Чтение 6–й страницы книги ~Холодные берега~

Оба ведь сдохнем!

Вот так всегда оно бывает, когда удача сама в руки идет. Удачи --
птица насмешливая, капризная, не удержишь при себе. Я давно знаю, если
повезло в чем -- следом жди беды.

По любому разумению сейчас следовало мне бежать из города, то ли в
холмах затаится, то ли в береговых утесах, но не прятаться в пустом
доме. Пустят хоть одну собаку вслед -- пропаду. Стражник повнимательнее
пройдет -- тоже не спастись. Много ли навоюю, пусть даже с кинжалом
дареным? Да и дюжина моя давно располовинена... что Искупителю скажу,
когда в петле отболтаюсь?

Но забивать голову переживаниями было некогда. Первую залу я пробежал
с Марком на руках, не останавливаясь -- очень уж грязно тут было. Люди
тут ночевали, и крысы, и собаки бродячие. И каждый что-то жрал, и каждый
гадил.

Во второй зале оказалось почище. Наверное потому, что потолок тут
давно провалился, пол весь в деревянных обломках и осколках черепицы.
Кому охота под открытым небом ночевать?

Опустил я Марка на балку, что с виду покрепче казалась, хотел еще
разок высказать все... да некогда, некогда. Только махнул рукой и
побежал обратно.

Перед выходом, плюнув от омерзения, набрал две пригоршни сухого
крысиного помета, вышел на улицу. Разбросал вокруг, растер подошвами.
Лучше бы в руках растолочь, как старый Ганс учил, да совсем уж было
невмоготу. Чистоплюй я, что поделаешь.

Собаки, они крыс не любят. Да и побаиваются -- кроме мелких шавок,
что специально охоте обучены. Едкая вонь запах наш перешибет... опять
же, если Гансу верить.

С чахлой акации, что росла у стены, я обломил ветку, стараясь, чтобы
не видно было слома. Затер ранку на стволе грязью, и стал заметать
следы.

Сколько еще времени у меня? Минута, десять, или полчаса Сестра
отпустит?

Ох, не знаю.

Пыль вилась, лениво оседая. Я побежал по улице, нарочито тяжело
ступая. Потом, метрах в ста, где журчал у дороги мелкий арычок,
остановился, и пошел назад по своим следам.

Пусть решат, что по воде ушел. Пусть поверят, пусть поищут. Арык,
если повезет, до холмов дотянется, а то, глядишь, впадет в какую ни на
есть речку и доползет с нею до моря.

Добежав обратно, я одним прыжком влетел в распахнутую дверь.
Притворил ее, потом еще в зале прибрал немного. Точнее, восстановил
прежний вид. Вроде нет следов. Вроде все сделано.

Ветку я забросил в дальний темный угол, где целая гора хвороста
высилась -- листья у ветки теперь пыльные, от засохших и не отличить.
Вот тут кто-то и ночевал. Неужто не противно было?

-- Марк, живой там? -- спросил я вполголоса.

-- Да, -- голосок у мальчишки был напряженный, но больше от страха,
не от боли. -- А вы... вы не ушли?

Как будто он своим поступком оставил мне шанс уйти! Это ведь плевком
в лицо Покровительницы стало бы!

-- Не ушел, -- сказал я, притворяя за собой вторую дверь. Марк баюкал
ногу, смотрел на меня испуганно и тревожно. -- Лучше помоги.

-- Да... а в чем?

-- Думать помоги! -- рявкнул я. -- Что дальше делать? Следы я замел,
только все равно сюда заглянут. Пока меня не поймают -- не остынут
стражники.

Марк морщил лоб, честно пытаясь помочь. Эх, не от тебя, бастарда,
помощи ждать...

-- Ильмар... вы вор?

Надо же. Не только я о нем обидное подумал.

-- Да.

-- Это дом... богатый? Был богатый?

Как будто сам не видит! Залы громадные, в два этажа вышиной, стены до
сих пор стоят, на потолке рухнувшем вроде как остатки фресок
проглядывают. Хороший был дом, и хозяин не бедствовал.

-- Да. Купеческий дом, или офицерский. Купеческий, пожалуй, офицер бы
такое богатство не бросил. Да и планировка купеческая.

-- Если бы вы здесь воровали... где искали бы тайники?

Я секунду молчал. Надо же. То ли и впрямь мне весь ум отшибло...

-- Жди, -- велел я. И бросился из залы.

Сразу у входа, ясное дело, торговый зал был. А эта, где потолок
проломлен, гостевая зала. Купец не то второй, не то первой гильдии,
крепкий, таким положено приемы устраивать.

