Чтение 6–й страницы книги ~Танец дилиаков~

система почти неуязвимая ее может повредить только космический катаклизм
да и то не всякий. Саморегулирующая динамическая система... Что там
охранять? Думаю, дилиаки на Плато выполняют какую-то иную функцию... И
хотелось бы побольше узнать о книге Борукана. В записях Астрагала о ней
нет ни слова...

- Борукан - мой далекий предок...

- Он написал эту книгу?

- Не знаю... Возможно, он ее нашел... Она в таком футляре, который
изолирует ее от воды, воздуха чтобы надолго сохранилась...

- Можно допустить, что цивилизация Мейбомия вся ушла в рукотворную
вселенную, оставив на планете несколько источников информации о себе. А
дилиаки лишь контролировали стабилизацию системы, - продолжал Трелинг.

- Франциско, если на планете не осталось никого, то нужны миллионы
лет, чтобы появились новые мыслящие существа. Согласен? Тогда необъяснимо
происхождение современных центуриан. А дилиаков видели и люди Диору, и
также - Биору и Нару... Несомненно что эти народы не являются потомками
или частью цивилизации Мейбомия. Они только-только начали пользоваться
электричеством, приступили к примитивным научным исследованиям. По крайней
мере - лет сорок тому назад, когда прилетал сюда Астрагал, центуриане
ничего определенного не знали о дилиаках и зернах Мейбомия...

- Тиридан, а можно увидеть саму книгу? - спросил Трелинг с экрана.
Лицо его было измученным, постаревшим, но глаза возбужденно блестели.

Тиридан замер и долго стоял, словно черная скульптура.

- Тиридан, вы меня слышите?

- Слышу, - ответил черный прибор в застывших руках.

Мы не могли понять перемены в его поведении. Все были готовы
услышать, что книга либо утеряна, либо ее вообще не существовало. Трудно
понять психологию мыслящего существа, если сам не находишься с ним на
одном уровне развития, объединенный общей мудростью или невежеством.

- Тиридан?

Его молчание будило воображение. Книга Борукана казалась теперь
единственным источником нашего будущего прозрения, будущей разгадки тайны
Центурии.

- Тиридан, почему вы молчите?

- Эта книга всегда со мной... - указал он рукой на грудь.

Поначалу мы не поняли.

- Нужно снять комбинезон...

- В деклимационной камере вы сможете достать? Да? - К нему подошел
Степан Шалый.

Тиридан кивнул в знак согласия и медленно, степенно пошел вслед за
физиком.

- Джамирдзе! Бимба! Я слышал, ты хочешь присоединиться ко мне. Не
делай глупости. Мне уже ничто не поможет, а у тебя все впереди. Здесь мы
сможем обрести лишь тривиальную смерть.

Джамирдзе громко расхохотался, искренне и беспечно, как мальчишка:

- Старый проповедник, не уговаривай меня. Утешься тем, что я не к
тебе иду, а просто из любопытства лезу в гравитационную ловушку. Понял?
Твоя совесть чиста! Ты никого не губишь.

- Бимба, ты, как всегда...

- Вот когда привезу тебе краюху хлеба, вот тогда оценишь мою
преданность, - не унимался Джамирдзе.

Тиридан возвратился в зал с небольшим плоским с виду медным футляром.
Начал открывать его, но неудобный комбинезон мешал это сделать. Наруцен и
Вирдан безуспешно помогали ему.

- Разрешите мне, - попросил Драголюб.

Центуриане благоговейно, торжественно передали футляр в руки
командира нашего корабля.

- Эта книга написана на языке диору...

И вот мы увидели ее, КНИГУ БОРУКАНА. Она оказалась совсем тоненькой,
но в твердой обложке из центурианского дерева сона, на которой искусная
инкрустация изображала круг и лучи. При первом взгляде это напоминало
солнце. Но стрелочки на лучах направлены к солнцу, а не от него. Кроме
этого, на обложке не было ни одного слова или знака.

- Вам известно, что это обозначает? - спросил Драголюб Тиридана.

- Нет...

- Большинство цивилизаций, известных нам, именно так обозначают
гравитационную западню, <черную дыру>, ядро гравитационного коллапса, кто
как предпочитает называть это.

Открыли обложку.

- Зоряна, среди нас ты лучше всех владеешь языками центуриан, -
сказал Драголюб, с волнением протягивая девушке книгу. - Точнее тебя мы не
прочтем.

Зоряна едва заметно улыбнулась, как-то совсем по-детски и в то же
время женственно. Драголюб заметил ее улыбку, и его взгляд тоже потеплел,
лишился того внутреннего напряжения, которое переполняет каждого
разговаривающего с человеком, которого когда-то обидел.

