сидели напротив света, так что лица не различались. Я видел, как Сур подал
ему винтовку и шомпол, придвинул смазку. Сам тоже взял винтовку. И они
стали чистить. Степка сразу вынул затвор, а Сур, придерживая ствол под
мышкой, открыл тумбочку и достал пузырек с пилюлями против астмы. Я в это
время рассказал про пустую поляну и про следы в одну сторону, а Рубченко
кивал и приговаривал:
повернулся к Степке: - Ты, хлопчик, до самого города проехал в такси?
делали впоследствии?
страшно удивился, почему Степка не обрадовался. Он швырнул свою винтовку
на кровать и сказал тихим, отчаянным голосом:
- он тоже хватался за сердце перед пеньком. Он - "Пятиугольник двести". Я
видел.
неподвижно, глядя на Степку. Сурен Давидович прохрипел:
Тогда Рубченко выставил подбородок и ответил:
на Степана.
слов. Но где там! Степка вскочил и выкрикнул:
на груди. - Ничего не может быть...
ничего не понял еще, а капитан Рубченко уже падал со стула. Сурен
Давидович смотрел на него, сжимая винтовку, и из стены, из громадной
черной дыры сыпался шлак. Дыра была рядом с головой Сура.
солнечного света блеснул седой ежик на голове Павла Остаповича, - капитан
падал головой вперед, медленно-медленно, в полной тишине. Только шуршал
черный шлак, осыпая белую клеенку на тумбочке. Степка еще стоял с поднятой
рукой - так быстро все произошло. Я еще без страха, будто во сне, смотрел,
как капитан грудью и лицом опустился на половицы, как из-под его груди
снова ширкнуло пламя, ударило под кровать, и оттуда сразу повалил дым.
Потом Сур вскрикнул: "Остапович!" - и попытался поднять капитана, а Степка
неуверенно взял графин и стал плескать под койку, откуда шел дым. Я
очнулся, когда Верка закричал и закатил глаза.
меня. У меня до сих пор синяки - так он крепко ухватился за мои руки. Я
сказал Верке:
гвардеец...
стоял над ним и жалобно говорил по-армянски, ударяя себя по лбу кулаками.
Он совсем задыхался. Мрачный, но нисколько не испуганный Степка стоял
набычившись. Я не смотрел в ту сторону.
выстреле. Как же Сур, такой опытный стрелок, мог случайно выстрелить,
доставая патрон из ствола?
Он за плечи повернул меня к столу.
взгляда он смахивал на стальную палку, но стоило секунду приглядеться,
чтобы понять - эта штука не стальная, и даже не металлическая, и не папка
уж наверняка. Даже не круглая. Овальная? Нет, бугристая, будто ее мяли
пальцами. Зеленовато-блестящая. На одном конце был черный, очень блестящий
кристалл, а у другого конца выступали две пластинки вроде двух плавников.
Несколько секунд я думал, что это сушеный кальмар - пластинки были похожи
на хвост кальмара или каракатицы. В длину штука имела сантиметров
тридцать.
рассказах так называются ружья, стреляющие антиматерией, или лучевые. В
рассказах, понимаете? Но мы-то были не в рассказе, а в доме три по улице
Героев Революции, в подвальном этаже, переделанном под тир. И здесь, на
столе оружейной кладовой, вдруг оказался бластер, который принес под
пиджаком капитан Рубченко, заместитель начальника милиции.
бластер отливал то зеленым, то серым, волчьим цветом. Он был абсолютно ни
на что не похож. Теперь я понял, что за пламя ширкало, почему в бетонной
стене выжжено углубление размером с голову и, главное, почему выстрелил
Сурен Давидович.
и конца событий не было видно!
Сурена Давидовича. Степка же был не таков. Он потрогал бластер и сказал
нарочито громко:
коричневыми, яростными глазами на разорение, на дрожащего Верку, на
винтовки, валяющиеся в лужах, и на бластер... Он посмотрел и внезапно
заметался, открыл железный шкаф с оружием и быстро-быстро стал запихивать
в него винтовки. Потянулся к бластеру - Степка перехватил его руку.
проговорил:
ботинок, вернее, два шнурка, связанных вместе. Все четыре наконечника были
целы, торчали на узлах.
положил в шкаф. - Напрасно все-таки брезгуешь, Степан.
жалеете!
предатель, то и я предатель. Таких людей, как он... - Сур закашлялся. - Он
не только честный воин. Не только храбрый и добрый человек. На моих глазах
он двадцать лет проработал в милиции. И на фронте. И всегда был настоящим
рыцарем...
как в стеклянной будке. Зато Сур очнулся от своего отчаяния и продолжал
говорить:
помощь"? Ты, Лешик? Придержите дверь. - Он осторожно поднял бластер и
перенес в шкаф. Запер на два оборота. - Ах, Остапович!.. Ах, Остапович!..
Лучше бы... - Он осекся.
не стрелять в друга. Он выстрелил, спасая нас.
прежним, даже погладил Верку, как всегда, от носа к затылку.
Алеша! Загляните в четвертый подъезд, квартира шестьдесят один. Доктор
Анна Георгиевна... Пригласите ее сюда. Что сказать? У нас раненый.