Я словно увидел этот дом прежним, каким он был лет двадцать назад. И
стены в гобеленах, и потолки в росписи, и двери с железными замками...

Вот в этих комнатенках прислуга жила. Немного, два-три человека, по
хозяйству работать, охранять... торговлю купец чужим не доверит.

Эти комнаты получше, тут обитали дальние родственники, приживалы. Те
же работники, только дармовые, за стол и кров.

На второй этаж вела лестница. Перила ослабли, кое-где вывалились, а
вот ступени устояли. Хорошие, дубовые ступени. Я взбежал наверх, на
всякий случай вытащив из-за пояса кинжал.

Разгром здесь был еще похлеще. Тут не бродяги с крысами постарались,
а сами хозяева. Когда уезжали, все самое ценное со стен срывали -- и
доски резные, и барельефы мраморные. Мебель всю увезли, хорошая была
мебель, видать. Даже паркет с пола выбрали.

Это даже хорошо. Значит, бродягам тут делать было нечего.

Какой бы крепкий купец не был, а в одном Марк прав. Тайники быть
должны. И большие тайники. Не все же золотом да железом платят. Мех,
ткани, пряности в мешочках -- их на складе не оставишь. Должен быть у
купца надежный тайник. Пустой, конечно, но я сейчас не вор, я сейчас
беглец.

А там, где от воров ценности прячут, там и беглецу самое место
укрыться.

Вот только как тайник обнаружить?

Я уже и спальню нашел хозяйскую -- огромную кровать из нее вынести не
смогли, а потому просто разбили в щепу. Не нашим, не вашим. Кровать была
огромная, видно, купец был из восточных стран, или из Руссии, и имел
двух-трех жен, как у них принято.

И кабинет я нашел -- совсем уж пустой, отсюда все утащили. Выглянул в
пробоину окна -- никого пока не было, лишь налетевший ветерок гонял по
улице пыль. Это хорошо.

Где же ты богатства хранил, гость заморский? Где меха мягкими грудами
лежали, где штабеля шелков и сукна, где пахучий перец и мускатный
орех?..

Я вздрогнул от безумной надежды.

Нет, не получится, конечно. Десять лет прошло. Или двадцать.

Или получится?

Закрыв глаза, я принюхался. Пылью пахло. Крысиным дерьмом... может, с
пола, а может, с моих рук.

А еще -- чуть-чуть -- свирепым южным солнцем, пряными травами,
далеким чужим миром...

Я задрожал. Открыл глаза, и снова обшарил весь кабинет безумным
взглядом. Погоня рядом, это я чувствую, только и спасение рядом. Здесь
тайник. Здесь! Заметавшись вдоль стен, шаря ладонями по гладким доскам,
я пытался нащупать щель.

Нет ничего. Или так ладно все пригнано, или ошибся я, принял желаемое
за действительное. Никаких потайных дверей в стенах. Не в полу же люк --
на втором-то этаже!

И все-таки я посмотрел на пол. Крепкие широкие доски. До сих пор
лежат без скрипа. Лишь в одном месте пол чуть неровный...

Бросившись на колени, я смел пыль, сдул ее -- и увидел контуры люка.
В полу. На втором этаже!

Невозможно.

Только сейчас мне как раз невозможное нужно.

Вогнав кинжал между досками, я сильно поддел. Сталь изогнулась дугой,
грозя лопнуть. У меня сердце заныло от такого издевательства над
оружием. Но что еще делать?

Люк пошел вверх. Когда-то у него были хитрые запоры, и крепился он на
металлических петлях. Но железо проржавело, и запоры не устояли.
Вцепившись в доски ногтями, я поднял и откинул люк. Посмотрел вниз,
готовый увидеть комнату прислуги. Может, любвеобильный хозяин не только
жен ублажал?

Под кабинетом оказалась маленькая темная комната. Волна густого
пряного запаха шибанула мне в нос. Перегнувшись, я попытался
определиться.

Все ясно. В эту комнату не было хода с первого этажа. Она была
затеряна между клетушками слуг, между коридорами и залами. Только
сверху, из хозяйского кабинета, и можно было сюда спуститься -- по
узенькой приставной лестнице. Я попробовал ногой перекладины -- они
держали.

Хороший купец. Основательный. Зря, только, петли не из черной бронзы
поставил -- ее бы ржа не взяла...

Не закрыв люк, я бросился вниз, за Марком. Оставалось у нас минут
пять, не больше. Хороший вор тем от плохого и отличается, что опасность
загодя чувствует.

Мальчишку я посадил на закорки, так было надежнее. Спустился вниз,
усадил на пол. В тайнике было сухо и чисто, сюда даже крысы не проникли.