телята. Ворота, сложенные из жердей, были заложены бревнами. Десяток
крестьян стоял за изгородью. В руках у них были рогатины, косы и топоры на
длинных рукоятках. Один держал большое фитильное ружье.
крестьяне отвечали, что в лесу "вольнее".
господин.
работать на заводе?
нам дали белые избы и сытные харчи... Этак всяк из нас пошел бы на завод.
Только рудокопщики весь день бьются в мокряди, плавильщики обжигаютс
около печей, - работа коневня, а кормятся одной тюрей.
накрошат, коли есть, луку, - вот тебе и тюря.
бешено налетающими татарами, а здесь перед ним стояли смирные крестьяне, в
рваных кожухах, в лыковых лаптях, угрюмо просящие, чтобы их оставили в
покое. Он повернул коня, но вспомнил наказ капитана Битяговского и
потребовал дать ему выборного. Крестьяне вытолкали вперед глубокого
старика Савуту Сорокодума, опиравшегося на топор, насаженный на длинную
рукоять.
межи, и сколько мы на этих пашнях сидим, - все тебе выложит. Да такого
замшелого старика и на завод не зашлют.
рейтарами "дерзновенных" крестьян не сломить. Собрав сведения, что
делается в окрестных деревнях, он послал воеводе летучку, что надо
прислать воинскую силу побольше, чтобы лес, где "в похоронках" засели
ослушники, окружить и разыскать пустошь на речке Заключке и захватить всех
бунтарей. "Уже в Золотиху и другие деревни, - писал он, - ходят шайки
нарядным делом, скопом и заговором, с дрекольем и пожарными крючьями, у
церкви бьют в набат и собирают мирские повальные сходы, заходят в
господские дома, бьют управителей смертью, старост и сотских от себ
определяют".
приставов - Афонасия Ширяева и Василия Мокеева, по прозвищу Пустун,
опытных в усмирении бунтов, с приказанием всех зачинщиков и воровщиков
ловить и пересылать к нему в Серпухов. Пристава вскоре донесли воеводе,
что, приехав в деревню Золотиху, они "захотели взять бунтаря Ивана
Михеева, а он со двора побежал, пристава стали его хватать, и он, Иван,
завопил, и на тот его, Иванов, воп дети его, Ивановы, и из иных дворов
крестьяне прибежали с цепами и приставов били, а его, Ивана, не дали".
затеяли. Хоромы их надо сжечь, пепел развеять. Пожар придет - все гладко
сгорит. А иноземцам здеся не быть".
двести рейтаров и две пушки.
вязли в размытых колеях, откуда-то выскочили крестьяне, а впереди бежали
кузнецы с большими молотами. Они вмиг заклепали пушки железными гвоздями,
так что стрелять стало невозможно. Пока рейтары подоспели, мужики
разбежались, двое были изрублены палашами, а один захвачен раненый.
приступ - "развеять бунтарское гнездо". Рейтары разобрали ограду,
двинулись в глубь леса, никого не встречая, и добрались до пустоши
Заклюки, где нашли десяток курных изб и несколько шалашей. Но крестьян
оказалось очень мало. Оставшиеся мужики и бабы объяснили, что, узнав о
приезде воинской силы, крестьяне запрягли лошадей и лесными дорогами
отправились в сибирское воеводство на вольные земли.
всех взрослых мужиков и приволокли в пеньковскую усадьбу.
и кат Силантий в новой красной рубахе, раздуваясь от важности, хлестал по
голой спине широкой сыромятной плетью, похожей на русую женскую косу.
столбу, бросали в глиняную миску, стоявшую на земле, медные деньги и
шептали Силантию:
кровавыми потоками спина стегаемого мужика.
дребезжащую старую телегу, нагруженную деревянным корытом, шайками,
кадками и другим крестьянским скарбом.
кушаком. Голова ее была закутана так, что виднелись только черные глаза и
птичий нос.
идти обычным шагом.
Расправив широкие плечи, он вдыхал всей грудью лесной смолистый воздух.
Ветер трепал его льняные волосы.
таясь в кустах. Мимо тянулись обозы или быстро проносилась пара сытых
коньков, запряженных в легкую тележку, где дремал купец с окладистой
бородой, в суконном армяке. Важно проезжал на татарском нарядном жеребце,
увешанном бляхами и погремушками, знатный служилый в широком охабне с
нахлобученной на брови собольей шапкой. Кучка холопов с пищалями неслась
верхами сзади на разношерстных маленьких конях. Дарья и Аленка, свернув
Гнедко в сторону, стояли около телеги, кланяясь до земли.
когда встречные исчезали за поворотом. - За засекой дороги пойдут на все
восемь сторон, там уже никто не нагонит. Теперь вся наша надежда - Гнедко.
Только укатали его крутые горки. Где ему прыти набраться...
Чего есть будем? И денег нет. А по степу поедем, нас татаровья во полон
возьмут.
голова кузнеца Тимофейки:
кузнецу, что козлу, - везде огород. Прокормимся.
прятался опять.
далеко на юг. Высокие сосны и ели обернулись седой паутиной и серебряными
мхами, которые длинными бородами свешивались с колючих полузаросших
ветвей.
Доставалов Александр
Шилова Юлия
Буркатовский Сергей
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Орловский Гай Юлий