лязгающим звуком из-под бортовых плит выдвинулись крылья. Секунда - и
реактивный самолет с коротким фюзеляжем и скошенными назад крыльями
взлетел над дымящимися после пожара верхушками деревьев. На шоссе, как
пустая скорлупа, остались гусеничные шасси и броневой остов, увенчанный
приземистой башней. И остался Портос...
спотыкающийся голос, напевавший странную песенку:
лежит с открытыми глазами. Тогда она села и спустила ноги с кровати.
Скрипучий голос продолжал петь, старательно выговаривая слова:
помнила, что выключила телевизор, но вот поди ж ты - экран был освещен и
на нем с комической важностью и очень неуклюже отплясывал забавный
рисованный утенок. Он плясал, переставляя голенастые лапки в такт музыке и
помахивая тощими крылышками, и Галя, несмотря на все свое удивление,
рассмеялась. Сунув ноги в туфли, она подбежала к телевизору и ощупала
верньеры. Да, телевизор был выключен. Но она уже не успела подумать об
этом... Сквозь изображение на экране в комнату просунулись огромные руки в
черных перчатках. Галя ахнуть не успела, не то чтобы подумать о чем-то:
руки цепко ухватили ее за плечи и потянули к экрану.
головой о стекло, но ничего подобного не случилось, ее протащили сквозь
экран в ледяную тьму, бросили на что-то гладкое и осклизлое, и глухой
свирепый голос произнес:
и Галя поняла, что осталась одна.
ум, и она быстро сообразила, что находится в плену, у космических
преступников. Как ей было известно из книг, плен - это самое страшное, что
может случиться с бойцом на войне. В плен попадали в беспомощном или
бессознательном состоянии, в плен сдавались отчаявшиеся и потерявшие веру
в себя. В плену оказывались захваченные врасплох и безоружные. Гале
никогда не приходилось читать, чтобы в плен брали через экран телевизора,
но, в конце концов, сейчас иные времена. Она была уверена в одном: в плену
надо держаться с достоинством и непреклонно.
спичечный коробок - довольно длинное и очень узкое. Стены и пол были из
гладкого материала и покрыты какой-то противной сыростью, до потолка Галя
не доставала. Вскоре ей стало холодно, потом нестерпимо холодно, она
сжалась в комок, кутаясь в свой халатик и стуча зубами, и думала, что вот
скоро подоспеют наши, вздуют преступников и освободят ее. Но, подумав об
этом, она почему-то заплакала. Так в слезах она и заснула прямо на
осклизлом полу, а проснулась оттого, что чьи-то руки бесцеремонно подняли
ее и в два счета крепко связали. Она попробовала было сопротивляться, но
руки были гораздо сильнее, к тому же вокруг по-прежнему была полная
темнота, и ей было страшно.
дыру, и она повисла высоко над землей. Она увидела в отдалении горящий
лес, а под собой - знакомую поляну со светлой полоской шоссе, и на шоссе
крошечный, словно игрушечный танк с задранной пушкой. И она поняла, что
было сражение, что наши победили и изгнали космических негодяев, но те,
удирая, захватили ее с собой, и тогда она храбро закричала своим
мушкетерам, чтобы они стреляли, не стеснялись. Но они так и не выстрелили
ни разу, а земля проваливалась все глубже, ледяной ветер жег тело под
халатиком, и, когда над горизонтом всплыло кровавое солнце, она потеряла
сознание.
грязный вонючий ковер. Надо подняться сейчас же, подумала она, но полежала
еще немного, прислушиваясь к своим ощущениям. Ощущения были неважные. Все
тело болело, как избитое, в ушах стоял звон, голова была словно ватой
набита. Но с третьей или четвертой попытки ей удалось принять сидячее
положение. Сначала все перед ней расплывалось, как в тумане, однако
постепенно туман рассеялся, и она сфокусировала глаза на белом кубическом
ящике, стоявшем у стены напротив.
Это была шестигранная комната с круглыми слепыми окнами в каждой грани, с
потолком, расписанным в красно-зеленую шахматную клетку, с низким овальным
столом посередине, за которым стояло кресло с изрядно обшарпанной обивкой
и с непомерно широкой спинкой. Помещение было озарено мертвенным,
зеленоватым светом. "Очень странная комната, - подумала Галя. - Где же это
я нахожусь и как я сюда попала?" Тут она вспомнила все, а когда вспомнила,
то торопливо поднялась на ноги.
боялся, что ты сдохнешь.
Повернулась и сейчас же попятилась.
весь, от шеи до ступней, затянутый в черное. От шеи... Не от шеи, а от
двух шей, ибо над широченными его плечами торчали две головы. На мгновение
Гале показалось, что у нее двоится в глазах. Она потрясла головой,
зажмурилась и взглянула снова. Точно: голов было две, обе начисто обритые,
ушастые, продолговатые, только правая голова с черной повязкой через
правый глаз курила сигарету и смотрела единственным глазом куда-то в
сторону, а левая холодно и бесстрастно разглядывала Галю.
левая голова. - Все не до того было. То ты в обмороке валялась, то мне
пришлось сражаться с твоими соплеменниками... Так вот, я - Двуглавый Юл,
известный вольный пират.
пистолетов, свисающих на бедра, огромные руки в черных перчатках, те самые
руки, которые так ловко выкрали Галю через экран телевизора. Галя смерила
его презрительным взглядом с обеих голов до ног (у нее даже хрустнули
шейные позвонки при этом) и сказала:
слабую девушку... Что же это ты так?
рассмеялась.
сдается...
Я никогда не пугаюсь. Пусть пугаются другие. Я просто защищал себя и свой
корабль всеми доступными мне средствами. И впредь буду так поступать, имей
в виду...
кнопку. Круглое окно-иллюминатор под кнопкой сделалось прозрачным.
затуманенный белесыми пятнами облаков, уменьшаясь на глазах, проваливался
в черную пропасть, усыпанную яркими неподвижными звездами. Палец
Двуглавого снова нажал на кнопку, и иллюминатор опять ослеп.
голова. - Земли тебе больше не видать!
горлу. - Неправда! Неправда! Меня будут искать и найдут! А тебя повесят за
обе твои шеи!
слова. Видимо, она была не такая разговорчивая, как левая.
же я из-за тебя снова тащиться в такую даль... Но ты не горюй. Ты увидишь
такие миры, что забудешь про свою жалкую планетку. Я решил оставить тебя
при себе, будешь меня развлекать. Я буду тебя баловать, мы будем играть. К
примеру, я привяжу на веревку крупный брильянт, а ты будешь гоняться за
ним. Будет очень весело...
домой, слышишь?
выпорю!