прикидываю возможные версии. - Он покосился на бумажку, где были
записаны вопросы. - Скажите, Гарри Харитонович, вы не замечали за
Кривошеиным отклонений со стороны психики?
нет? Может, мелочь, может, не стоит? Но раз вы сами спрашиваете...
Бывали у него заскоки. Вот, помню, в июле прошлого года, я тогда как
раз совмещал свою должность с заведованием лабораторией
экспериментальных устройств, не могли долгое время подходящего
специалиста найти, кандидата наук, вот я и совместил, чтобы штатная
единица не пропадала напрасно, а то, знаете, могут снять должность,
потом не добьешься, у нас ведь так. И значит, как раз незадолго перед
этим приняла моя лаборатория заказ от Кривошеина на изготовление новой
системы энцефалографических биопотенциальных датчиков - ну, вроде этой
СЭД-1, "шапки Мономаха", что у вас на столе, только более сложная
конструкция, чтобы перестраивать на различные назначения по
кривошеинским схемам. Зачем они заказ от него приняли, вместо того
чтобы наукой заниматься, ума не приложу...
Аполлоновича сковывала сонная одурь. Обычно он решительно пресекал
любые отклонения от интересующей его конкретной темы, но сейчас -
человек русской души - не мог побороть в себе почтения к науке, к
ученым титулам, званиям и обстоятельствам. Почтение это жило в нем
всегда, а с тех пор, как во время прошлого следствия в институте он
познакомился с ведомостью зарплаты научных сотрудников, оно удвоилось.
Вот и теперь Онисимов не отваживался стеснить вольный полет речи Гарри
Харитоновича: как-никак перед ним сидел человек, который получает в
два с лишним раза больше, чем он, капитан милиции Онисимов, - и на
законном основании.
распространялся далее Хилобок, - и приходит ко мне Валентин Васильевич
- без халата, заметьте! У нас это не положено, специальный приказ был
по институту, чтобы инженерный и научный состав ходил в белых халатах,
а техники и лаборанты - в серых или синих, у нас ведь часто
иностранные делегации бывают, иначе нельзя, но он всегда пренебрегал,
и спрашивает меня этаким тоном: "Когда же вы выполните заказ на новую
систему?" Ну, я спокойненько ему все объясняю: так, мол, и так,
Валентин Васильевич, когда сможем, тогда и выполним, не так просто все
сделать, что вы там нарисовали, монтаж соединений очень сложный
получается, транзисторов много приходится отбраковывать... словом,
объясняю, как полагается, чтобы человек в претензии не остался. А он
свое: "Не можете выполнить в срок, не надо было и браться!" Я ему
снова объясняю насчет сложности и что заказов накопилось в лаборатории
много, а Кривошеин перебивает меня:
напишу, а работу передам школьникам в кружок любителей электроники! И
быстрее сделают, и накладных расходов меньше будет!" Насчет накладных
расходов это он камешек в мой огород бросает, он и раньше такие намеки
высказывал, ну да что толку! И с тем хлопает дверью, уходит...
зевоту. Хилобок взволнованно журчал:
по телефону с мастерскими переговорить не успел - врывается снова
Валентин Васильевич ко мне, уже в халате, успел где-то найти серый
лаборантский, - и опять: "Гарри Харитонович, когда же наконец будет
выполнен заказ на систему датчиков?" - "Помилуйте, - говорю, - -
Валентин Васильевич, да ведь я вам все объяснил!" - и снова пытаюсь
рассказать насчет транзисторов и монтажа. Он перебивает, как и в тот
раз: "Не можете, так не нужно браться..." - и снова насчет докладной,
школьников, накладных расходов... - Хилобок приблизил лицо к
следователю. - Короче говоря, высказал все то же, что и пять минут
назад, теми же словами! Можете себе представить?
на ночь, весь этаж под лабораторией затопил. То - дворник мне как-то
жаловался - устроил в парке огромный костер из перфолент. Так что... -
доцент значительно поджал полные красные губы, траурно оттененные
усами, - всякое могло статься. А все почему? Выдвинуться хотел и
работой себя перегружал сверх меры. Бывало, когда ни уходишь из
института, а во флигеле у него все окна светятся. У нас в институте
многие посмеивались. Кривошеин, мол, хочет сделать не диссертацию, а
сразу открытие... Вот и дооткрывался, теперь поди разберись.
упоминали, что у Кривошеина была близкая женщина. Вы ее знаете?
у нас в городе - оч-чень приметная, элегантная, милая, ну, словом,
такая... - Гарри Харитонович восполнил невыразимое словами восхищение
прелестями Елены Ивановны зигзагообразным движением рук. Карие глаза
его заблестели. - Я всегда удивлялся, да и другие тоже: и что она в
нем нашла? Ведь у Кривошеина - конечно, "де мортуис аут бене, аут
нихиль", но что скрывать? - сами видели, какая внешность. И одеться он
никогда не умел как следует и прихрамывал... Приходила она к нему,
наши дома в академгородке рядом, так что я видел. Но что-то последнее
время я ее не замечал. Наверно, разошлись, как в море корабли, хе-хе!
А вы думаете, она тоже причастна?
- Онисимов с облегчением поднялся. - Ну, благодарю вас. Надеюсь, мне
не надо вас предупреждать о неразглашении, поскольку...
сказать, я всегда пожалуйста...
вентилятор, несколько минут сидел без движений и без мыслей. В голове
жужжанием мухи по стеклу отдавался голос Хилобока.
ведь он ничего не прояснил. Битый час разговаривали и все вроде бы о
деле - и ни-че-го. Ф-фу... ученый секретарь, доцент, кандидат наук -
неужели темнил? Ох, здесь что-то не то!"
видно, человек никак не мог отдышаться.
подследственный бежал!
с этим... - бубнил в трубку милиционер. - Как обычно задержанных
возим. Вы ведь, товарищ капитан, не предупредили насчет строгого
надзора, ну, я и думал: куда он денется, раз документы у вас? Ну,
когда проезжали мимо горпарка, он на полной скорости выпрыгнул, через
ограду - и ходу! Ну, мы с Тимофеевым за ним. Только он здорово по
пересеченной местности бегает... Ну, а стрельбу я открывать не стал,
поскольку не было ваших указаний. Так что... все.
Плохо работаете, Гаевой!
спросили в трубке.
розыске. Все! - Онисимов бросил трубку.
Так. Документов у него нет, денег тоже. Одежды на нем всего ничего:
брюки да рубашка. Далеко не уйдет. Но если у него есть сообщники,
тогда хуже..."
Гаевой. Онисимов собрал опергруппу розыска, передал фотографии,
рассказал словесный портрет и приметы. Оперативники ушли в город.
отпечатки пальцев, собранные в лаборатории, частично идентифицируются
с контрольными оттисками лаборанта; прочие принадлежат другому
человеку. Ни те, ни другие отпечатки несхожи с имеющимися в каталоге
рецидивистов.
серьезное, на обычную уголовщину не похоже! Да ни на что оно не похоже
из-за этого растреклятого скелета! Что с ним делать?"
удлинились, но жара не спадала. Около троллейбусной остановки
толпились девушки в цветных сарафанчиках и темных очках. "На пляж
едут..."
происшествия.
завтра, к нему вошел начальник горотдела. "Ну, вот..." Онисимов
поднялся, чувствуя угнетенность.
осложнения в деле: трупа нет, подследственный бежал, а? Расскажите.
этого молодца, конечно, возьмем. Аэропорт, железная дорога и
автовокзалы под наблюдением?