чтобы слышали все вокруг, и под конец насмешливо расхохотался.
Они питали надежду, что, если Карлос примет вызов, вмешается
какая-нибудь случайность, например, поскользнется или
споткнется конь, и он угодит в канаву. И чем унизительнее это
будет для охотника, тем большее удовольствие получат они.
Человек, который выкарабкался из грязной канавы и промок до
нитки, пусть даже виной тому его отвага, смешон и жалок в
глазах праздничной толпы. И как раз в таком положении жаждали
они увидеть Карлоса.
этого не показал. По его ответу этого нельзя было понть. Но
когда ответ услышали окружающие, канава, грязная вода - все
тотчас было забыто. Теперь зрителей ждало зрелище куда более
захватывающее.
в седле. Казалось, он был озадачен. Поведение обоих офицеров,
слова Робладо уязвили его. Не досадно ли вступить в такую
несложную игру, когда она, в сущности, уже кончилась, и только
потому, что Робладо и коменданту вздумалось тебя дразнить! А
отказаться - значит, стать мишенью для насмешек и сплетен.
Может быть, как раз этого они и добиваются?
стороны. Он кое-что знал о них обоих, о том, каковы они на
своем посту, да и мог ли он не знать ! Ведь они здесь - высшая
власть. Но он знал еще и от том, что это за люди вне службы, в
частной жизни, и сведения эти отнюдь не говорили в их пользу.
Что касается Робладо, то у охотника были свои причины не любить
его, совсем обычные причины, и знай уже Робладо об одном
обстоятельстве, у него была бы вполне веская причина отвечать
Карлосу такой же неприязнью. До сего дня Робладо не знал даже о
существовании охотника на бизонов, который большую часть
времени проводил вдали от этих мест. Быть может, офицер никогда
прежде не встречал его или, во всяком случае, никогда не
обменялся с ним ни словом. Карлос знал его лучше и задолго до
этой встречи не любил; как мы уже намекали, у него были на то
свои причины.
Карлоса. Наоборот, его высокомерный, насмешливый тон задел и
оскорбил охотника.
эта игра не стоит того, чтоб тратить на нее время: десятилетний
мальчишка и тот не сочтет ее подвигом. Я не стану рвать своему
коню рот ради такого пустяка. Что стоит осадить его на краю
этой безобидной канавки? Но если...
воспользовавшись паузой и начиная уже догадываться, что скажет
Карлос.
бедный охотник и не могу поставить больше, - я проделаю то, что
десятилетний мальчишка, пожалуй, сочтет настоящим искусством.
спросил офицер.
здесь, на берегу канала.
его, что несколько минут никто не мог произнести ни слова. Не
верилось, что это предложение сделано всерьез, - столько в нем
было дикой, безрассудной отваги. Даже оба офицера, пораженные,
готовы были подумать, что охотник просто смеется над ними.
плоскогорья, отвесные стены которого обрывались в долину. Он
походил на мыс и выступал вперед, словно нарочно для того,
чтобы его лучше было видно снизу, из долины. Утес был чем-то
вроде волнореза, такой же высокий, как весь скалистый обрыв. На
грани его виднелась трава - зеленый краешек прерии,
раскинувшейся наверху, на плоскогорье. Ровная, лишенная террас
и уступов стена отвесно спускалась в долину, вся исчерченная, -
это чередовались пласты известняка и песчанника. Добрая тысяча
футов отделяла зеленые луга долины от края утеса. Измерить
взглядом расстояние снизу вверх не так-то просто человеку со
слабыми нервами; поглядеть вниз - это испытание выдержит лишь
самый бесстрашный. Вот каков бы утес, на краю которого Карлос
решил осадить своего коня. Вполне понятно, что такое
предложение поразило всех до немоты. Но вот тишину нарушили
крики:
насмехается над господами военными!
ответа.
обменялись несколькими словами, и Робладо нетерпеливо закричал:
жаль, но я не могу спорить с двумя. Этот дублон - все, что у
меня есть, и сейчас вряд ли кто- нибудь даст мне еще один.
было не до того, чтобы улыбаться в ответ. Ужас охватил их. Они
не сомневались, что безрассудного охотника ждет неминуемая
гибель. Но все же кто-то отозвался:
только не на это. Ведь это безумие!
вступался за Карлоса.
всегда ссудил бы меня деньгами. Все равно спасибо. Не бойся! Я
выиграю золотой. Не для того я двадцать лет не слезаю с коня,
чтобы какой-то ачупино насмехался надо мной!
разом схватившись за эфесы шпаг и грозно хмуря брови.
сказал Карлос. - Это у меня нечаянно слетело с языка. Право, я
никого не хотел оскорбить.
такое слово, а там как бы голова не слетела с плеч, - пригрозил
Вискарра.
еще смеясь. - Пожалуй, я послушаюсь вашего совета.
обратил на него внимания, ибо в эту минуту его сестра, только
что услышавшая о безрассудном намерении брата, выпрыгнула из
повозки и в отчаянии кинулась к нему.
Неужели правда? Нет, не может быть!
тревожься. Поверь, тут нечего бояться. Я и прежде так делал.
тобой не сравнится. Но подумай, как это опасно... Боже
милостивый! Подумай...
мать. Послушай, что она скажет. Уж она-то не станет
тревожиться.
человека, впервые заметившего тебя, и в темной глубине этих
глаз блеснул огонь, не суливший ничего хорошего. Твоя стройная
фигурка, твое ангельски прекрасное лицо, быть может, и самое
твое горе заставили быстрее забиться сердце человека, чья
любовь могла принести лишь гибель той, которую он полюбит. То
было сердце полковника Вискарры.
подчиненного и соучастника во всех дурных делах. - Взгляните
вон туда! Пресвятая дева! Да поглядите же! Вот настоящая Венера
- это так же верно, как то, что я христианин и солдат!
Хотел бы я знать, с какого неба она свалилась?
Наверно, она сестра этого парня. Так и есть! Послушайте их! Они
называют друг друга братом и сестрой. Она и в самом деле
недурна.