говорил?
Саре Форчун. Чем она занимается? Работает? Или она тоже актриса?
от досады опустила глаза на руки. - Я... я работаю в издательстве...
"Линкольн пресс". Я... я редактор.
но!
ту.
не ешь? - добавил он, а Сара по-прежнему упрямо смотрела вниз, на свои
руки. - Зачем морить себя голодом?
ее?
цы и положил ей на тарелку.
что он умер.
тельно улыбнулся.
сама себя выдаст.
сказала.
лен, что написал тебе письмо, где умолял приехать повидаться с ним!
писал. Напротив, из се слов у Сары сложилось впечатление, что он прек-
расно живет в Португалии, наслаждаясь сменой обстановки и теплым клима-
том. - Когда... когда это было?
до того, как он умер... как он покончил с собой!
разговора, черты его лица опять стали жесткими и суровыми. - Ты ведь
знаешь, у него был рак. От рака умерла его мать, и он, рано или поздно,
тоже умер бы от рака.
зать. Но для тех, кто любил его, его смерть - трагедия, страшная траге-
дия, которая не должна была случиться. Если бы ты ответила ему, приехала
бы повидаться с ним, показала бы, что в тебе есть хоть капля милосер-
дия...
не знала. Если бы она знала, если бы Диана доверилась ей, Сара бы убеди-
ла ее поехать к человеку, благодаря которому она познакомилась с Лансом
Уилмером.
мысль о еде казалась абсурдной. Подняв глаза, она спросила:
как вы могли рассчитывать на то, что она приедет сюда?
шила опустить глаза, чтобы он не заметил ее тревоги.
обращая ни малейшего внимания на возражения Сары, наполнил оба стакана.
я полагаю, был какой-то план действий.
несколько разочаровываешь.
лица казались зловещими. - Женщина, которую описал мне Адам, была нес-
колько другой.
ты кажешься такой... нежной, даже хрупкой. Это игра? Может, именно такой
и видел тебя Адам? Нежной, хрупкой... Бархатная перчатка, в которой пря-
чется железный кулак?
ошибиться. Я не раз ошибался. Но думаю, сейчас я прав. По-моему, ты
очень... коварная и очень умная женщина. Но меня тебе не удастся провес-
ти. Я не Адам.
чали. Что вы собираетесь со мной делать?
тями по обе стороны тарелки, - буду откровенен. Сначала я хотел убить
тебя. Но когда ты уже была у меня в руках, я... ну, в общем, будем счи-
тать, что ты превосходно выбрала момент.
было достойно настоящего профессионала!
Если бы она попыталась это сделать, ей бы пришлось говорить о вещах, за-
трагивать которые ей почему-то не хотелось. Конечно, это было безумие,
но во всем этом ощущалось что-то запретное и волнующее, и, хотя она зна-
ла, что ее мать - упокой, Господи, ее душу! - пришла бы в ужас от ее
безрассудного поведения, Сара первый раз в жизни чувствовала, что
действительно живет! Даже с Тони она не испытывала ничего подобного.
но, и он опустил глаза.
аду.
ли, жаль! Господи, ну просто сама невинность, а ведь у тебя на совести
смерть человека, и, кто знает, может, он не последняя жертва.
сюда вызвал? Во всяком случае, не на дружескую вечеринку! Я хотел, чтобы
ты заплатила - так или иначе - за то, что сделала брату.
решь, или будешь осуждена за убийство. Я никак не могу решить, что дос-
тавит мне больше удовольствия.
вам, я не Диана.
ноги.
этим сказать?
Сара сидела в библиотеке перед ярко горевшим камином со стаканом бренди
в руках и обдумывала свое положение. Нельзя сказать, что она находила в
нем что-либо утешительное. Майкл Трегоуэр вряд ли откликнется на ее
просьбы, разве что ей придется рассказать о своей болезни, и он наверня-
ка отключил телефон. Входная дверь заперта. Он даже не разрешил ей взять
из машины вещи. Но как ни странно, Саре почему-то не было страшно.
боится: потому ли, что, что бы Майкл Трегоуэр ни собирался с ней делать,
это будет не сегодня (а раз так, может, он и вовсе передумает?), или по-
тому, что с тех пор, как она встретила этого человека, ее охватило
странное чувство неизбежности и она стала немного фаталистом. Да и ее
отношение к нему - будто наваждение: ее к нему и притягивает, и отталки-
Нортон Андрэ
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Акунин Борис