Чтение 6–й страницы книги ~Крещендо~

- Ты говорил, что ты бизнесмен, а какой? - опять спросила она.

- Из тех, что всегда заняты, - ответил он сдержанно. - Последние ме-
сяцы мне приходилось очень много работать. Я просто на пределе и
умственных, и физических сил.

Марина слушала его и грызла сыр.

- Такое впечатление, что ты больше привык к роскошным отелям, чем к
скромным деревенским домам.

Он поморщился.

- Я достаточно насмотрелся отелей. Мне приходится часто ездить, и
гостиничная жизнь мне порядком надоела.

- Как бы мне тоже хотелось насмотреться отелей, - вздохнула Марина.

Наступило странное молчание. Гедеон смотрел вниз, на долину, его лицо
застыло и как-то обострилось. Черты сделались резкими, сухими, похожими
на хищный профиль орла, пряди со лба сдул ветер.

Гедеон провел рукой по волосам, и она обратила внимание на его кисть.

- У тебя хорошая растяжка. Ты играешь на пианино? - спросила Марина
неожиданно.

У него дернулся рот:

- Да, немного.

- Поиграй мне, когда мы вернемся, - сказала она с энтузиазмом.

- Нет уж, мне бы не хотелось. У меня совершенно другой уровень, -
сказал он, словно отрезал.

Она поймала его руку, положила себе на ладонь и стала изучать ее по-
верхность со спутанными венами и сильные удлиненные пальцы.

- Какая мощная рука!

- Уж не гадалка ли ты? - спросил он насмешливо.

Марина рассмеялась и перевернула его кисть ладонью кверху. Она оказа-
лась гладкой и белой, а линии на ней глубокие и ясные.

- Хорошая линия жизни, а линия сердца короткая. Зато линия ума чрез-
вычайно ярко выражена.

- Очень хитро закручено! Что же ты не просишь позолотить ручку? - ус-
мехнулся Гедеон.

- Всякое даяние будет воспринято с благодарностью, - отпарировала
она.

Он достал из кармана монетку в пять пенсов и положил ей в руку:

- Спасибо тебе, цыганочка.

Марина попробовала монетку на зуб:

- Не слишком щедро, ну да ладно. Я куплю себе новый хрустальный шар
для гаданий.

- Слишком поздно! Ты уже встретила таинственного смуглого незнакомца.
Она взглянула на него сквозь ресницы:

- А разве ты незнакомец?

Гедеон не мог оторвать глаз от дерзкого овала ее щеки, от слабой
улыбки на маленьких розовых губах.

- Да, разве я незнакомец? - прошептал он. Хруст травы совсем рядом
прервал возникшее между ними влечение. Они вздрогнули и, обернувшись,
увидели удивленные влажные глаза овцы, которая смотрела на них из-за
камня. Они рассмеялись, и овца в ужасе убежала, подпрыгивая.

Гедеон снова вытянулся и, лежа на боку, съел еще что-то, одновременно
наблюдая за тем, как бегут тени по траве, растущей на склоне.

Марина съела немного салата и яблоко. Лицо у нее раскраснелось от
солнца, ее разморило, и двигаться не хотелось. Хохлатая ворона слетела
на землю и с жадностью следила за ними. В ожидании объедков она расхажи-
вала туда-сюда, напоминая Гамлета на стенах замка Эльсинор. Гедеон поло-
жил кусок цыпленка на бумажную салфетку, и вдруг ворона прыгнула вперед,
схватила кусок, хлопая крыльями, и улетела, утащив его в клюве.

Оба рассмеялись.

- Неужели она это съест? - спросила Марина, и Гедеон кивнул:

- Вороны хищники.

- Какой ужас!

- Разве ты не знала, что они крадут птенцов из гнезд?

- Наверное, знала, только никогда об этом не думала. Однажды, давно
уже, Гранди сказал мне, что бабочки едят падаль. Мне было противно, по-
тому что они выглядят такими чистыми, воздушными, а едят гнилье. - Ее
передернуло. - Это заставило меня посмотреть на них совсем по-другому.

- Да, жизнь сложнее, чем кажется, - согласился Гедеон.

Он лежал на спине, сцепив руки за головой, и смотрел в небо. Глаза
его закрылись, и Марина увидела, как разгладились, смягчились резкие
черты. Линии рта обмякли, стали нежнее. Скулы, сведенные непонятным нап-
ряжением, расслабились. Гедеон выглядел сейчас мягким, уязвимым, рот
красиво изогнулся, под тяжелыми веками потух блеск умных черных глаз.
Ресницы черными дугами лежали на щеках.

