будь сведущ в науках, не может быть записан в метрической книге, ибо гу-
сак есть не человек, а птица, что уже всякому, даже не бывавшему, в се-
минарии, достоверно известно. Но оный злокачественный дворянин, будучи
обо всем этом сведущ, не для чего иного, как чтобы нанесть смертельную
для моего чина и звания обиду, обругал меня оным гнусным словом.
притом на мою родовую, полученную мною после родителя моего, состоявшего
в духовном звании, блаженной памяти Ивана, Онисиева сына, Перерепенка,
собственность, тем, что, в противность всяким законам, перенес совершен-
но насупротив моего крыльца гусиный хлев, что делалось не с иным каким
намерением, как чтоб усугубить нанесенную мне обиду, ибо оный хлев стоял
до сего в изрядном месте и довольно еще был крепок. Но омерзительное на-
мерение вышеупомянутого дворянина состояло единственно в том, чтобы учи-
нить меня свидетелем непристойных пассажей: ибо известно, что всякий че-
ловек не пойдет в хлев, тем паче в гусиный, для приличного дела. При та-
ком противузаконном действии две передние сохи захватили собственную мою
землю, доставшуюся мне еще при жизни от родителя моего, блаженной памяти
Ивана, Онисиева сына, Перерепенка, начинавшуюся от амбара и прямою лини-
ей до самого того места, где бабы моют горшки.
ет всякое омерзение, питает в душе злостное намерение поджечь меня в
собственном доме. Несомненные чему признаки из нижеследующего явствуют:
во-1-х, оный злокачественный дворянин начал выходить часто из своих по-
коев, чего прежде никогда, по причине своей лености и гнусной тучности
тела, не предпринимал; во-2-х, в людской его, примыкающей о самый забор,
ограждающий мою собственную, полученную мною от покойного родителя мое-
го, блаженной памяти Ивана, Онисиева сына, Перерепенка, землю, ежедневно
и в необычайной продолжительности горит свет, что уже явное есть к тому
доказательство, ибо до сего, по скаредной его скупости, всегда не только
сальная свеча, но даже каганец был потушаем.
яко повинного в зажигательстве, в оскорблении моего чина, имени и фами-
лии и в хищническом присвоении собственности, а паче всего в подлом и
предосудительном присовокуплении к фамилии моей названия гусака, ко
взысканию штрафа, удовлетворения проторей и убытков присудить и самого,
яко нарушителя, в кандалы забить и, заковавши, в городскую тюрьму преп-
роводить, и по сему моему прошению решение немедленно и неукоснительно
учинить. - Писал и сочинял дворянин, миргородский помещик Иван, Иванов
сын, Перерепенко".
пуговицу и начал говорить ему почти таким образом:
пусть она пропадает! (Сатана приснись ей!) Возьмитесь лучше с Иваном Ни-
кифоровичем за руки, да поцелуйтесь, да купите сантуринского, или нико-
польского, или хоть просто сделайте пуншику, да позовите меня! Разопьем
вместе и позабудем все!
важностию, которая так всегда шла к нему. - Не такое дело, чтобы можно
было решить полюбовною сделкою. Прощайте! Прощайте и вы, господа! - про-
должал он с тою же важностию, оборотившись ко всем. - Надеюсь, что моя
просьба возымеет надлежащее действие. - И ушел, оставив в изумлении все
присутствие.
опрокинули разбитый черепок бутылки, употребляемый вместо чернильницы; и
сам судья в рассеянности разводил пальцем по столу чернильную лужу.
некоторого молчания обратившись к подсудку.
Ивана Никифоровича высадилась в присутствие, остальная оставалась еще в
передней. Появление Ивана Никифоровича, и еще в суд, так показалось нео-
быкновенным, что судья вскрикнул; секретарь прервал свое чтение. Один
канцелярист, в фризовом подобии полуфрака, взял в губы перо; другой
проглотил муху. Даже отправлявший должность фельдъегеря и сторожа инва-
лид, который до того стоял у дверей, почесывая в своей грязной рубашке с
нашивкою на плече, даже этот инвалид разинул рот и наступил кому-то на
ногу.
