Цая.
еще не пришел в себя и почти ничегошеньки не понимал. Но уже начинал
набирать вес, выправляться - из натурального скелета Хук превратился в
заурядного дистрофика, то есть в скелет, чуть обтянутый кожей. И все же
глядеть на него было страшно: острые мертвенно-желтые скулы, огромные
глазницы под костистыми надбровьями, безгубый болезненно-искривленный
рот... и, главное, вечно трясущиеся, не находящие себе места руки с
длинными, тонкими пальцами. И это бывший космодесантник-смертник, боец
галактического спецназа, который запросто мог управиться с тремя десятками
отборных головорезов! Крузя выглядел почти молодцом: чуть пополнел, чуть
полысел, но в карих глазах блеск и ум, Крузя вышел из затяжной,
многолетней петли. Удержался на краю, сукин сын! Иван рад был видеть всех
живыми. Были бы живы, а все прочее - дело наживное, хотя и не время
радоваться, время скорбеть.
когда убедился, что никто его не поддерживает и не желает даже
откликаться, сунул руки за пазуху, вытащил черный кубик размером с крупную
виноградину, выставил его на широченной темной ладони и уже не процедил, а
рявкнул в сторону Цая ван Дау:
нервов. Цай сам все расскажет!
мрачным взглядом. И стал говорить.
Восьмому Небу, ни Совету, ни Синклиту... никому!
подернутых багрово-красными прожилками глаз выкатились от напряжения две
мутные слезинки, рот скособочило. - Еще недавно такие как ты были пешками
в большой игре. Теперь ты даже не пешка.
никаких шансов. Даже одного из триллиона!
и у Ивана, и у Гута Хлодрика, беглого каторжника и вожака развалившейся
банды, и у спившихся героев Дальнего Космоса Хука Образины и Армана-Жофруа
дёр Крузербильд Дзухмантовского, и у ветерана жестокой аранайской войны
Иннокентия Булыгина, и у преуспевающего Дила Бронкса... и даже у оборотня
Хара - отрешение и тихие блуждающие улыбки снизошли на них. А что?! Может,
это и к лучшему? Все разрешается просто, все уже разрешено... и от них
ничего больше не требуется, им можно спокойно уйти от дел, отстраниться,
лечь на дно и... ждать! ждать!! ждать!!!
бьются друг с другом за будущие тепленькие места при новом режиме...
все наши доводы этим тварям не указ! Они могут выжечь всю Федерацию,
напрочь! Может, им нужна пустыня, голое место без всяких там копошащихся в
своем дерьме человечишек?!
обработки, - сказал Иван устало. - Я никак не могу понять - почему они не
сделали этого, почему они не делают этого?! Зачем им "приходы", зачем
резидентура, агентурная сеть, за каким чертом они ломают одного за другим,
кого силой, кого деньгами и должностями-. Это непостижимо! Ведь они могли
нас уничтожить сто раз." Нет! Это игра! Это Большая Игра!
надо самим себе доказать, что выводишь с лица Вселенной не соперника
разумного-.
рви сорняки, не жалей!
Здесь идет игра не на уровне Федерация и Система, наша Вселенная и Чужая.
Нет, все глубже, нас ломают те силы, в которые почти никто не верит.
бриллианта. - Я готов драться до конца. Но не с призраками, Ваня, не с
упырями и вурдалаками из детских сказок.
у него никого не было... кроме Ланы, кроме Аленки, кроме Светы. Но где
они? как дотянуться до них словом, душой? Не дотянешься! А эти рядом. Надо
объяснить им, иначе нельзя, они обязаны все понять. Но как тяжко, как
трудно! Сколько лет он мучительно добирался до истины... И постиг ее? Иван
не знал.
убивает слепо, внезапно. Ей плевать, кто ты и что ты, ее не интересует
твое состояние перед смертью. Наводнение, цунами, смерч, землетрясение, да
что угодно: налетело, сломало, раздавило, убило - и все!
больше - ракетным ударом, ночными бомбардировками, газовой атакой. Люди
гибли спящими, ночью, а если и днем, то не успев ничего понять: с неба, со
всех сторон на них неслась смерть. И все! Никому и дела не было до того,
что там у человека внутри! Надо было уничтожить его тело...
Ивановы слова.
мы в войнах, это как стихия, она без колебания, в усладу себе и потеху
раздавила бы, сожгла, вытравила наши тела, все миллиарды и миллиарды
земных, человечьих тел по всей Вселенной - без жалости и без пощады. Но
Система работает в связке с Пристанищем... я не знаю, как это у них
получается, зачем, почему, но они вместе. Вот тут и разгадка. Пристанищу
мало убить нас телесно. Пристанище - это не стихия и не люди. Пристанищу
надо растоптать, раздавить наши души: из одних сделать жалких и подлых
трусов, превратить их в предателей, подлецов, продавшихся дьяволу, других
обратить в своих слуг, в щупальца преисподней на Земле, третьих подавить
духовно, довести до...
всматриваясь в глаза и не замечая легких улыбок на губах. - Довести до
отчаяния! Лишить воли к сопротивлению. Чтобы победить. Пристанищу надо
убить не всех вместе, а каждого в отдельности. И не просто убить, а
погубить его!
впервые увидал на нем надпись и пытался прочесть ее по складам. Хук
смущенно теребил край кожаной куртки. Крузя усиленно и неестественно
зевал. Гут Хлодрик топтался у стеночки. А оборотень Хар пускал лиловые
пузыри, можно было подумать, что он спит.
да отвел бы в тихую обитель, где за такими как ты приглядывают добрые люди
в белых халатах.
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Посняков Андрей
Маркеев Олег
Сапковский Анджей
Василенко Иван