- Посмотри, лекарь. Вот она.
Взгляд его уперся в широкое ложе. На нем лежала девушка. Косы, заплетенные
по-славянски, браслеты сработанные киевскими мастерами, золотые подвески у
висков... На бледном лице черными мазками выделялись брови. Губы ее были
нездорового серого цвета, словно обсосанные вурдалаком. Зато грудь была хороша.
Он поднималась и опускалась, поднималась и опускалась, словно девушка только что
быстро бежала и еще не успела отдышаться. Украшения Избор уже оценил. Еще он
разглядел кончики носков расшитых сапожек. Может быть, эта девушка и не была
княжной, но одета она была именно как княжна.
На горле бьется жилка, синим ручейком проложившая дорогу под тонкой кожей.
- И здесь весна.
Между полу прикрытых ресниц что-то мелькнуло. Избор уловил быстрый взгляд.
Для первого раза было достаточно. Он упал на подушку, знаком приказав вынести
себя из шатра. Его отнесли, но он попал не к себе, а в шатер Ханукки. Воины
поставив его из шатра не вышли, а топтались около выхода. От слов волшебника
зависела и целостность их шкур.
Ханукка махнул рукой, и воинов вымело на улицу. Он вышел следом отдал какие-то
распоряжения, потом вернулся. Встал около выхода, за спиной Чичак.
Она напряженно смотрела на пещерника.
- Что скажешь, волхв?
- Сперва спрошу. Кто она?
Ханукка от двери бросил.
- Много будешь знать... Зачем тебе это? Ты лечи...
- Затем и нужно -терпеливо пояснил Избор- Знающий имя человека имеет власть
над ним. Кто она?
Чичак нехотя сказала.
- Дочь Черниговского князя. Ирина. Что с ней? Ты в силах помочь?
- Ну что ж- сказал Избор глубокомысленно. Он не спешил с ответом. Показывая
что думает, двигал кожей на лбу. Чичак глубоко вздохнула и так и осталась с
раскрытым ртом. Избор молча смотрел на нее прикидывая, на сколько у женщины с
такой грудью хватит дыхания. Ханукка тыкал в него взглядом как копьем, но сейчас
Избор его не опасался. У него уже был план, где хазарину отводилось очень важное
место. Избор перевел на него взгляд, прищурился.
- Помочь ей можно. Я возьмусь.
Чичак осторожно выдохнула то, что вдохнула. Лицо ее постепенно приобретало
нормальный цвет.
- Чага нужна, березовые почки. Вина фряжского.- деловито, словно об уже
решенном деле сказал Избор- Кое-какие травки... Ну это уж я сам соберу. Она
что-нибудь ест?
Женщина замотала головой. Избор на всякий случай сделал озабоченное лицо.
- Ну? Плохо дело...
Собственно говоря, все было совсем не так плохо. До княжны ему дела не было. У
него хватало своих сложностей, и разбираться ему нужно было именно с ними.
Главной из них была отнюдь не болезнь княжны, а Ханукка. Уже вторую ночь Избор
прислушивался, как он гоняет ночные караулы. Этот службу знал. Людей своих он
гонял нещадно, заставляя служить и за страх и за совесть.
Он задумчиво посмотрел на него. Тот явно был тут не нужен. Следовало бы убрать
его куда-нибудь подальше. Только вот куда?
- Может за березовыми почками его?
Он вспомнил свою первую утреннюю прогулку, горы на краю земли, лес... Хоть
сейчас зелени было мало- кусты только-только выпустили первые молодые листья в
нем жила память о лесе. Она поднялась в голове ароматом теплой земли, запахом
сосновой смолы и вкусом малины. Запах был таким явственным, что он затряс
головой.
- Нет уж. Лес я оставлю себе. - подумал Избор.
- В моей пещере мешок был - сказал он и не дожидаясь ответа добавил, словно
говорил об очевидном- Где он?
- Мешок? Не было там никакого мешка. - отмахнулся Ханукка. Он не увидел
расставленной сети и влетел в нее.
Избор сделал вид, что поднимается, но не удержался на ногах и рухнул назад.
Язычки пламени в светильниках колыхнулись, выпустив чадные колечки.
- Как это не было? Кожаный. Там травы, книги, амулеты... Был мешок! - он
посмотрел на Чичак, призывая в свидетели эту разумную женщину. Уж она-то должна
понимать, что без мешка волшебнику никак нельзя. Та медленно подняла руку желая,
наверное сделать то, что так хотел Избор- послать Ханукку за мешком. Прямо
сейчас. Ханукка это тоже почувствовал.
- Череп был- вдруг сказал он- Череп взяли.
Он посмотрел на Избора так. Словно ждал от того благодарности. Но тому было не
до того. Он откинулся назад и побледнел.
- Вот пещерник-то каков- подумал он- а я к нему с вопросами. Это оказывается
он со мной еще по-божески.... А я обижался...
Он поднял глаза на Чичак. Пока он думал она снова затаила дыхание. Ее вид
привел его в чувство.
- Череп тоже нужен- сказал Избор, отрывая взгляд от женских достоинств- но без
мешка ничего нельзя сделать. И кубок нужен. Медный или серебряный.
Он сжал ладонью кулак, провел пальцами по выступающим косточкам.
- И побольше. Главное что бы побольше.