и не мог сделать ни шагу вперед или назад. Напрасно судья кричал в пе-
реднюю, чтобы кто-нибудь из находившихся там выпер сзади Ивана Никифоро-
вича в присутственную залу. В передней находилась одна только старуха
просительница, которая, несмотря на все усилия своих костистых рук, ни-
чего не могла сделать. Тогда один из канцелярских, с толстыми губами, с
широкими плечами, с толстым носом, глазами, глядевшими скоса и пьяна, с
разодранными локтями, приблизился к передней половине Ивана Никифорови-
ча, сложил ему обе руки накрест, как ребенку, и мигнул старому инвалиду,
который уперся своим коленом в брюхо Ивана Никифоровича, и, несмотря на
жалобные стоны, вытиснут он был в переднюю. Тогда отодвинули задвижки и
отворили вторую половинку дверей. Причем канцелярский и его помощник,
инвалид, от дружных усилий дыханием уст своих распространили такой
сильный запах, что комната присутствия превратилась было на время в пи-
тейный дом.
вам настойки, которою потрите только поясницу и спину, и все пройдет.
ничего не мог сказать. Наконец слабым, едва слышным от усталости голосом
произнес он:
одолжайтесь!
тавить себе, что заставило вас предпринять труд и одолжить нас такою
приятною нечаянностию.
на мошенника... Ивана Иванова Перерепенка.
тельного человека!..
ясь к секретарю с видом неудовольствия, причем нос его невольно понюхал
верхнюю губу, что обыкновенно он делал прежде только от большого удо-
вольствия. Такое самоуправство носа причинило судье еще более досады. Он
вынул платок и смел с верхней губы весь табак, чтобы наказать дерзость
его.
употреблял перед начатием чтения, то есть без помощи носового платка,
начал обыкновенным своим голосом таким образом:
хун, а о чем, тому следуют пункты:
щий себя дворянином, Иван Иванов сын, Перерепенко всякие пакости, убытки
и иные ехидненские и в ужас приводящие поступки мне чинит и вчерашнего
дня пополудни, как разбойник и тать, с топорами, пилами, долотами и ины-
ми слесарными орудиями, забрался ночью в мой двор и в находящийся в оном
мой же собственный хлев, собственноручно и поносным образом его изрубил.
На что, с моей стороны,я не подавал никакой причины к столь противоза-
конному и разбойническому поступку.
мою и до 7-го числа прошлого месяца, содержа втайне сие намерение, при-
шел ко мне и начал дружеским и хитрым образом выпрашивать у меня ружье,
находившееся в моей комнате, и предлагал мне за него, с свойственною ему
скупостью, многие негодные вещи, как-то: свинью бурую и две мерки овса.
Но, предугадывая тогда же преступное его намерение, я всячески старался
от оного уклонить его; но оный мошенник и подлец, Иван, Иванов сын, Пе-
ререпенко, выбранил меня мужицким образом и питает ко мне с того времени
вражду непримиримую. Притом же оный, часто поминаемый, неистовый дворя-
нин и разбойник, Иван, Иванов сын, Перерепенко, и происхождения весьма
поносного: его сестра была известная всему свету потаскуха и ушла за
егерскою ротою, стоявшею назад тому пять лет в Миргороде; а мужа своего
записала в крестьяне. Отец и мать его тоже были пребеззаконные люди, и
оба были невообразимые пьяницы. Упоминаемый же дворянин и разбойник Пе-
ререпенко своими скотоподобными и порицания достойными поступками прев-
зошел всю свою родню и под видом благочестия делает самые соблазни-
тельные дела: постов не содержит, ибо накануне филипповки сей богоотс-
тупник купил барана и на другой день велел зарезать своей беззаконной
девке Гапке, оговариваясь, аки бы ему нужно было под тот час сало на ка-
ганцы и свечи.
уличенного уже в воровстве и грабительстве, в кандалы заковать и в
тюрьму, или государственный острог, препроводить, и там уже, по усмотре-
нию, лиша чинов и дворянства, добре барбарами шмаровать и в Сибирь на
каторгу по надобности заточить; проторы, убытки велеть ему заплатить и
по сему моему прошению решение учинить. - К сему прошению руку приложил
дворянин Миргородского повета Иван, Никифоров сын, Довгочхун".
Акунин Борис
Березин Федор
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Андреев Николай