точно знаю! Я...
избежать его пылающего, грозового взгляда.
постепенно разгладились, и на лице появилась медленная, настороженная
улыбка. - Но мне что-то не хочется к нему прибегать. Во-первых, у вас такое
красивое лицо...
страх. Красивое лицо? Роми порозовела от удовольствия, которое доставил ей
комплимент, и тут же подумала, как, должно быть, жалко она выглядит! И
потом, разве правильно говорить такие вещи женщине, которая обручена?
что забыла обручальное кольцо на туалетном столике в гостиничном номере. Не
было никакого внешнего знака того, что она помолвлена! Значит, ей пора вести
себя подобно взрослой женщине, которая к тому же собирается выйти замуж.
сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и ровным голосом спросила:
напряженно застыли. Роми с содроганием заметила, что его холодные серые
глаза твердостью и блеском напоминают стальной клинок.
заглушил шум пульсировавшей в голове крови. Поле зрения сжалось до
маленького кусочка пространства, и Роми обнаружила, что видит только
очертания его чувственного рта.
мгновение она с замиранием сердца подумала, что вот сейчас мужчина наклонит
свою темноволосую голову и поцелует ее, - и осознала, что задерживает
дыхание в ожидании...
ему было неудобно стоять.
подождать. Рано или поздно кто-нибудь обязательно заметит, что одного из нас
нигде нет или что этот лифт основательно застрял между этажами.
спиной, чувствуя себя вконец униженной, ведь она отдавала себе отчет в том,
что всего мгновение назад ей очень сильно хотелось, чтобы он ее поцеловал.
Неужели и он догадался об ее желании?
нормально - хотеть, чтобы совершенно незнакомый мужчина схватил тебя в
объятия и зацеловал почти до смерти? Крепко сжав губы, Роми уставилась на
пустую стену - она испытывала отвращение к себе.
как тесное пространство лифта заряжается магнетизмом взаимного сексуального
влечения.
прошедший год у него почти не было времени думать об удовольствиях, так что
это неодолимое желание схватить ее и прижать к себе могло быть просто
реакцией его тела на такое добровольное воздержание.
юридической фирме за работу, для которой был слишком молод и не обладал
достаточной квалификацией, но в которой добился абсолютного успеха, что
удивило всех - кроме него самого.
не знающим страха перед судебными исполнителями.
которая была настолько гордой и суровой, что позволяла своему единственному
ребенку голодать. И Доминик навсегда запомнил, что такое голод. Память об
этой великой ноющей пустоте у него под ложечкой гнала его вперед и вперед.
Он поклялся, что остановится лишь тогда, когда заработает достаточно, чтобы
ему никогда больше не пришлось испытать голод.
не замечал этого.
мире. Они лишь отвлекают своими обольстительными глазами и нежной плотью. А
такие женщины, как эта - с волосами цвета светлого меда, которые, будто
лунный свет, стекают на ее торчащие, высокие молодые груди, - ну, эта...
Доминик вполне мог себе представить, что ему никогда больше не захочется
работать, если он все на свете позабудет в ее объятиях.
которые он мог держать под контролем. Полностью. И по этой причине он был
склонен заводить романы с женщинами постарше.
тридцать, сделавшими карьеру и не стремившимися найти постоянного партнера.
Во всяком случае, именно так они всегда говорили ему вначале. Спустя три
месяца, когда они пускались в разговоры о младенцах и доме, Доминик бывал
вынужден мягко закрывать очередной роман.
период жизни, и он иногда спрашивал себя: а будет ли он вообще когда-нибудь
строить такие планы? Ведь в свои детские годы он не знал ни счастья, ни
уверенности в будущем и потому не имел представления о том, как это все
создать.
желания, но смотреть, к сожалению, было некуда, кроме как на источник этого
желания.
Отметили, как ее простая голубая тенниска и джинсовая мини-юбка облегают
стройную фигурку со всеми надлежащими изгибами. Надо же, какая она юная и
красивая! И какой немыслимо невинный у нее вид!
взгляду, каким она только что на него посмотрела. Этот взгляд выражал явное
"приглашение к танцу". Такое случалось с Домиником настолько регулярно, что
обычно оставляло его равнодушным, как бы красива ни была женщина. Однако
почему-то с этой женщиной ему требуется вся его сила воли, чтобы не
поддаться соблазну ее приглашения.
***
выступивший на лбу пот.
его запах, проникший в ноздри, как сладчайшие духи.
сильное, подумал он, наблюдая, как у нее на виске быстро-быстро пульсирует
крошечная жилка. - Замкнутое пространство и все такое. По-моему, в подобной
ситуации полагается экономить кислород и энергию, как вы считаете? Мне не
хотелось бы, чтобы вы упали здесь в обморок.
прищурился.
потом, эта тени под глазами - будто вы последнее время мало спите.
предлагал он, и подчеркнуто задержала взгляд на оставшемся рядом с ней месте
на полу. - Но если все, что вы говорите, правда, то вам, наверное, следует
присоединиться ко мне?
собой, он понял, что совершил ошибку. Большую ошибку. Доминик попробовал
усилием воли прогнать желание, но к этому моменту оно настолько созрело, что
избавиться от него стало просто невозможно.
продолжать стоять, это ничуть не облегчит его положения. Сейчас ему
открывается весьма соблазнительный вид, позволявший представить, как
выглядели бы ее груди, будь они обнажены. При каждом ее движении тонкая
голубая материя тенниски тоже двигалась, так что время от времени перед
глазами Доминика мелькала полоска молочно-белой кожи чуть выше роскошных
выпуклостей ее грудей.
пространстве. И обнаружил, что сидеть рядом с ней - единственно правильное
решение.., чтобы не глазеть на нее больше, чем было необходимо.
наблюдения за ее грудями, которые быстро поднимались и опускались в такт ее
учащенному дыханию, хотя она всеми силами старалась держаться так, словно
его близость не вызывала у нее никаких эмоций.
оказалось трудно, а на самом деле ей было очень страшно. Но Роми больше
пугала неудержимость, с какой ее тело реагировало на совершенно незнакомого
ей мужчину, чем тот факт, что она застряла в лифте.
тонкой кружевной тканью лифчика.
страшно?
покрывшейся бусинками пота. Его буквально гипнотизировали мелкие капельки,
выступившие на белой, словно лепесток магнолии, полоске кожи пониже шеи.
Семенова Мария
Каменистый Артем
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Андреев Николай
Конан-Дойль Артур