Глава 4
Небо было безоблачным. Избор загадал, что уйдет, как только в просвете между
двумя полотнищами, закрывающими вход появиться хоть какая-нибудь звезда. В
ожидании ее он сжимал и разжимал пальцы, шевелил плечами. Минуты тянулись долго
и он, наконец, не выдержав, неслышно поднялся с ложа, готовый действовать.
Оружия не было, но тут уж ничего не поделаешь. Приходилось обходиться тем, что
было под руками. Об этом уже успел подумать днем. Он провел рукой по воздуху и
натолкнулся на выпрошенный утром кубок. Пальцы скользнули по ободку. Чичак не
пожадничала. Прислала самый большой... Он сунул руку внутрь, сжал ее. Кулак в
кубке сидел плотно. Словно репа в земле. Качнул рукой.
Кубок в кулаке приятно оттягивал ее. Избор, изредка поглядывая на
отполированный бок, начал покачивать рукой, привыкая.
- Не оружие, конечно- он замотал головой жалея то ли себя, что приходиться
обходиться такой малостью,то ли того, кто попадется под руку- ну да в умелой
руке...
В последний раз он оглянулся, соображая, не забыл ли чего. Белым пятно маячил
в темноте череп, оставленный Хануккой. Избор не стал брать его с собой. Он
попробовал одеть его на другой кулак , но поже, что пещерник снял его с очень
умного врага и Изборов кулак болтался в нем как горошина в кувшине. Ноги его
коснулись ковра, нащупали сапоги. Осторожно ставя ноги подошел к выходу,
прислушался. Ночь была не беззвучной. Совсем рядом кто-то засопел, зачесался и
переступил с ноги на ногу.
- Охраняют. - подумал Избор, а потом поправил сам себя - Стерегут.
Найдя щель между полотнищами, загораживающими выход, посмотрел наружу. Сразу
стало ясно, почему звезды не спешили заглядывать в шатер. Взгляд уперся в чью-то
широкую спину. Страж стоял, опершись на копье, и посапывал. Вчера, когда Ханукка
захватив нескольких воинов, уехал в горы, оставшиеся устроили себе праздник-
пили вино, играли в кости- и теперь тот, кто стоял на страже около его шатра,
отходил от него.
Присев на корточки Избор увидел, что под весом стражника древко копья вошло в
землю почти на ладонь. Страж спал.
У славян воинская выучка была поставлена очень высоко. Отрок должен был суметь
подобраться к дикому гусю и выдернуть перо из хвоста. С этого гуся можно было
взять не только перо. Можно было снять всю шкуру.
- Жаль, что он спит не на лошади.
Это было бы очень кстати. Он одним разом получил бы и оружие и доспехи. Он
представил как это выглядело бы и хмыкнул. Страж встрепенулся, повернул голову,
оглядывая лагерь. Там где его взгляд задержался, темнота была плотной как кожа,
но кто-то там был. Изредка там взблескивал кончик копья. Самого человека видно
не было, он стоял в тени шатра, а вот начищенный наконечник выдавал его.
- Сколько же их? - подумал Избор - Человек семь должно быть. Не меньше.
Днем в лагере сторожевую службу несли трое-четверо хазар, но к ночи Ханукка
расставлял где-то в темноте других людей. Вряд ли хазарин был глупее его и Избор
стал отыскивать людей там, куда поставил бы их сам. Скоро он нашел еще двоих, но
остальные словно сквозь землю провалились.
За спиной послышался шорох. Он повернул голову, прислушался. Маленькие коготки
процокали по деревянной лавке, звякнула посуда.. Мышонок добрался до хлебной
корки и захрустел сухарем. В темноте цвиркнул сверчок. Промолчал и продолжил.
Мышонок ответил ему осторожным поскребыванием.
- Зажились хазары на Руси. - улыбнулся Избор. - Мыши у них, сверчки...
Мышиный шорох будил детские воспоминания. Большая теплая печь, запах хлеба и
бабкин голос.
- Не дразни сверчка, а то смерть накричит...
Спину осыпало морозом, улыбка пропала с лица. Избор верил в мудрость примет.
Сверчок чувствовал чью-то смерть. И дай Боги, что бы именно чью-то, а не его.
Шорох у стены был не слышен.
Избор его и не услышал бы, если б не мышонок. Приученный бояться всего, зверек
уронил корку и побежал прятаться. Коготки его быстро процокали по лавке и все
стихло.
Избор в два быстрых бесшумных шага- ковер на полу глушил все звуки- добрался
до стены. Сердце успело стукнуть почти два десятка раз, пока он расслышал шорох
спугнувший мышонка. С той стороны стены кто-то был. Кто-то осторожный и
терпеливый. У Избора мелькнула совершено дурацкая мысль, что это Ханукка, тайком
вернувшийся обратно проверяет караулы, но он отбросил ее даже не додумав. Там
был кто-то чужой. Можно было ставить доспехи против грыжи, что он ползет к
стражнику. И уже совсем глупым был бы вопрос для чего. Избор повеселел. Жизнь
становилась привычным набором нанесенных и отраженных ударов.
- Развелось душегубов- подумал Избор- А вот я тебя сейчас...
Он приподнял край шатра и выставил подаренный Хануккой череп наружу. Из
темноты пахнуло травой, землей и мокрым холодом. Полог опустился. Теперь встреча
лежачего и ползучего была неизбежна. Все дальнейшее должно было произойти само
по себе. И произошло.
Через несколько мгновений над его ухом раздался вой.
Афанасьев Роман
Маккефри Энн
Русанов Владислав
Пехов Алексей
Орловский Гай Юлий
Орлов Алекс