сразу два перепончатых пальца - темная. Но вы оба
люди, и я - тоже.

Мы уже ничему не удивлялись. Лишь для порядка Стас огрызнулся:

- А для чего у вас перепонки на пальцах?

- Чего? А... - Оранжевоголовый гордо оглядел руку. - Я плавать люблю.
В большой ванне. Вот и вырастил прошлым летом.

Мы потихоньку начали расслабляться. Ни пытать, ни убивать нас никто
не собирался. По крайней мере пока. Увешанный оружием зелено-белый кротко
улыбался, наблюдая за разговором. Потом сказал что-то непонятное. Молодой
оранжевоголовый так же непонятно ответил.

- Это не английский и не русский, - сказал Стас.

- И даже не древнеегипетский, - подтвердил я.

Между тем наши собеседники окончили короткое совещание, и
оранжевоголовый откашлялся.

- Давайте знакомиться, детишки, - сладким голосом сказал он. - Я дядя
Смолянин, младший майор космофлота Земли; переводчик.

- Земли? - ахнули мы с братом.

- А он, - Смолянин сделал жест в сторону зелено-белого, -
генерал-сержант Кубатай, командующий космофлотом, лицо особо важное. (*5)

Выдержав короткую паузу, он добавил:

- На вид он - хитрый перец. Но душа у него добрая, ребятишки.

- Где мы? - требовательно прервал его Стас.

- На окололунной орбите, - успокаивающе ответил Смолянин.

- Ура, - неуверенно сказал Стас, и прошипел в мою сторону: "На Луну
непохоже..." - Ура. А мы-то думали, что улетели в другую звездную систему.

- Не, вы провалились в будущее, в две тысячи пятьсот тридцатый год.
Все в порядке.

Потребовалось секунд пять, чтобы улыбка облегчения сползла с наших
лиц. Стас, пораженный крахом своих гипотез, притих. А я спросил:

- Так это... то, в чем мы были... это не космический корабль
инопланетян?

- Нет, - слегка сочувственно ответил Смолянин. - Это ихняя машина
времени. Или не ихняя.

...Как рассказал генерал-сержант Кубатай (сам он по-русски больше
говорить не пытался, его переводил Смолянин), встретить нас со Стасом было
делом всей его жизни. Точнее не нас, как уточнил Кубатай, а машину
времени, в которой мы прилетели. И лишь попутно - спасти нас и доставить
на Землю.

Мне это уточнение не понравилось. Но Кубатай нашего мнения не
спросил, а нахмурившись посмотрел в пространство и тоскливо добавил:

- Теперь судьба хронопатрульной службы под вопросом...

Мы со Стасом не особенно много поняли. Но переспрашивать не решились.

Снаружи, за открытым люком нашей машины времени, мелькали какие-то
люди в желтой форме и беретах на разноцветных волосах. С волосами здесь
явно не церемонились и перекрашивали их в любые цвета. Может быть даже, их
попросту красили под цвет рубашки. Во всяком случае у Смолянина из-под
комбинезона выглядывала оранжевая футболка.

Кубатай предложил нам всем пройти в рубку крейсера "из этого
злополучного хроноскафа". Честно говоря, выходить нам было страшновато.
Все-таки мы с этим самым "хроноскафом" много чего вместе испытали. Но была
одна веская причина не отказываться. Стас не выдержал и спросил:

- Смолянин, а у вас на корабле туалет есть?

Наш переводчик наморщил лоб, явно вспоминая слово, и кивнул:

- Конечно, корешок.

И действительно, тут у них все оказалось в порядке. Но это все-таки
неприлично, и не буду описывать... Тьфу, опять это слово! В общем, все
было в порядке. Между делом я раздумывал о том, что сказал по дороге
Смолянин: оказывается на Земле никаких стран уже давно нет, язык у всех -
всеземной, и экипаж в корабле - интернациональный. Здорово...

Но толком обдумать это светлое будущее человечества я не смог, потому
что в дверь туалета заскреблись, потом приоткрыли ее, и Смолянин
нетерпеливо крикнул в проем:

- Эй, малолетки! Шевелитесь чуть-чуть! Из-за вас торжественную
церемонию задерживают! Вся шобла ждет! Освобождайте толчки!

- И он у них - лучший переводчик?! - возмущался Стас, выскакивая из
своей кабинки, как ошпаренный. - Он что, в зоне языку учился?

