же забросить приятное времяпровождение. Я вижу, как ты нервничаешь, Рой.
участия в выборке программы.
наметишь и без меня. Поверь, ни одной стоящей мысли мне пока не приходит.
Подождем, пока испытания принесут новые данные.
сотрудничество. И он понимал, что Генриха надо порой освобождать от
мелочей, от методичного накапливания фактов - девять десятых лабораторного
труда сводилось к такому медленному умножению деталей. Зато мыслительные
силы Генриха вспыхивали, когда исследование тормозилось непредвиденными
коллизиями. Так установилось с первых лет их сотрудничества, такие
отношения особенно усилились после двух болезней Генриха - аварии
планетолета на Марсе и неудачного испытания аппарата для индивидуальной
музыки.
внутрь шара без осложнений, ее анализаторы фиксировали все, что
совершалось во время проникновения. Записи подтверждали то, что знали и
раньше, - вокруг шара пылевое облако, за пылью - оболочка из сплава
доброго десятка тяжелых металлов, за оболочкой - рыхлая пемзообразная
сердцевина, тоже металлический сплав. Никаких помещений, никаких
механизмов, никаких существ! И никаких странных силуэтов, похожих на
движущиеся живые тела. Анализаторы капсулы дали меньше данных, чем те же
анализаторы, фиксировавшие шар с поверхности.
огорченный Рой. - Возможно, оно не только защищает капсулу, но и, так
сказать, ослепляет ее.
анализаторов. В салоне возникла знакомая картина: в недрах шара
перемещались расплывчатые силуэты. Приборы оконтурили и капсулу,
неторопливо скользившую к центру, и вызванное ею усиленное движение
силуэтов: одни как бы разбегались от надвигающегося на них чужого снаряда,
другие как бы стремились к нему с периферии, извивались вокруг аппарата -
порядка ни в разбегании, ни в сгущении не улавливалось.
вводится внутрь, и экранирование ее меняется от самого мощного до такого,
где появляется угроза разрушения, - может быть, тогда и произойдет
реальная встреча с призраком. Рискуем и разрушением, чтобы поглядеть, как
оно пойдет. На этот случай надо собрать другие капсулы для замены.
привлекательна, - объявил Рой Курту Санникову. - Куда приятней было бы
встретить братьев по разуму. Мы уже как-то сжились с мыслью, что предстоит
деловой контакт с инозвездной цивилизацией. Но с огорчением констатирую:
факты опять складываются в вашу пользу. В первых экспериментах, во всяком
случае.
- пообещал молодой космолог.
экранирования, растворилась в массе непонятного вещества в центре шара.
Рой констатировал, что науке разрушение капсулы ничего не дало, кроме
знания факта, что без защитного экранирования материальные тела внутри
шара существовать не могут. "Это, возможно, тоже имеет значение", - сказал
он, пожимая плечами. Гораздо существенней было, что анализаторы капсулы
фиксировали канализацию энергии к центру шара, а там она вдруг пропадала
бесследно.
вакуум, куда рушится вся энергия, - обратился Рой к Санникову. - В этом,
сколько понимаю, сущность вашей теории. Но это, по-моему, равносильно
объяснению одной загадки при помощи другой, вовсе не более ясной. Что
делать дальше, не знаю. Хотел бы услышать все мнения.
оказать мне честь быть первым пилотом капсулы.
и меня специально командировали на Виргинию для исследования, куда
исчезает энергия. Я участвовала в сборке капсулы, мне знаком в ней каждый
прибор. Роберт Арутюнян может подтвердить.
астрофизик Курт Санников и космоэнергетик Корзунская.
унылое лицо действует мне на нервы. Впечатление такое, что ты готовишься
не к эксперименту, а к похоронам. Может, расскажешь, что тебе не нравится?
конкретна. Подави раздражение и объяснись поконкретней.
провалов в вакуум, это главное. Опытные данные подтверждают фантастическую
гипотезу космических пузырей, но он ничего не может с собой поделать:
пузыри ему, как и Рорику Арутюняну, неприятны. Он не может
противопоставить пузырной теории ни одного стоящего возражения, но от
этого его отношение к ней не меняется. И его беспокоит пилотное
зондирование. Он боится вторжения людей в шар.
беспрепятственно возвращается. Ты не веришь опыту?
экранирование пока надежное, это я вижу. Но ты спрашиваешь меня не о
надежности экранирования, а почему у меня плохое настроение. Вот я и
отвечаю: плохое настроение у меня оттого, что мне не нравится затея с
проникновением в шар людей. Обосновать, почему не нравится, не могу.
беспокоит, что в капсулу сядет Корзунская. Не так?
покоится в креслах салона, а женщину отправляют черт знает в какой мир.
Или ты забыл, что мы обещали Андрею позаботится о безопасности Людмилы?
Хороша забота, скажу тебе.
знаешь, я педант, я люблю так: пункт первый, пункт второй. Итак, пункт
первый. Мы покоимся в креслах, ибо нам прямо запрещено пилотировать
капсулу. Пункт второй. Если бы мы находились в капсуле, толку было бы кот
наплакал: мы не инженеры, с навигационным оборудованием капсулы не
знакомы. Пункт третий. Людмила и Курт имеют тысячи преимуществ перед нами:
он вооружен расчетами, с которыми ни ты, ни я не удосужились детально
ознакомится, она превосходно справляется со всеми механизмами капсулы.
Рорик меня в этом заверил категорически. Пункт четвертый...
пунктов судорога в мозгу. Делай, как все вы решили, только снова и снова
повторяю: мне эта затея не нравится!
томсоновское экранирование может отказать в бешеном вихре частиц. Мы будем
следить с пульта за продвижением к центру, но сумеем ли справиться с
аварийными ситуациями? Курт просит манипулировать величиной энергии, чтобы
точно определить место, где она пропадает. Он хочет исследовать шар при
максимальной подаче энергии и полном ее прекращении. По-моему, это
резонно. У тебя нет возражений?
пустую капсулу. Она походила на штурманскую рубку, столько в ней было
всяческих механизмов. Арутюнян сказал:
как раскаленный нож через масло.
- Не знаю, схоже ли вещество шара с маслом, но капсула уже прорезала его.
механизмами. Из авиетки вышли Людмила и Санников. Корзунская побежала к
Генриху, издали протягивая руку.
весело.
оно предусмотрено программой. А важные открытия - удача. Нечто, что
заранее трудно планировать. Благословите меня на удачу!
себе на завтра выходной - мы после отдыха устроим большую прогулку по
виргинским просторам. И Курта заставим пойти с нами.
неторопливо двинулся к пылевому облаку и скоро пропал в нем. Арутюнян взял
Генриха под руку. На стартовой площадке больше нечего было делать. Генрих