Чтение 6–й страницы книги ~Фальшивые зеркала~

осязаемую и убедительную реальность. Никто до сих пор не смог объяснить,
как взаимодействуют с сознанием и подсознанием цветные блики на экране,
почему дип-программа работает на любых компьютерах и почти любых
видеокартах, почему домысленные детали виртуального мира так похожи у
людей любого возраста, пола и культуры. Выпущены в свет тысячи
монографий и популярных книг, бодро шлепаются статейки в газетах и
журналах, в академических лабораториях и секретных лабораториях велись и
ведутся эксперименты...

Все тщетно. Есть дип-программа, которая работает. Есть программы,
порождающие практически ту же картинку на мониторе, но не дающие
эффекта. И никто не в силах объяснить, почему работающая только со
зрением дип-программа великолепно действует на дальтоников, но
бесполезна для людей с врожденной глухотой.

Глубина...

Первый миг -- самый трудный. Я встаю с кресла, уже не связанный
путами кабеля. Смотрю налево, направо...

Комнатка дешевого отеля. Можно даже сказать обиднее -- комнатка
совковой гостиницы. Койка, тумбочка, гардероб. Стол с компьютерным
терминалом, крутящееся кресло -- единственная деталь, не укладывающаяся
в аскетичный интерьер. Дверь, на ней -- почтовый ящик, рядом --
заботливо приготовленная мусорная корзина. Окно, за ним улочка,
пустынная и унылая.

-- Привет, -- говорю я.

Глубина молчит. Ну и не важно. Мы не гордые.

Зачем я здесь? Именно сейчас -- зачем? Когда Вика, только что
пришедшая с работы, возится на кухне с обедом для гостей -- не только
ее, но и моих гостей, между прочим. Когда свободного времени --
полчаса... черт, а ведь таймер так и не поставил...

Она ведь ждала, что я ей помогу. Отмахнулась от ритуально
предложенной помощи, но ведь ждала. Сознавать, что поступаешь как
сволочь, обидно. Но это уже почти привычная самообида. Сладенькая и
мерзкая, как страдание мазохиста.

-- Полчаса. -- Я словно приказываю себе. -- Нет, четверть часа.

Открываю почтовый ящик, проверяю накопившуюся почту. Десяток
рекламных листков, пачка газет, три письма. Ничего важного.

Но зачем-то же я нырнул?

Поработать?

Смешно. Слишком мало времени.

Дообедать?

Зачем, когда меня ожидает настоящая еда.

Пообщаться?

С кем и самое главное -- для чего?

Я вдруг осознаю, что стою посреди комнатки, кусая губы и глядя на
выброшенную в корзину почту.

Что потащило меня в глубину?

Упокой, Господи...

В глубине не умирают. Нет, всякое бывает, конечно. Слабое сердце
может не выдержать нагрузки. Если кто-то исхитрится отключить
контрольные цепи, то возможен болевой шок от придуманной раны. Но к
"хакеру небесталанному" это все вряд ли относится.

А ко мне-то -- каким боком?

Хакер полез на охраняемую территорию. Был замечен и убит -- в
глубине. Умер и в реальном мире... вполне вероятно, что его отследили
очень быстро, и посланные бандиты взяли его тепленьким прямо у машины, в
шлеме и комбинезоне. Да. Скорее всего так оно и было. Не он первый, не
он последний, пострадавший за виртуальные грехи от вполне реальных
бритоголовых охранничков.

Но что-то ведь держит меня, дергает, тревожит...

Открываю дверь, выхожу в коридор гостиницы. Оглядываю себя.
Серенькое, неприметное тело мотоциклиста годится лишь для скоростного
передвижения по улицам. Сейчас мне нужно что-то другое.

Конечно, если действительно нужно.

Я стою, привалившись к выкрашенной унылой зеленой краской стене.
Такой красят сортиры в дешевых многоквартирных домах. Краска в потеках,
кое-где шелушится. Лампочки под потолком тусклые, пыльные. Гостиница
переживает не лучшие времена, большинство предпочитает входить в
виртуальность из собственных домов, а не из таких вот свинарников.

Что я делаю...

Зачем мне все это?

-- Вам плохо?

Оборачиваюсь -- коридорный подошел совсем неслышно. Только раньше я
его все равно бы заметил...

