по стволу корявой пинии - и вдруг, чего-то испугавшись, метнулась наискось
и исчезла за лохматой веткой, выронив из лапок орех.
задрал голову, вслушиваясь в недовольное цоканье белки.
тебя, и некому цокать будет...
явится во дворец к Эвриту чуть погодя, ближе к вечеру, дождавшись
окончания дневной суматохи. Уж больно торжественно встречали являвшихся
женихов ойхаллийские даматы - придворные, доверенные люди басилея; уж
очень шумно все предвкушали грандиозное пиршество, сдобренное обильным
возлиянием и не менее обильной похвальбой. Близнецы и Лихас, заразившись
общим возбуждением, двинулись ко дворцу вместе с остальными - и даже не
заметили, что на середине круто забирающей вверх дороги Иолай отстал,
огляделся и свернул правее, в лес, продираясь сквозь тенета низкорослого
кустарника.
вниманием и закряхтевшего было Лихаса - так что теперь мог бродить по лесу
налегке.
посвистывание птиц только подчеркивало эту безмятежную тишину - так для
понимания голубизны неба требуется черная точка ястреба - и Иолай бездумно
петлял между стволами деревьев, вертя в пальцах пушистый стебелек и
незаметно для себя забирая сперва восточнее, а потом и северо-восточнее.
ахейцев проросли мыслью: "Нельзя убивать друг друга на алтарях, ибо как
тогда отличить жертвенник бога от логова зверя?"; неужели Геракл завершил
- нет, не завершил, но хотя бы заложил основание тому, что никогда и никто
не назовет подвигом; неужели можно ездить свататься, можно жить без
Дромосов и Одержимых, ходить где вздумается, дышать без хрипа, слушать без
опаски, никуда не спешить, не подозревать всех и вся... махнуть рукой на
микенский трон (впрочем, я давно уже сделал это), перестать укреплять
Тиринф; молиться без задних мыслей...
две жизни, чтобы понять это, но... очень уж хочется.
спрашивающего.
Радуйся и ты, Ифит-лучник, сын и наследник басилея Ойхаллии! О Мойры, как
же ты постарел... и как ты похож сейчас на своего отца!
человека. Потом одернул узкую безрукавку - в связи с торжеством ему
пришлось вырядиться по микенской моде, нацепив дурацкую юбку, стоявшую
столбом, и эту проклятую безрукавку с вышивкой - и поощрительно потрепал
Иолая по плечу.
ты-то об этом знать не можешь. Мы ведь с тобой не встречались, правда?
миг выбелив курчавую бороду Иолая призрачной сединой - и Ифит-лучник
задохнулся, даже не сообразив убрать ладонь с плеча стоявшего перед ним
человека.
- Внук Амфитриона-лавагета?
самому себе."
скрылся. Зато какой-то мальчишка, вертевшийся рядом, сказал, что ты
свернул с полдороги в лес.
Иолае, и коготки его были острее беличьих.
колоссального роста. Колючий и недоверчивый гость нравился ойхаллийцу все
больше и больше - в отличие от суетливо-праздной толпы женихов, где все
были на одно лицо.
Кифероне, о двух неугомонных мальчишках-близнецах, об их суровом отце,
поверх головы которого Ифит однажды стрелял, зная путь стрелы заранее,
потому что иначе и быть не могло...
поравнялся с двумя отставшими женихами (он тогда думал, что - женихами) и
уже хотел пройти мимо, но в спину молотом ударил тихий двойной вопрос:
"Учитель?.."
тебя. Хотя мне, Ифиту Ойхаллийскому, незаметно прожившему на этой земле
почти полвека, очень хотелось взглянуть на возницу Геракла, с детства
сопровождавшего великого героя. Просто я успел спуститься в гавань,
переговорить с отцовскими даматами и пойти обратно короткой дорогой.
Хочешь - пойдем вместе?
взглядом удаляющихся людей, после чего молнией слетела вниз - не пропадать
же ореху? А люди шли себе и шли, говоря сперва ни о чем, потом - обо всем
сразу, потом говорил один Иолай, а Ифит-лучник только головой крутил да
зажигал в глазах потаенные искорки; известковые горные массивы Эвбеи,
густо поросшие лесом, словно грудь и плечи сидящего гиганта, круто
обрывались к морю - вон уже на скале хорошо видна обнесенная балюстрадой
терраса Эвритова дворца, совсем рядом, рукой подать, если иметь крылья, а
так придется в обход по тропочке...
балюстрады. Один из них, самый высокий, с белоснежной копной сверкавших на
солнце волос, мог быть только Эвритом, басилеем Ойхаллии; узнать остальных
- если, конечно, они были знакомыми - не представлялось возможным.
с ним не то девять, не то десять сыновей приехало...
Гиппокоонте, но лично не встречался", то ли "Слышал Ифитовы слова, но
отсюда все равно ничего не видно".
добавил:
старые счеты - не здесь.
Авгию конюшни чистил... ну, не сказал, что послан Эврисфеем - и потребовал
платы. Это правда?
засчитал.
богов и без платы людей...
руками выгребать - без помощи богов и без платы людей... точно, что
подвиги. Ладно, забыли. Счеты - потом. И не здесь. Ну, Ифит, давай дальше
- кто там рядом с честным Авгием-элидянином?
назад Геракл спас Лаомедонтову дочь Гесиону от морского чешуйчатого гада,
а высокородный троянец - кстати, добровольно принесший свое дитя в жертву
- заперся в стенах города и, подобно Авгию, изгнал благодетеля прочь.
Или каторга?.."
еще так быстро...
время пообещал мерзавцу Лаомедонту: "В следующий раз - убью". А он у меня
- в смысле мой дядя Геракл - человек слова. Если обещал - выполнит.
Сертаков Виталий
Маркеев Олег
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Андреев Николай
Володихин Дмитрий