<Кто не постиг тайны того, что над головой, кто не постиг тайны того,
что глубоко под ногами, тот не должен читать эту книгу...> - начала
Зоряна, но вдруг подняла взгляд: - Здесь пишется именно <того, что над
головой>, <небо> писалось бы просто <кайя>... Правда, Центурион? - Зоряна
волновалась, казалось, даже боялась читать дальше, ожидала, пока я не
сказал: <Да, Зоряна, было бы просто кайя>. Затем она снова продолжила: -
<...тот не должен читать эту книгу, потому что лишится разума и станет
называть черное белым, будет хотеть пить, но пойдет прочь от источника,
будет голоден, но пойдет прочь от пищи, будет избегать всего большого и
малого, всего доброго и злого, и все станет непонятным для того, кто не
постиг тайн неба>. Вот здесь, Центурион, написано просто <кайя>...
<...тайн великого и малого... Все станет непонятным и страшным, но, даже
убегая от всего, никто не минует зерен Вечного Мейбомия, не минует
искушения увидеть невиданное, ибо и сами дилиаки не устояли перед
искушением этим...>

Перевернули страницу.

<Оставил я родных своих, попрощался. Мало кто возвратился от
дилиаков, но я подумал так: жизнь пройдет, и умру я, и не увижу Далеких
Земель, уподобясь дереву, прикованному корнями, не увижу страшных
дилиаков...>

Затем несколько строчек были совсем неразборчивы - буквы стерлись.
Зоряна продолжала с середины фразы:

<...странных слов, что подобно семенам прорастут потом странными
мыслями. И отважился я испытать счастье свое. Долго я шел, спрашивая всех:
где земли лежат дилиакские. Мне показывали, кто знал, а кто не знал, тот
лишь смотрел сочувственно. Ибо каждый слышал рассказы страшные. Шел я
долго. Сто и одиннадцать раз всходило надо мной солнце. Наконец увидел я
на горизонте пустыню и понял, что достиг цели, пришел в земли дилиакские.
А когда ступил на первый камень коричневый, я испугался, и ноги мои
подкосились. Упал я обессиленный и даже не заметил, когда подошел Он.
Открыл я глаза и закрыть их уже не мог. Словно окаменел. Надо мной стоял
дилиак. Множество глаз на голове, как и рассказывали, зеленый, блестящий и
раза в три выше меня. <Не делай мне зла, - прошептал я. - Много страшного
о вас говорят, и мало кто возвратился из земель ваших>. А дилиак зелеными
веками моргнул и сказал: <Слепой, куда ни пойдет, может не возвратиться>.

<Не слепые ходили, а люди зрячие>.

А дилиак сказал: <Не глазами нужно видеть, а разумом. Зачем ты пришел
к нам?>

Он улыбался большущим ртом, белым языком зеленые губы облизывал. Но
мне не было страшно, словно волшебное зелье дал мне дилиак или слово
волшебное сказал>.

Передохнув, Зоряна читала дальше:

<Хочу узнать, кто вы такие, дилиаки? И почему живете в этой пустыне
далеко ото всех, но все наши языки знаете, а к нам не приходите ни с
добром ни со злом?>

<Хочешь знать, кто мы такие?>

<Да>.

<Но сможешь ли понять? Не один уже нас спрашивал и разум свой
потерял, услышав наше слово>.

<Говори>.

Дилиак меня на ладонь к себе посадил, медленно пошел в глубь пустыни.

<Не боишься?>

<Боюсь>.

<Хочу тебе земли наши показать. Издали, чтобы ты их увидел все
сразу>.

<Я издали пришел, но земель ваших оттуда не видно>.

<Разве муравей может увидеть округлый плод натии на дереве, когда
ползает по нему?>

<А разве земли ваши - это плод натии, а я разве муравей?>

Посмотрел на меня дилиак глазами, которые у него спереди, потом
повернулся и посмотрел теми глазами, что сзади: <А если скажу, что все так
и есть, ты поверишь?>

<Поверю>.

<А если скажу, что этот камень черный?>

<Не поверю>.

<Почему?>

<Я вижу, что он коричневый>.

<А если бы не видел?>

<Я верю тебе, а не словам твоим...>

Зорина умолкла, долго всматривалась в написанное и не могла прочесть:

- Очень неразборчиво... Не могу... А вот дальше отчетливее: <шар с
прозрачной дверью. Через эту дверь дилиак помог мне в шар войти. А потом
дохнул на шар огнем, подбросил его. Летел я все выше и выше. Дилиак стал
совсем маленьким подо мной, потом вовсе исчез. А земли дилиакские все