пузырь и не слюда, а стекло, которое ничуть не затемняет дневного света.
Лавки покрыты мягкими коврами. В углу поставец с зеркалом, в котором
человек может увидеть свое живое отражение. Почетных гостей Ставр угощает
не из ковшей, а из высоких стеклянных кубков, оправленных золотыми
веточками и проволоками. Все это привезено из Восточного Рима самим
хозяином. Умеют и новгородские мастера делать красивые кубки и ясные
зеркала, но боярину Ставру не нравится своя работа. Он не любит жить
простым укладом, как Изяслав или Гюрята.
со строгим, красивым лицом, и поднесла по обычаю, с поклоном и поцелуем,
дорогое иноземное вино. Последнему поклонилась отцу и покинула покой.
дичиной, со сладкими медовыми закусками, жбаны пива, вина, крепкого меда.
Притащили жареную и вареную кобылятину, до которой нурманны большие
охотники.
по-русски. Никто из нурманнов не напомнил боярину нынешний суд и его,
боярина, нежданную болезнь.
римским порядкам. Там не так как в Новгороде. Там простые людины послушны.
Всем правит самовластный кесарь, слушая советов тамошних больших людей. А
чтобы держать народ в послушании, кесарям служат хорошие дружины из
иноземцев. Иноземные дружинники живут в Риме в отдельных крепостях, кроме
кесаря и больших людей никого не знают и не общаются с простыми людинами.
Обычай разумный - дружинникам не жалко бить людей при усмирении
непокорных.
В иноземных кесарских дружинах служат не одни варяги со славянами. С ними
вперемежку и нурманны держат римский народ в подчинении кесарям. Кесари
платят хорошо, а все же служба - подневольное дело. Нурманны не любят
послушания, им бы самим устроиться господами.
недомолвки и намеки.
Глава четвертая
1
часах в двух хода от городского тына. Хорошее место, видное, на ильменском
берегу, чтобы покойнику было свободно.
глядя, скажешь, что Лето обратно вернулось на Землю. Но на ракитнике вялы
битые заморозками, по-осеннему печально опущенные редкие листья, березы
уже сбрасывают желтую листву, побурела огрубевшая трава - отава.
железным ключом. Уже более нет с Неба выхода веселому грому с золотыми
молниями, от которых бежит вся нечистая злая сила.
длинноносые журки, глаголят гусиные стаи. Все стронулись со своих выводных
гнездовий. Вон и лебеди. Они, в отличие от других крылатых, плывут в
небесном море семьями, в стаи не сбираются. У кого острый глаз, тот
отличит по серому перу молодых от стариков.
Земель, другие от нурманнов, от лопарей - карелов, из-за веси. Иные же
совсем неизвестно откуда. Как бы далеко ни забредали вольные новгородские
охотники, всегда весной и осенью над их головами проходили пролетные
птицы. Как видно, есть на далеком сивере неведомые земли.
Нурманны рассказывают, что на сивере за их землей лежит предел всему миру.
Там океан-море льется вниз в бездонную черную ямину, в которой гибель
человеку и всему живому. Там сидит злой бог Утгарда - Локи и ждет
неминуемого конца белого света.
злого Локи. Есть доброе Солнышко - Дажьбог, оно сильнее всех, и ему не
будет конца.
отведенному для погребения. Были они в кольчугах и бронях, со щитами,
копьями, мечами, с луками и колчанами, полными стрел.
железными ошейниками, одетых в грязные льняные кафтаны. И еще пятерых
рабов, связанных сыромятными ремнями, нурманны гнали с собой.
за ними трое, потом четверо. В каждом ряду прибавлялся один боец - до
десятка. Потом строй убавлялся по одному человеку и заканчивался, как
впереди, двумя бойцами.
обряды смотрели чужие.
стволы, очищенные от сучьев, были сложены костром. Он возвышался как холм,
на три человеческих роста и шагов на сорок по окружности. Для подтопки
были готовы колотая щепа и береста.
похороны ярла Гольдульфа. Собралось до полутора сотен. Они встали перед
костром полукругом.
Хуммербакен, сбросил с носилок покрывало и посадил мертвеца, чтобы он
видел всех и его видели все.
певец-хранитель преданий, протянул руки к Гольдульфу и запел:
которую он захватывал, о богатстве, скопленном мечом и торговлей. Что во
всем этом, когда Вотан отказал Гольдульфу в достойной смерти, не дал ему
лечь в сражении! Свибрагер не мог воспеть смерть Гольдульфа, и, напоминая
холодному трупу о непреложности судьбы, которой боятся даже боги, он
утешал ярла, убитого кулаком новгородского простолюдина:
светловолосого, сильного. Свибрагер вцепился в короткие волосы раба,
поднял его опущенную голову и закричал:
Одинец! Насладись его кровью!
хлынула на труп.
ярла-скальда, который зарезал с теми же словами и второго раба.
ярла сделалась влажной!
Валгаллу с Гольдульфом. Великий Вотан любит запах человеческой крови.
2
положили его оружие, в ногах - тела зарезанных рабов. Господин и рабы.
Вестфольдинги-нурманны, дети племени фиордов, уверены, что таким, из
господ и рабов, Вотан создал мир и таким мир будет до своего конца. Сын
племени фиордов - господин. И там, где он еще не правит, он будет править.
Он - Сила. Сила правит и будет править миром до последнего часа.
Солнышко заслонилось от нурманнов густым дымным облаком. Дерево шипело и
трещало и вдруг разом вспыхнуло. Так ярко забушевал желто-красный огонь,
так принялся палить, что нурманны прикрыли лица и отступили от костра.
страшного запаха погребального костра ярла Гольдульфа, еще выше поднялись
в небе стаи безгрешной доброй птицы.
Каменистый Артем
Махров Алексей
Марко Джон
Доценко Виктор
Эриксон Стивен
Никитин Юрий