Она старалась не потревожить его сон. Немного выше того места, где
они расположились, несколько овец стали с шумом щипать короткую траву.
Чайки летали в синем небе над деревней внизу, их белые крылья напоминали
серпы. Море сверкало на солнце, голубые волны сливались с маревом, оку-
тывающим все пространство до горизонта.

Гедеон всхрапнул, ресницы его задрожали. Она склонилась над ним и по-
няла, что он пробуждается. Гедеон открыл глаза и увидел ее. Марина улыб-
нулась, тонкий локон ее серебристо-белых, мягких волос упал на него.

Он лениво поднял к нему руку.

- Лунный луч, - сказал он хрипловато.

- Ты очень крепко уснул.

- Неловко вышло! Извини.

- Не надо извиняться. Мне не было скучно, я была не одна.

Гедеон приподнял бровь.

Марина взглянула на овец, потом на чаек.

- Вокруг всегда есть кто-то. Надо только приглядеться.

Он снова улыбнулся, на этот раз мягко:

- Как, например, Эмма и Мэг?

Марина широко распахнула глаза, блеснувшие живой голубизной:

- Как ты узнал об этом?

- Твой дед сказал, - ответил он после короткой заминки.

И она снова подумала, неужели все эти странные переглядывания и непо-
нятные паузы просто плод ее фантазии. Он же сказал, что у нее богатое
воображение.

Марина взглянула на солнце.

- Мне кажется, пора отправляться домой, Гранди будет волноваться, ку-
да мы пропали.

Она встала, и Гедеон лениво протянул ей руку. Она засмеялась и потя-
нула, и вот он стоит радом, глядя сверху вниз:

- Ты порозовела, солнце обожгло кожу.

- Моя бедная кожа, - простонала она. - Мне и минуты нельзя побыть на
солнце, я тут же делаюсь как вареный рак.

- Сегодня не как рак, а как нежно-розовая семга.

- Вот спасибо, - засмеялась она. - Ты меня утешил.

- Я обожаю семгу, - и он поцеловал ее в щеку.

Идти вниз было куда легче, чем в гору, однако потребовалось полчаса,
чтобы добраться до деревни. Миссис Робинсон вышла им навстречу с газетой
для Гранди. Марина улыбалась, выслушивая поток новостей, и, когда по-
чувствовала, что можно уйти, не обидев собеседницы, она еще раз улыбну-
лась и сказала, что им нужно торопиться.

На пути к дому Гедеон заметил с усмешкой:

- Зачем здесь нужны газеты? Миссис Робинсон сообщает все новости
бесплатно.

- По-настоящему интересных новостей в газетах не печатают. Когда мис-
сис Дудек заперла своего мужа в угольном подвале, ни одна газета не со-
общила об этом. А мы все знали. А разве найдется газета, которая напеча-
тает про то, что отец третьего ребенка у Смитов совсем не мистер Смит, а
молочник?

- Боже мой! А как она об этом узнает?

- Бог знает. Это или предположение, или чистая выдумка, а может, на
эту мысль ее натолкнуло то, что у бедного малыша и у молочника рыжие во-
лосы.

- В таком крошечном поселке столько страстей!

- Чем тише и меньше поселок, тем сильней страсти, - ответила Марина
очень серьезно. - Дедушка твердо убежден, что она все выдумывает, а я
думаю, что не все.

Гедеон молча шел рядом с ней, пока они не вошли в дом.

- А про твоего дедушку она тоже что-нибудь рассказывает?

- Что? - Она быстро к нему повернулась.

Лицо Гедеона было непроницаемо:

- Бог знает, она ведь могла.

Марина нахмурилась.

- Я от нее ничего подобного не слыхала, но ведь у нее свой метод. Она
тебе расскажет все о каждом, но ничего о тебе самом.

Гедеон начал тихонько насвистывать. Гранди поднял голову, когда они
появились на кухне. Лицо у него было хмурое, напряженное. Марина ле-
гонько его поцеловала, в надежде, что он не сердится. Дед смотрел ей в
глаза несколько секунд, как будто выискивая в ее лице что-то, потом
улыбнулся.

- Видно, что вы много лазили по кручам.

- Было очень хорошо. Только одна ужасная ворона украла у нас часть
завтрака, зато остальное съел Гедеон.

- А кто умял салат и яблоко? - запротестовал тот, поддразнивая ее.

- Вот сравнил! - Она заглянула в булькающую кастрюлю, в которой де-
душка что-то помешивал. - Тушеное мясо?

Гранди кивнул:

- Барашек.

- Ты любишь тушеного барашка, Гедеон? - спросила она.