на лучшее. Но я все-таки очень рад, что ничего не останется на стене, а не
на моей физиономии. Как тебя зовут?
покороче у тебя ничего нет? Очень неудобно звать на помощь человека по
имени Люцифер...
побледнело.
боком, прижимаясь к ней и не сводя с меня глаз. Я понял, наконец, что он
принял меня то ли за вора, то ли за убийцу и хочет удрать, но почему-то он
не звал на помощь и почему-то не заскочил в комнату матери, а прокрался
мимо ее двери и продолжал красться вдоль стены к выходу из дома.
меня принимаешь? - Я нарочно не двигался с места и только поворачивался
вслед за ним. - Я ваш новый жилец, твоя мама напоила меня сливками и
накормила меня гренками, а ты чуть не заляпал меня и теперь сам же меня
боишься. Это я должен тебя бояться.
мне привезли почти такого же мальчика, сына хлыста. Елки-палки, неужели я
до такой степени похож на гангстера?
свою жизнь плакала, потому что у нее не хватало духу выйти на середину
комнаты. У тебя от страха стал голубой нос, уши сделались холодными, а
штанишки - мокрыми, и ты оставляешь за собой ручеек...
спокойно и не делать резких движений. Выражение его лица не менялось, но
когда я сказал о ручейке, он на секунду скосил глаза, чтобы посмотреть.
Всего на секунду. Затем он прыгнул к выходной двери, забился возле нее,
дергая засов, и вылетел во двор - только мелькнули грязные подошвы
сандалий. Я вышел за ним.
лицо. Словно удирающая кошка остановилась на миг, чтобы поглядеть через
плечо.
делать. Мне надо сообщить домой свой новый адрес. Адрес вот этого самого
дома. Дома, в котором я теперь живу. - Он молча смотрел на меня. - К твоей
маме мне идти неудобно. Во-первых, у нее гости, а во-вторых...
знакомого бармена из Мирза-Чарле.
Дрянь-человек. Подарил мне плавки, полосатые, я полез купаться, а они в
воде растаяли.
надо было утопить в ляпе.
Из ворот напротив выполз автомобиль, поерзал, разворачиваясь, взревел
двигателем и укатил. Сейчас же вслед за ним промчался еще один такой же
автомобиль. Запахло ароматическим бензином. Потом автомобили пошли один за
другим, у меня даже запестрело в глазах. В небе появилось несколько
вертолетов. Это были так называемые бесшумные вертолеты. Но они летели
довольно низко, и, пока они летели, разговаривать было трудно. Впрочем,
мальчик разговаривать, по-видимому, не собирался. Не собирался он и
выходить. Он что-то делал в кустах со своим ляпником и время от времени
поглядывал на меня. Не ляпнул бы он в меня оттуда, подумал я. Вертолеты
все шли и шли, и машины все мчались и мчались, и казалось будто все
пятнадцать тысяч легковых автомобилей выкатились на Вторую Пригородную, и
все пятьсот вертолетов повисли над домом семьдесят восемь. Это
продолжалось минут десять, мальчишка совсем перестал обращать на меня
внимание, а я сидел и думал, какие вопросы придется задать Римайеру. Затем
все стало, как прежде: улица опустела, запах бензина рассеялся, в небе
стало чисто.
вас ничего не знаю. Как вы тут живете, чем занимаетесь... Вот что ты там
сейчас делаешь?
какого-нибудь дрянь-человека?
на работу идете... Ты знаешь, где отель "Олимпик"?
говорили, мотаешь?.. И в каком же ты классе?
мной ты не хочешь, проводить меня ты не хочешь, штанишки у тебя мокрые,
пойду я к себе. Ну, что смотришь? Даже не хочешь мне сказать, как тебя
зовут...
холл был обезображен, как мне показалось, необратимо. Огромная
угольно-черная клякса на стене не собиралась высыхать. Кому-то сегодня
влетит, подумал я. Под ноги мне попался клубок бечевки. Я поднял его.
Конец бечевки был привязан к ручке двери в хозяйскую половину. Так,
подумал я, это мы тоже понимаем. Я отвязал бечевку и сунул клубок в
карман.
Марии: "Прибыл благополучно вторая пригородная семьдесят восемь целую
иван". В путеводителе я нашел телефон бюро обслуживания, передал
телеграмму и снова позвонил Римайеру. И снова Римайер не отозвался. Тогда
я надел пиджак, посмотрел в зеркало, пересчитал деньги и собрался уже
выходить, как заметил, что дверь в гостиную приоткрыта и в щель смотрит
глаз. Я, конечно, ничего не заметил. Я внимательно оглядел свой костюм
спереди, вернулся в ванную и некоторое время, посвистывая, чистил себя
пылесосом. Когда я вернулся в кабинет, лопоухая голова, просунутая в
полуоткрытую дверь, моментально скрылась - осталась торчать только
серебристая трубка ляпника. Усевшись в кресло, я по очереди открыл и
закрыл все двенадцать ящиков стола включая потайные, и только тогда снова
поглядел на дверь. Мальчик стоял на пороге.
Заходи. Правда, я уже собрался обедать. Ты еще не обедал сегодня?
Он снова помолчал. - И потом там этот толстый хмырь со шнурами.
возьми... А если бы мать первой вышла?
к себе и даже взять себя за ухо. Ухо действительно было холодное. Я
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий
Ильин Андрей
Володихин Дмитрий
Никитин Юрий
Шилова Юлия