слова не шли на ум, и обоюдное безмолвие, воцарившееся в их доме,
грозило стать привычным способом общения между дедом и внуком.
молчания и холода его внук! Но всегда проницательный и прозорливый,
когда дело касалось его таежных обязанностей, на этот раз старый лесник
глубоко ошибся: он уверял себя, что Игоря вполне устраивают
установившиеся отношения невмешательства в личные дела друг друга, и
предоставил мальчика самому себе.
ужином дед Мартын смущенно откашлялся, исподлобья взглянул на внука и
сказал:
его радостно заблестели. Старый лесник чуть заметно улыбнулся, теплая
волна внезапно прошлась по его сердцу, когда он услышал по-детски
наивное, но неожиданно родное, бесконечно близкое слово -- "дедушка".
Он похлопал Игоря по плечу и нарочито грубовато, неумело скрывая
неведомо откуда взявшуюся нежность в голосе, произнес:
запоминай. Без этого тайга тебя не примет.
науки, и еще столько же времени ушло на вопросы, которыми любопытный
мальчуган буквально засыпал деда. У обоих словно камень с души
свалился, когда они, уже заполночь, довольные и возбужденные, легли
спать.
десяти, и теперь уже не оставалось никаких сомнений, что через
каких-нибудь пару дней весна окончательно вступит в свои права. С
рассветом став на лыжи, дед и внук вышли в путь. Дед говорил без
умолку, знакомя Игоря с тайгой -- со своею тайгой; он знал здесь каждый
куст, каждое деревце, каждый овраг, помнил все детали ландшафта, все
изгибы лыжни, все названия крохотных озерков, великое множество которых
рассыпано было по бескрайнему лесу рукой невидимого великана. Забыв обо
всех треволнениях минувших недель, Игорь отдался беззаботному счастью.
Доволен был и дед Мартын, внезапно осознав, что его знания и опыт нужны
не только бессловесной тайге и ее обитателям, но и кому-то из людей.
веселой прогулке, бурой тенью носился вдоль лыжни; зайцы и белки при
приближении лохматого чудища бросались врассыпную.
принюхивался, озирался по сторонам, замирал, долго глядя в чистое, без
единого облака, небо, качал головой и приговаривал:
озираясь. -- Что тебе не нравится?
мальчик читал печаль и тоску.
не знал. Правда, недавние события, заставившие население целого города
покинуть обжитое место, и ряд других, не менее странных, непонятных и
таинственных, порой оборачивающихся ужасными трагедиями и катастрофами,
прокатившихся по всей Земле подобно гигантской волне цунами и
заставивших человечество содрогнуться, -- вся эта вереница явлений,
природу которых не мог понять никто, довольно подробно освещалась в
мировой прессе, по радио и телевидению, и Игорь, хотя и страдал от
недостатка информации (единственным ее источником в "пятьдесят восьмом"
была местная газета, выходившая раз в неделю), все же был осведомлен о
них. Но таежная идиллия, в которую мальчик окунулся именно по вине этих
событий, затмила собой все тревоги той, далекой теперь, жизни, всю
мирскую суету и все людские проблемы, которыми жил и дышал
цивилизованный мир планеты. Он попал в райский уголок, и другого мира
для него не существовало.
дорожной сумки два куска вяленой оленины, луковицу и несколько вареных
картофелин. Луковицу он аккуратно разрезал ножом на две равные
половины.
сухого пайка.
него.
-- Когда вернусь, никто не поверит, что я ел настоящее оленье мясо!
-- живи у меня. Оставайся здесь навсегда.
мама, папа? Они тоже будут жить с нами? -- Голос его зазвенел от
сомнения.
работу.
Игорь.
седой головой. -- Нет, твой отец никогда не пойдет на это. Он слишком
фанатично предан своей работе, и ни за какие блага мира не променяет ее
на иную жизнь. Уж мне ли не знать своего племянника! -- В голосе
старика зазвучали жесткие нотки. -- Ради своей проклятой работы он
готов угробить даже собственного сына! -- Глаза его гневно сверкнули,
жилистый кулак с хрустом сжался.
любишь их. Думаю, и они тебя любят... по-своему. Но пойми, Игорь, жить
так, как живут они, нельзя. Нельзя, понимаешь. Ты погибнешь, если
вернешься в тот мир, а я хочу, чтобы ты жил. Ты должен жить, паренек,
должен, понимаешь. Думаешь, я не вижу, как ты смотришь на солнце?
Человек не может жить без солнца. Посмотри, на кого ты похож. Ходячий
мертвец. А ведь тебе всего лишь четырнадцать. Четырнадцать! А что с
тобой будет в двадцать? В тридцать? Бронхиальная астма, рак легких или
еще какая-нибудь гадость. Да ты и не доживешь до тридцати, парень.
увлекся.
можно исправить. Но ты должен понять, что я прав. Тебе нельзя
возвращаться в тот мир. В мир, в котором нет солнца.
к себе. -- Поверь, паренек, я хочу тебе только добра. Живи у меня,
тайга исцелит тебя ото всех твоих хворей.
дрогнувшим голосом. -- Должен, понимаешь. А решать тебе. Тебе и твоему
отцу. Надеюсь, он все-таки не так слеп и, в конце концов, поймет, что к
чему. Поживем -- увидим, -- заключил он и взглянул на небо. -- Пора
трогаться, паренек, день уже пошел на убыль. Прости, если я сделал тебе
больно.
казалось, что что-то важное, незыблемое, вечное в один короткий миг
рухнуло, ушло из-под ног. Перед ним возникла дилемма, разрешить которую
было не так-то просто: жить здесь, в тайге, вдали от родителей -- либо
медленно умирать там, в том мире, где нет солнца. День потерял свою
привлекательность, и даже весеннее солнце больше не радовало его глаз
-- будущее вдруг открылось ему во всей своей откровенности и
безысходности. Теперь он смотрел на мир иными глазами, глазами
мальчика, который внезапно повзрослел.
цепочка чьих-то следов.
плеча ружье.
сегодняшний день они уже не раз пересекали волчьи следы.
не только сами отпечатки волчьих лап, но и снег вокруг них.
лишь прикосновение к пораженному желтизной предмету.
Лукьяненко Сергей
Семенова Мария
Афанасьев Роман
Лукин Евгений
Ильин Андрей
Доценко Виктор