-- Нет, спасибо.

Облик коридорного стандартен -- "внимательный клерк". На работе не
возбраняется использовать тела собственной работы, но многие
предпочитают стандартные. Особенно если работа скучная и постылая, вроде
грузчика, продавца, работника гостиницы...

-- Вы первый раз в глубине? Вам помочь?

-- Спасибо. Все в порядке.

Понял. Кивает и уходит. Докучать не принято, по крайней мере служащие
это понимают...

Решиться трудно. Очень трудно. И все-таки я иду по коридору,
поглядывая на номера, косо прикрученные к дверям.

2008

Легонько дергаю ручку. И ничуть не удивляюсь, что номер не заперт.
Свободно, можно вселяться...

А чего я хотел? Чтобы гостиница сохранила за мной комнату, которую я
перестал оплачивать год назад?

Дальше...

2017

Дверь заперта.

Это еще ничего не значит, совсем ничего. Оплата была на пять лет
вперед, но по ломаной кредитке. В любой момент могло открыться, что за
эту комнату гостиница получает плату со своего же счета.

Номер могли отдать другому посетителю виртуальности. А могли сообщить
в полицию -- и тогда стоит лишь открыть дверь, чтобы влипнуть в засаду.

Я мысленно повторяю все это, а руки заняты чем-то своим. Ощупывают
дверь, сдвигают заслонку замка, касаются клавиш.

Двенадцать цифр, составляющих код, -- да я их уже и не помню...
наяву... А пальцы -- помнят. Я еще медлю мгновение, прежде чем нажать
ввод.

Замок щелкает, открываясь.

Комната почти такая же, как в моем постоянном номере. Только картина
на стене нарушает однообразно-дешевый уют. Это не стандартная
репродукция старых мастеров, которые так любят лепить на стены в
глубине. Не Айвазовский, не Шишкин, не Дали.

Стою на пороге, пытаясь овладеть собой. А где-то в груди стучит
холодный метроном.

Засада -- или все в порядке?

Полицейский участок -- напротив гостиницы. Минута, две, никак не
больше.

В коридоре по-прежнему тихо и пустынно. Стражей порядка нет. Ломаный
вход выстоял почти два года. Надо же... Хорошо Маньяк поработал.

Надо просто войти.

И вдруг я понимаю, что не могу, не в силах этого сделать.

Войти сюда -- все равно что открыть старый фотоальбом, все равно что
поставить в видеомагнитофон полузабытую кассету. Это -- прошлое.
Мертвое. Похороненное, оплаканное, забытое.

Никогда не возвращайся по своим следам. Там ждут лишь тени.

Глубина дарит эту возможность с необычайной легкостью. Надежнее и
ярче фото и видео. Прошлое всегда рядом. Только пожелай -- оно
воскреснет.

Вот только лишь Богу позволено поднимать из могил мертвецов.

Я притворяю дверь, осторожно, бережно, будто боюсь разбудить кого-то,
спящего в пустом номере. Замок разочарованно щелкает, закрываясь. До
моего номера -- двадцать шагов по коридору, но я не могу сделать ни
шага.

Глубина-глубина... а пошла ты...

Сняв шлем, я повесил его на крючок, когда-то специально укрепленный в
стене. Пробормотал:

-- Машина, выход.

Так, надо переодеться... встречать гостей в виртуальном комбинезоне,
больше всего напоминающем одеяние сумасшедшего профессора из
голливудского фильма, -- невежливо. Раздевшись до трусов, я сложил
комбинезон поаккуратнее, пристроил на подоконнике рядом с компьютерным
столом. Глянул -- стол в гостиной был уже накрыт. Прислушался -- на
кухне тихо. Позвал:

-- Вика?

-- Я в спальне... Ты уже?

Проигнорировав нарочитое удивление в ее голосе, я зашел в спальню.
Вика переодевалась.

-- Застегни...

Я помог ей застегнуть молнию на платье. Вика и впрямь прихорошилась.
Даже волосы уложила.

-- Долго я там был? -- тихонько спросил я. Зарылся лицом в ее волосы.
Вика дернула плечами.

-- Нет, не очень. Минут сорок.

-- Извини. Мне показалось, что от силы четверть часа.