выглянув из-за туч, стало припекать по-прежнему.
сперва выпьем еще немножко воды, пока я не заткнул пробкой нашу бутыль.
матрос, однако послушно опять растянулся над углублением в брезенте и стал
усердно пить. Бен сделал то же самое и втянул в свой объемистый желудок по
меньшей мере еще несколько пинт живительной влаги. Затем поднялся,
удовлетворенно крякнул и знаком велел подняться Вильяму.
его план. Благодаря этому Вильям мог быстро, толково ему помочь, ни на
минуту не задерживая, что значительно облегчило дело, так как выполнить его
можно было только вдвоем и работая во всю силу.
было приподнять все четыре угла брезента, а потом и все края, да так, чтобы
не выплеснуть воду через кромку полотнища, и затем свести все концы вместе.
Таким образом у них получился мешок с туго стянутым отверстием. Правда,
немного воды при этом все-таки вылилось. И в то время как Бен держал мешок,
плотно сжав складки у горловины, юнга ловко перехватил его под самыми руками
Бена заранее приготовленной из толстой веревки петлей. Другой конец веревки
он обмотал вокруг одной из "мачт" и стал ее затягивать. Когда он туго
затянул брезент и матрос мог освободить руки, они уже вдвоем обхватили мешок
второй петлей пониже и на всякий случай, дважды обмотав вокруг него веревку,
завязали ее крепким узлом.
какого-нибудь диковинного зверя, вымазанное смолой. Но для того чтобы вода
не просачивалась через складки, его нужно было держать всегда горловиной
кверху. Это было делом нетрудным. Они подвесили мешок к верхушке
весла-мачты, дважды обмотав другой конец веревки вокруг нее и тоже завязав
крепким узлом. Теперь вода в брезентовом "баке" могла бултыхаться сколько ей
угодно -- вылиться ей все равно неоткуда.
питьевой воды, и хранилась она в надежной таре, полностью удовлетворявшей
Бена.
Глава Х. ЛОЦМАН-РЫБА
смерти от жажды, матрос стал еще больше надеяться, что им удастся найти
выход из отчаянного положения. И они с юнгой решили сделать все, чтобы эта
надежда осуществилась.
им должно было хватить его надолго. Обеспечить бы себя теперь таким же
запасом пищи, и тогда они, возможно, и продержатся, пока какой-нибудь
проходящий мимо корабль не подберет их. А какое же еще могло быть средство
спасения?
бескрайнем океанском бассейне еды было сколько угодно -- дело было только за
способом ее получить.
так-то легко поймать. При тех жалких способах рыбной ловли, какие у них
имелись, все усилия поймать хотя бы одну рыбку могут окончиться неудачей.
бодрой уверенностью, с какой энергичные люди обычно берутся за трудное дело.
нашлось несколько булавок, и Бен смастерил изрядное количество крючков. Для
лесок они рассучили на отдельные пряди канат и сплели из них веревки нужной
толщины. Из кусочков дерева подходящего размера сделали поплавки, а на
грузило пошла та самая свинцовая пуля, с помощью которой бедняжка Вильям еще
так недавно и безуспешно пытался утолить муки жажды. Кости и плавники
летучей рыбы--все, что от нее осталось,-- послужат наживкой. Не очень,
правда, заманчивая приманка: на ней не осталось и намека на мясо, но Бена
это не смущало. Он по опыту знал, что в океане много таких рыб, которые
проглотят, не разбирая, хотя бы кусок тряпки.
больше, чем от голода, и отчаявшись утолить ее, они и не думали заняться
рыбной ловлей. Зато теперь они решили взяться за это дело всерьез.
ясном небе опять ослепительно сверкало знойное солнце.
рыбы, и внимательно всматривался в воду. Она была так прозрачна, что на
глубине в несколько саженей можно было бы разглядеть даже самую маленькую
рыбку.
боевой готовности.
вымерла. Ни единого живого существа, ничего, кроме бесконечной синевы океана
-- прекраснейшего зрелища, угнетавшего их сейчас своим однообразием.
Обернувшись, матрос увидел, что к краю плота, где стоял Вильям, подплыла
рыба. Она-то и вызвала радостный возглас мальчика, уже собиравшегося
забросить удочку. Но его радость сразу померкла: он заметил, что его
покровитель совсем ее не разделяет. Наоборот, Бен при виде этой рыбы
почему-то нахмурился.
маленькая, безукоризненной формы и прелестной расцветки: светло-голубая с
поперечными кольцами более темного оттенка. Отчего же у Бена при взгляде на
нее так вытянулось лицо?
возьмет твоей наживки... не она ее возьмет.
чтобы промышлять для себя пищу. Верно, где-то здесь близко ее хозяин.
ее.
сторону. Черт возьми, их целых две! Да какие крупные! Разрази меня гром,
если мне когда-либо приходилось видеть этакую парочку! Ты посмотри, какие у
них плавники, словно паруса! Лоцман-рыба уходила за ними, чтобы проводить их
сюда... Пускай меня повесят, если они не к нам плывут!
торчащих на несколько футов из-под воды, спинных плавника. Он сразу узнал по
ним белых акул, так как ему уже не раз приходилось видеть этих океанских
чудищ.
что плывшая саженях в двадцати от плота, вдруг круто повернулась и поплыла
назад к акулам. А теперь она снова плыла сюда, держась на несколько футов
впереди акул, словно в самом деле вела их к плоту.
близость этих безобразных тварей таит в себе опасность!" Вильям угадал: Бен
действительно был встревожен. Конечно, находясь на борту большого судна,
можно было бы без страха глядеть на подплывавших акул. Но совсем другое дело
-- этот зыбкий помост, такой плоский, что ноги у них находились почти
вровень с водой: акулы легко могли напасть на них.
что, по мере того как акулы приближались, он испытывал уже не тревогу, а
настоящий страх.
подумать, что предпринять в случае нападения, а юнга -- расспросить его о
повадках белых акул.
хлестнула по воде своим широким, раздвоенным хвостом и, одним броском
кинувшись к плоту, ударилась об него с такой силой, что он чуть было не
перевернулся.
вцепилась своей огромной пастью в выступ одного из брусьев плота и
перекусила его, словно брус был из пробкового дерева.
собираясь ринуться в новую атаку.
топор, юнга -- за гандшпуг, и вот уже оба стояли рядом, приготовившись к
новому нападению врага.
первая. Стрелой устремилась она вперед, выскочив чуть не всем туловищем из
воды, и ее отвратительная морда очутилась над самым краем плота.
и тогда они достались бы акулам.
не попытавшись нанести хотя бы один удар, защищая себя. И матрос
действительно нанес его--да такой, что мгновенно избавился от своего
противника.
другой он поднял топор и что было силы хватил им по гнусной образине. Удар,
направленный меткой и сильной рукой, пришелся по морде акулы как раз между
ноздрями.
самых важных жизненных центров. Как ни велика акула, как ни сильна, но один
удар гандшпуга или простой дубины между ноздрями, нанесенный сильной и