Чтение 6–й страницы книги ~Путь на Грумант~

холодные струйки воды стекали с набухших парусов.

Скупо перекидываясь словами, мореходы сели за ужин. Похлебав
тресковой ухи, заправленной овсянкой, принялись за отварную холодную
треску, обильно поливая ее рыбьим жиром.

- Трещечки не пожуешь - и сыт не будешь, - кладя ложку, сказал
Шарапов. - Наша поморская рыбка. Говорят, прочих морях она куда плоше:
вкуса нет, пресна да тоща.

Но разговор не клеился, и мореходы пораньше улеглись на оленьи шкуры,
укрывшись теплыми овчинными одеялами.

Не спали лишь вахтенный рулевой и Алексей Химков. Кормщик не раз
выходил на палубу; он подолгу вглядывался в мутную темень и часто
проверял направление судна по маточке.

Соснул бы часок-другой, Алексей Евстигнеич, - советовал рулевой.

- Путь-дорога морская честна не сном, а заботой - успею выспаться,
коли все ладно будет.

Шелоник продолжал нести туман. По морю катилась крупная волна;
пенистые гребни вздымались к ползущим над самым морем тяжелым белесым
клочьям.

Покачиваясь на волне, выплыла навстречу лодье первая льдина. Она была
покрыта живым коричневым ковром: моржи. Могучие, неуклюжие на вид звери
мирно отдыхали лежа вплотную друг к другу. Вот один морж поднял
клыкастую голову и с любопытством посмотрел на судно. А через минуту и
он спал, положив длинные бивни на спину соседа.

Глава третья

ВО ВЛАСТИ ЛЬДОВ

Как слепая, на ощупь идет лодья. Изредка, совсем близко от курса из
тумана белыми пятнами возникали большие торосистые льдины. Они внезапно
появлялись и так же внезапно исчезали.

Дозорный, забравшись на блинда-рей, напряженно вглядывался во мглу.

- Лево-о-о возьми! - доносился из тумана его голос.

Лодья послушно брала влево, обходя обломок ледяного поля, с гулким
плеском качавшийся на волне.

- Так держи-и-и... Чисто!..

То глубоко уходя в воду, то почти оголяясь, ледяная глыба показывала
мореходам свои грозные подводные клыки.

Но вот на пути "Ростислава" сразу появилось много больших и малых
льдин. Идти дальше, не зная, что впереди, было опасно. Кормщик решил
переждать, пока развиднеет. Послышалась команда:

- Эй, молодцы, все наверх, роняй паруса!

Когда паруса были убраны, лодья сбавила ход и остановилась, а лед,
подгоняемый ветром, продолжал двигаться, окружая ее со всех сторон.

Поднятые среди ночи промышленники уже не сумели больше заснуть. То и
дело кто-нибудь выходил посмотреть, не прояснило ли. Но напрасно: туман
и туман...

А льда собиралось все больше. Несколько раз, как бы пробуя силы, он
сжимал крутые борта судна. Тогда "Ростислав" вздрагивал, поскрипывая
всем корпусом.

Так продолжалось несколько дней.

Беспомощную лодью несло вместе со льдом.

Утихла океанская зябь, укрощенная ледяными полям. Лишь едва заметные
колебания палубы напоминали о дыхании моря.

Химков уже второй раз спускался на лед и внимательно осматривал
лодью. Пока все было благополучно. Крепкое судно отделывалось
незначительными царапинами.

Довольный осмотром, кормщик уселся на низенькие перильца у приказинья
и, покуривая трубочку, прикидывал, где могла находиться сейчас лодья.

Он не заметил, как около него собрались почти все промышленники.
Подошел и Клим Зорькин.

- Ну, попали мы, Алексей Евстигнеич, - обратился к Химкову старый
зверобой. - Я во всю жизнь такого туманища не видывал. Ведь так во льдах
и зимовать придется. Вокруг Груманта льдов-то ой, ой!

Зачем во льдах зимовать, Климушка? Нам бы только землю увидеть. А там
и сами на берегу будем и лодью вытащим. На промысел выйдем.

Столпившиеся на корме мореходы внимательно прислушивались к уверенным
словам кормщика. А Химков, ободряя промышленников, незаметно
посматривал, что делается вокруг.

Наползая друг на друга, льдины ломались, нагромождая торосы и вновь
расходились, образуя небольшие извилистые разводья.

Потерявший за лето свою обычную твердость, разрушенный таянием лед
ломался почти бесшумно.

- Зимой бывало торосится ежели лед - как из пушек палит. Стон да
грохот далеко слыхать. А тут, вишь, какие горы ворочает, как корежит да
ломает лед-то, и все молча, шепотом.

Как бы в подтверждение слов Степана Шарапова, большая торосистая
льдина беззвучно лопнула и стала медленно расходиться. Казалось, кто-то
невидимый быстро провел пером резкую угловатую линию.