- Он, наверное, про свою узкую область - русский язык, прочел все,
что смог, - предположил я. - И учил по всем словарям, включая блатной, и
по видюшным фильмам, и по книжкам дурацким...

Но когда мы увидели "торжественную церемонию", всякая охота обсуждать
проблемы языковедения у нас исчезла.

Вместе с экипажем мы выстроились возле огромного экрана-иллюминатора,
в который во всей своей красе была видна удаляющаяся капсула нашего
хроноскафа. А еще был виден ствол пушки, торчащий из-под иллюминатора.

Генерал-сержант Кубатай коротко скомандовал, и один из членов экипажа
рванул какой-то рычаг. Ствол пушки дернулся, пол под нашими ногами
дрогнул, и на месте хроноскафа образовался яркий огненный шар. Через
мгновение он погас, и экипаж сорвал с голов желтые береты. Некоторые
всплакнули.

- А как же мы теперь?.. - начал Стас. Но я оборвал его:

- Молчи. Может наш хроноскаф - одноразовый? Может, у них таких -
тысяча?

- А если нет?

- Ну, тогда... Тогда... - Я не знал, что сказать. - Тогда этот все
равно уже не вернешь...

И мы растерянно переглянулись.

2. ВСЕ ВЕСЕЛЯТСЯ ПО СЕКРЕТУ, А СТАС ОБЪЯВЛЯЕТ СЕБЯ ХОЛОСТЯКОМ

Я не раз замечал, что комфорт - штука странная. Каждый его понимает
по-своему. Когда мы на шлюпке отчалили к Земле, то вместо того, чтобы
любоваться полетом, я, Стас и Смолянин впали в гипнотический сон.
Пилотировать шлюпку вызвался Кубатай, так как лично должен был отчитаться
на Земле за проделанную операцию. Он и объяснил нам, что теперь всякое
нудное ожидание - в дороге, в очереди или когда просто нечего делать, люди
проводят в гипносне. И в нем совсем не старятся.

- Очень клево, - с энтузиазмом сообщил нам Смолянин, поправляя очки,
которыми страшно гордился, будучи единственным очкариком в мире. -
Приходишь, например, к другу, а его дома нету. Входишь в гостиную, и
автоматически включается генератор гипносна. Просыпаешься, когда друг уже
вернулся домой. Вот только плохо, если его несколько дней нет. Гостей
много скапливается.

Мне это удобство не понравилось, и я сказал, устраиваясь на откидной
полке:

- Я бы, перед тем как в гости пойти, сначала по телефону позвонил.

- По видеофону, - поправил меня Смолянин и продолжил сокрушенно: -
Не, не катит, у всех автоответчики есть. Звонишь - а тебе говорят: заходи,
дорогой.

- Ну я бы сразу определил, что это автомат, - сказал я.

- А как? - удивился Смолянин, - они же так врут, что не
подкопаешься...

Стас, оказавшийся на полке надо мной, прямо как дома, свесился с нее,
ехидно покрутил пальцем у виска и хотел мне что-то сказать, но так,
свесившись, и заснул. Через миг отключился и я.

А когда проснулся, Стас ворочался на полу: он, балбес, не
пристегнулся. Так ему и надо, нечего обзываться, даже жестами.

Я-то думал что мы выйдем на огромном космодроме, но шлюпка оказалась
почему-то не на открытом воздухе, а в застекленном ангаре, похожем на
большой парник. Сходство усиливалось тем, что пол устилала зеленая травка,
а не какой-нибудь заурядный бетон.

Мы вышли, разминая затекшие руки и ноги. Стас потирал огромную шишку
на голове, и Смолянин, поправляя свой бинтик, понимающе ему улыбнулся.
(*6) Но тут Кубатай значительным тоном что-то произнес, и младший майор
начал переводить:

- Добро пожаловать на Землю, корешки. Вы находитесь на территории
специального космопорта Департамента Защиты Реальности. К сожалению, пока
вам не разрешено свободное передвижение по планете. Кроме того, никто не
должен знать, кто вы и откуда.

- Будущее называется, - проворчал Стас, - тюрьма какая-то, а не
будущее.

Внезапно из отверстия в стене слева от нас выпрыгнуло что-то
сверкающее и поскакало к нам. Сделав последний прыжок, нечто, размером с