остаюсь один на один со звездным небом.
на них тысячами бессмертных глаз, меня же охватывает восторг. Они и
понятия не имели, как неисчислимо велик раскинувшийся вокруг мир, и все же
ощущали себя исчезающе малыми перед лицом звездного величия. Я отлично
знаю, сколько десятков и сотен парсеков до каждой из ярких звезд, но не
чувствую себя ничтожным перед их грозной отдаленностью и громадой.
протянуть руки далеким мирам, так же вспыхивать и менять свой блеск, так
же кричать, кричать во Вселенной сияющим криком!..
делается сопричастен величественности мироздания.
бархатно-черное, было почти над головой, протяни руку - дотронешься до
звезды! На севере, у горизонта, сверкала Большая Медведица, в зените горел
исполинский Орион, неистово пылал Сириус, а пониже, тоже чуть ли не у
горизонта, торжественно вздымался Южный Крест, в Киле полыхал
багрово-зеленый костер Канопуса.
величины, а от жгучего блеска нулевых и отрицательных глазам становилось
больно.
Земле. Знаешь, Эли, я иногда думаю о людях, которые улетали в космос до
того, как был применен эффект Танева. Рабам жалких досветовых скоростей,
им не хватало их маленькой жизни на возвращение, они звали это - и все же
стремились вперед.
вдруг забормотали жесткими ветвями.
разъяренного небесного быка - Альдебарана. Двадцать один парсек,
шестьдесят пять световых лет разделяли нас. Где-то там, в стороне
Альдебарана, летела невидимая искусственная планета - Ора.
и Эдуард Камагин с товарищами, - задумчиво сказал Андре. - Может, и сейчас
их корабль несется шальным небесным телом, а мертвые космонавты сжимают
истлевшими пальцами рукояти рулей. Как же страдали эти люди, вспоминая
маленькую, зеленую, навеки недостижимую Землю!
исключительных.
пригодности к семейной жизни. И Справочная объявила, что мы подходим друг
другу всего на тридцать девять процентов.
нас разделяло. Я был как пришибленный. Жанна плакала.
Потом я сказал Жанне: ладно, пусть тридцать девять, да наши, в старину
люди сходились при двух-трех сотых взаимного соответствия, ничего -
жили!.. Она твердила, что мы друг другу быстро опротивеем, но я настаивал
- пришлось ей уступить... Первые недели совместной жизни мы сдували друг с
друга пушинки, во всем взаимно уступали, только бы не поссориться. Потом
как-то остыли, и снова появился страх, не берут ли верх зловредные
шестьдесят один процент над дорогими тридцатью девятью? Мы опять запросили
Справочную. И что же? Взаимная наша пригодность составляла теперь
семьдесят четыре процента!
улыбаешься. Пригоден я для Жанны или непригоден, но я не хочу ее терять. В
день, когда была решена поездка на Ору, мы получили последнюю справку:
наша взаимная пригодность достигла девяноста трех процентов - почти полное
единение. Но и семь сотых лежат камнем на душе. Конечно, если бы я
оставался на Земле...
еле удержался от смеха, такое у него было лицо.
Бавкиде? Так вот, это была самая верная супружеская пара среди людей, и
боги даровали им счастье умереть в один день, а после смерти превратили их
в дуб и липу. Ромеро собрал все данные о Филемоне и Бавкиде и предложил
Справочной просчитать их взаимное соответствие. Угадай, сколько
получилось? Восемьдесят семь, на шесть сотых меньше, чем у тебя, чудак! Ты
должен петь от радости, а не печалиться!
Они, на Земле, чересчур уж подчинили машинному программированию все
проявления жизни. Я понимаю, совершаемую на Земле гигантскую работу по
управлению всеми планетами осуществлять без автоматов невозможно. Но зачем
отдавать машинному управлению те области, где легко обойтись собственным
чутьем и разумом?
и не погибаем!
взаимной пригодности, - сила нашей любви будет мерилом соответствия.
Поцелуи, одобренные машиной, меня не волнуют! Я не Ромеро с его
увлеченностью стариной, но признаю, как и он, что многое у наших предков
было разумнее: они не программировали свои влечения.
взял, что наши предки не программировали общественной и личной жизни? А их
обязательные социальные законы? Их правила поведения? Их так называемые
нормы приличия? Разве все это не программа существования? Прошелся бы ты
по любому из старых городов! Да там каждый шаг был до ужаса
запрограммирован: переходи улицу лишь в специальных местах и лишь при
зеленом свете, не задерживайся и не беги, боше тебя сохрани остановиться
на мостовой, двигайся с правой стороны, а обгоняй слева - тысячи
мельчайших регламентаций, давно нами забытых. А их еда на торжественных
вечерах? Не то что программа - священный ритуал выпивок, закусок,
чередования блюд и спичей! Я утверждаю противоположное тому, что говоришь
ты: мы несравненно свободнее наших предков и наши машины безопасности и
справочные лишь обеспечивают, а не стесняют нашу свободу. Вот так, мой
неудачный машиноборец.
меня и бессовестно этим пользуется. Он не дает времени подумать над
возражениями.
ночи, Эли. Я лягу на кровать, а ты пристраивайся на диване, ладно?
Охранительнице музыку под настроение. Если бы Андре узнал, что я делаю, то
закричал бы, что у меня нет вкуса и я не понимаю великих творений. Он
обожает сильные словечки.
индивидуального восприятия величайшим подвигом человеческого гения. Она
лишь для тебя, другой бы ее не понял. И древние Бах с Бетховеном, и более
поздние Семенченко с Кротгусом, и штукари-модернисты Шерстюк с Галсы
творят для коллективного восприятия. Они подчиняют слушателя себе -
хватают меня за шиворот и тащат, куда нужно им, а не мне. Иногда наши
стремления совпадают, и тогда я испытываю наслаждение, но это не часто.
Андре обзывает ее физиологической, но почему я должен бояться физиологии?
Пока я живу, во мне совершаются физиологические процессы, от этого никуда
не денешься.
лишь воспроизводила то, чего я жаждал.
сомкнутыми веками в темноте, вспыхивали световые пятна. Сперва все это
совершалось живо и громко, потом слабело, и я засыпал, борясь со сном,
чтоб ощущать по-прежнему музыку. "Завтра будет... Что будет?.. Завтра...
день!" - возникла последняя смутная мысль, и она отозвалась во мне
торжественно-радостной, радужно-зеленоватой мелодией.
грозы, и поспешил в Столицу. Андре с Жанной улетели на рассвете. Когда я
подошел к гостиничному стереофону, на экране показался смеющийся Андре.
Аникина Наталья
Маркелов Олег
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Березин Федор
Шилова Юлия