Но вот черная полоска воды стала закрываться. Там, где была трещина,
с шорохом кучились ледяные обломки. Нагромождаясь вкривь и вкось, куски
льда образовали длинную гряду.

"Откуда бы льду летом взяться?" - думалось Ване. Мальчик не сходил с
палубы, помогая взрослым и внимательно наблюдая за всем происходящим.

Льды, окружавшие судно, были не одинаковы. Рядом с ровным белоснежным
полем - грязно-бурые льдины с холмами-торосами. Сейчас, в тумане,
особенно неприглядным казался этот как будто перепачканный чем-то лед,
где туман вытянул на поверхность каждую соринку, каждое пятнышко грязи.
На многих льдинах между торосами виднелись озерца талой воды. Отливая
цветом льда, вода в них казалась то голубой, то коричневой, то
зеленой...

Куда ни кинь взор - лед и лед... Тут был лед, намерзший за прошлую
зиму где-то совсем близко. Тут же были и старые многолетние льды,
приплывшие из более высоких широт после далеких и долгах странствий. Во
льдах кое-где торча ли стволы вековых деревьев - истертые,
исковерканные.

Необъятные пространства занимает дрейфующий лед. Гонимые ветрами и
течениями, миллиарды и миллиарды тонн движутся медленно и неудержимо.
Ледяные холмы в тридцать и более футов стоят над ровными полями, а в
воде под ними лед еще втрое толще.

Но вот мощный ледяной поток упирается в несокрушимую твердь земли или
другие льды. Тогда накопленная льдами сила движения обращается против
них самих. Ледяные поля сходятся вместе, один пласт находит на другой,
гигантские льдины сталкиваются, поднимаются стоймя, дробят друг друга.
Море забурлит, застонет, покроется обломками...

Горе кораблю, попавшему в ледяные тиски!

При всей своей мощи льды чутко отзываются на ветер. Достаточно ветру
изменить направление, и сплоченные ледяные массивы разойдутся,
расплывутся, делясь на части. Появятся обширные полыньи и разводья, по
которым возможно плавание кораблей.

Вернемся к "Ростиславу", который все чаще вздрагивал под напором
грозных лавин. Становилось заметно холоднее. Туман редел и поднимался
кверху. Сквозь клочья быстро несущихся низких, косматых туч показалось
чистое небо. На востоке возникла неясная полоса темного берега,
уходящего к северу. Как на фотопленке в проявителе у расплывчатого пятна
постепенно обозначаются контуры, так освобождался от тумана долгожданный
берег.

Но перемена погоды не принесла облегчения мореходам.

Химков, взобравшись на грот-мачту, вот уже минут десять старался
отыскать путь для затертого льдами судна. Даже маленькой полоски воды
нигде не мог заметить кормщик. Повсюду, насколько хватал глаз, теснились
тяжелые непроходимые льды.

Кормщик отлично сознавал опасность, грозившую лодье. Недалек день -
ударят морозы и накрепко скуют судно со льдом.

Неизвестный берег понемногу приближался. Теперь до него оставалось не
более трех-четырех верст. Отчетливо были видны скалистые обрывы. В то же
время давление на корпус "Ростислава" усилилось. Это значило, что лед
уперся в берег.

Целый день безустали работали поморы баграми и пешнями. То с лодьи,
то спускаясь на лед, они окалывали судно, всеми силами стараясь ослабить
нажим льдов. Упершись багром в нависший над палубой край льдины, весь
красный от натуги, Федор пытался столкнуть ее вниз. Ваня тоже орудовал
длинным багром рядом с Веригиньгм, задерживая ползущий на палубу лед.
Остальные промышленники вместе с Химковым старались при помощи каната и
ворота избавиться от льдины, грозившей проломить борт.

Но всем было ясно - не продержится долго лодья в таком льду. Беда
нависла над мореходами. Нужно что-то срочно предпринимать.

Воткнув в лед пешню, кормщик крикнул, чтобы все подошли ближе. Прежде
всего надо найти для встревоженных людей ясные, твердые слова.

- Братцы, это берег Малого Беруна1, - уверенно начал Химков, кивнув
на черные скалы. - Затерло нас, и жмет что ни час, то сильнее. Спасать
лодью надо. На большой воде2 льды на росплыв пойдут. По разводьям судно
можно провести к берегу... А зимовать ежели придется, так на этом
острове наши, мезенские, недавно были - изба тут, должно, новая. А
прежде всего разведать надо. Думаю я, вместе с Федором да Степаном...

- Отец! - вырвалось у Вани.- И меня...

Кормщик взглянул на широко раскрытые, полные мольбы глаза сына, чуть
помедлил.

- ..да с Ваней думаю я на берег перебраться. Оглядим, куда судно
вести и где самим зимовать. А сыщем такое место - сигнал подадим.