я был уверен, что в Будущем мы все же, несмотря на сомнения новгородца,
побываем.
я не успел. Я могу судить о ней только косвенно. Догадываюсь: ее герой,
каким бы он ни был вначале (герой, понятно, как и его прототип Эдик
Пугаев, путешествовал по Греческому архипелагу), непременно должен был
спасти свою душу. Если даже он начал свой путь с мелких спекуляций, увидев
лазурные бухты Крита, увидев величественные руины Микен, побродив в
тенистой Долине бабочек, густо наполненной нежной дымкой веков, он не мог,
конечно, не переродиться, и в родную Березовку он, опять же, привез не
иностранные шмотки с этикетками модных фирм, а толстые цветные монографии
по истории античного искусства, чтобы долгими летними вечерами на полянке
перед деревянным клубом под сытое мычание коров с наслаждением
рассказывать оторопевшим землякам об Афродите, Геракле, о первых
олимпийцах, о славных битвах и великих крушениях, не забыв и о паскудном
Минотавре, немножко похожем на племенного быка.
читателей поверить в такое перерождение, и я радовался бы вместе с этими
читателями.
друг.
о доме Облонских, в котором все смешалось, или Д.Вильямсона с его фразой о
Солнце, погасшем 4 мая 1999 года), Илья Петров (новосибирский) начал
рукопись с емкой фразы: "Эдик Пугаев начинал с деревянной ложки..."
держать в голове жесты, характерные выражения, мимику. Чтобы не исказить
суть рукописи, я воспользуюсь тем же приемом.
давным-давно известный натуральный обмен. Отдав деревянную ложку за
африканского слона, вы вовсе не совершаете мошенничества. Вы просто
производите ченч. Вы просто пользуетесь ситуацией, сложившейся так, что
именно в этот момент вашему партнеру нужнее деревянная ложка, а не слон.
видно не только родной деревни, но даже родных берегов, то этим, конечно,
следовало воспользоваться. Не лежать же, как новгородец, в шезлонге, и не
бегать вверх-вниз по судну, как новосибирец. Вот ребята с полюса холода
были понятны Эдику: рано или поздно в карточной игре кому-то начинает
везти.
поглядывая на портовые постройки. - Красиво, а вот не лежит душа.
зеленому утесу, - он, наверное, принадлежит Онассису. Ему тут, наверное,
все принадлежит.
торговца недвижимостью, - ответил всезнающий новгородец. Он все знал из
своих пухлых бедекеров. - Пападопулос, умирая, очень сердился на своих
родственников, а потому указал в завещании, что все его имущество должно
перейти к любимому псу.
отчаяние самого крепкого грека.
телохранителей пса. Они, наверное, и сейчас покуривают на террасе.
бы оставить наследство псу.
раскопали руины древнего дома. Когда мы будем на Кипре, вы все внимательно
рассмотрите, Эдик. Я на вас полагаюсь. Пишут, там найдены останки людей и
лошади. Похоже, дом завалило при землетрясении, случившемся глубокой
ночью, не менее чем шестнадцать веков назад.
спросил:
Будущем, выяснить, что с вами там может случиться?
волосы не цветы, их заново не посеешь. Зубы, например, не проблема, у меня
есть знакомый дантист, но волосы... - Эдик задумчиво сплюнул за борт, метя
в пролетающую на уровне борта чайку. - Волосы не сохранишь. Если уж куда
заглядывать, так это в прошлое.
за дичью. А у нас телевизоры, спутники, вот лодка-казанка. Книги еще... -
на всякий случай покосился он на писателя. - Мы бы любому древнему греку
дали сто очков вперед, хоть какой будь умный!
варвары!
роскошная вилла, в которой скучал одряхлевший пес богатого покойного грека
Пападопулоса. Особенно последнее задело.
в общем, в обычном доме, и все удобства у него во дворе, а тут целая
вилла, а занята только псом!
частников обязательно откусаю что-нибудь такое! Тем более товарец для
ченча у меня есть."
проклятых капиталистических частников.
Константина Порфирородного. На вершине ее когда-то сиял огромный бронзовый
шар, но на шар Эдик опоздал - шар еще в XIII веке хищники-крестоносцы
перечеканили на монеты. Но в конце концов можно обойтись и без бронзового
шара, колонна сама по себе хороша. Непонятно только, сколько карандашей
или расписных деревянных ложек потребует за колонну глупый турок,
приставленный к ней для охраны, и как отнесутся земляки Эдика к тому, что
вот на его, пугаевском, огороде будет возвышаться такая знаменитая, такая
историческая колонна?
автомобили стояли на обочине каждой улицы. Подходи, расплачивайся и
поезжай, в бак и бензин залит... А автомобиль, понятно, не колонна.
Березовка возгордится, когда их земляк, скромный простой человек, пока
еще, к счастью, не судимый, привезет из-за кордона настоящий иностранный
легковой автомобиль. Умные люди знают: человек любит не жизнь, человек
любит хорошую жизнь.
подтвердить ее он найдет чем. В багаже Эдика ожидали деловых времен
примерно пятьдесят карандашей 2М, семь красивых расписных ложек и три
плоских флакона с одеколоном "Зимняя сказка" - все вещи на Ближнем
Востоке, как известно, повышенного спроса.
возникали и таяли вдали рыжие скалы, пока взлетали над водой удивительные
крылатые рыбы и всплывали, распластываясь на лазури, бледные страшные
медузы, пока голосили чайки, выпрашивая у туристов подачку, Эдик все
больше и больше креп в той мысли, что делать ему в Березовке без
иностранного автомобиля теперь просто нечего.
проемах мелькали лица шведок и финок. Западные немцы с кожей вялой и
пресной, как прошлогодний гриб, пили водку в шнек-барах. Эдик пьяниц
презирал, как презирал заодно чаек, рыб, медуз и то Будущее, о котором
писали Петровы. Это у природы нет цели, презрительно думал он, это у
природы есть только причины. У него, у Эдуарда Пугаева, цель есть, и он
дотянется до этой цели, хоть вылей между нею и им еще одно лазурное
Средиземное море.
деревянную ложку десять (одноразового пользования) газовых зажигалок
"Мальборо". Зажигалки Эдик удачно загнал за семь долларов ребятам с полюса
холода. На сушу они не ступали, потому и не знали цен. А за те семь
долларов Эдик купил два удивительных бледно-розовых коралловых ожерелья,
которые в тот же день сплавил симпатичным девочкам из Мордовии за две
бутылки водки.
Эриксон Стивен
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Емилина Ника
Херберт Фрэнк
Роллинс Джеймс