чашечку его выставленной вперед ноги. Опять раздался неприятный звук, и
эта его конечность как-то неестественно вывернулась "коленкой назад".
своем смертном одре. Тело его наклонилось вперед, а рот широко раскрылся.
Однако продиктовать свою последнюю волю он так и не успел, поскольку его
нижняя челюсть вновь была потревожена - это было верхнее "си" в партии
моей левой ноги. Голова его откинулась назад, и страж закона рухнул
мешком.
"справимся сами". Убедившись, что представители государственных органов
больше не хотят неприятностей со стороны прессы и не шевелятся, я
быстренько сгреб со стола все свои вещи и распихал их по карманам. Моей
зажигалки среди них почему-то не оказалось, и я забрал чью-то лежавшую
рядом.
джинсы - между ног - и сделал несколько растяжек. Теперь я был готов к
бою.
с короткоствольным автоматом. Менее всего на свете он ожидал увидеть меня
и еще меньше этого - мою любимую левую ногу, бьющую его прямо в живот.
коридору в сторону сарая. Как только я завернул за угол, позади меня
раздалась автоматная очередь. Я тут же услышал шум, произведенный
осыпавшейся штукатуркой.
штатском и стоял вооруженный омоновец. Единственным источником света в
помещении являлась настольная лампа, подключенная к удлинительному шнуру.
Я с ходу ударил ее ногой и она погасла.
своих, я, не таясь, бросился к открытому окну - дальнему от меня. Открытые
проемы слегка выделялись на фоне пока что еще абсолютно черных для моих
"не переключившихся" глаз стен.
стадевяностосантиметровым ростом потребовался очень мощный разбег, чтобы
зацепиться за нижнюю раму. При этом в ладонь мне вонзился гвоздь и я с
трудом сдержался, чтобы не закричать.
переваливаться на другую сторону, застучал автомат, и очередь просвистела
как раз сквозь другую глазницу.
и вскочил на ноги. Единственный путь, которым я мог выскользнуть со
стадиона - через стену. Все выходы наверняка охранялись.
самоубийственно - отслеживать наиболее тщательно будут именно здесь, и я
помчался влево от себя, по ходу продвижения постепенно забирая вбок.
решетчатому забору с угрожающе торчащими наверху пиками. Я полез. С той
стороны, откуда я прибежал, доносились голоса и беспорядочные выстрелы.
достойным завершением сегодняшнего вечера, - решил я.
в дырку, которую я самолично проделал в своих штанах. От полученных
неожиданных ощущений я заорал благим матом и полетел вниз. Пика задержала
мое падение, распоров штанину и больно расцарапав ногу. Но благодаря ей,
я, по крайней мере, не расшибся, падая с трехметровой высоты, а только еще
раз пребольно ударился своей многострадальной головой.
черепок, чтобы гудящие мозги не выпрыгнули из него, и побежал через дорогу
- в сторону темного городского парка. Далеко убежать, однако, мне не
удалось, - когда я уже добрался до тротуара на противоположной стороне
улицы, кто-то выскочил из подъехавшей с выключенными огнями машины и сбил
меня с ног.
рукой в лицо, за каковой поступок и был наказан еще одним малоприятным
соприкосновением своей головы с каким-то твердым предметом.
левой щеки, вы вряд ли сочтете это за удовольствие. Даже если вы не
знаете, что субъект этот - Гоша Длинный.
Сторожкой и двумя мафиозно-рэкетирскими группировками. Восточной
группировкой командовал Леня Башль, а западной - Гоша Длинный. Если первый
был достаточно цивилизованным для своего круга человеком и никаких диких
выходок себе обычно не позволял, то второй был законченным убийцей и
садистом.
железное алиби - вплоть до пребывания в момент пропажи какого-либо
человека в другом городе. Однако слухи о его извращенной жестокости до
меня доходили.
методами, что и в дурном сне не могли привидеться ни инквизиторам средних
веков, ни палачам гестапо, ни мордоворотам НКВД. Кроме того, в отличие от
всех вышеперечисленных, Гоша в живых не оставлял абсолютно никого.
меня было совсем не такое, как при простановке автографа для нашей
симпатичной бухгалтерши Лидочки - на бланке ведомости на зарплату.
мусоров ты уделал, да, фрайер?
нашей с ним встречи. Запираться было бесполезно.
рядом с ним. - А вот Червь не любит, когда с ним так обращаются - правда,
Червь?
соображениями по поводу логических принципов образования кличек.
область сердца. Мне показалось, что оно остановилось, так вдруг стало
плохо. Лежа на земле я сквозь какой-то туман, обволакивающий все мое тело,
чувствовал, что меня обыскивают.
Я понял, что Червь собирался продолжить, но почему-то отнесся к этой мысли
очень равнодушно.
темной части парка, куда и днем-то никто не заглядывал, не говоря уже о
первом часу ночи.
совавшего мне под нос зажигалку.
почему-то не нашел. Теперь я вспомнил, что от нее прикуривал Овчинников,
когда вернулся вместе со следователем. Видимо, после этого он
автоматически сунул ее к себе в карман. Я взял чью-то другую - скорее
всего, из вещдоков. Значит, она принадлежала либо Платонову, либо его
телохранителю. Об этом я и сказал Гоше.
в землю. - Говори, что здесь еще не твое, дешевка.
подсвечивал фонариком. Я с удивлением обнаружил не принадлежавшую мне
связку ключей и какой-то странный металлический прямоугольник. Я указал на
них.
этому времени я уже почти пришел в себя и тоже заинтересовался этим куском
металла. Он оказался ни чем иным, как жетоном от вокзальной камеры
хранения - не автоматической, а обслуживаемой людьми-приемщиками.
Второго. Вспомнили об этом наши власти лишь недавно, когда такие вещи
вошли в моду. Постарались, насколько это было возможно, придать зданию
первоначальный вид, поразвесили везде портреты царской семьи и даже вновь
открыли ручную камеру хранения, в которой за каждое место багажа выдавали
красивый жетон с вычеканенным портретом государя-императора и номером
ячейки.
естественно, тоже выписывали. В результате получить кладь обратно можно
было только предъявив и жетон и квитанцию. Система, конечно, совершенно
идиотская, но зато, по мнению ее создателей, "в старинном русском духе".
впопыхах захватил и кое-что из соседних кучек. Вероятно, в процессе
избиения госмладенцев я задел стол, и предметы частично перемешались.
и начал рыться в нем. Не найдя, как я полагал, квитанции, он свирепо
взглянул на меня и снова схватил за шевелюру.
мне прямо в лицо.