поскольку в Антарктиде все наоборот. Привычный с детства календарь полетел
вверх тормашками -- какая-то лихая пляска времен года.
боцмана Алексеева из досок и брезента сооружались два бассейна. Двадцатые
числа ноября, в Москве на зимние пальто переходят, а мы гладим шорты.
восходом солнца. Сначала на горизонте виднелась преломляющаяся
багрово-желтая полоса, и вдруг без всяких предупреждений из моря вынырнул и
начал быстро увеличиваться в размерах золотой диск. Зрелище для богов.
в мазуте, масле и еще какой-то дряни! Терпеливо подождав, пока я не кончил
оскорблять трос, Игорь Петрович произнес.
московским кушаком под груди, чтобы выпирал сытый живот". Откуда? О ком?
ответил я. -- Ваша очередь: "Хотя Имярек уже по смеху угадал, что приехал не
на беду, но продолжал прикидываться дурнем... Мужик был великого ума..."
удовольствия. -- Музыка!
Алексашкой и собутыльниками приехал к тому же Ивашке Бровкину сватать
Саньку. Посложнее вопросы задавайте, вольноопределяющийся!
Петрович и я -- любим одни и те же книги: "Петра Первого" и "Похождения
бравого солдата Швейка". Отныне, встречаясь, мы изо всех сил старались
уличить друг друга в невежестве, но без особого успеха, так как книги эти
были читаны раз по двадцать и местами запомнились чуть ли не наизусть. Меня
Игорь Петрович прозвал "вольноопределяющимся" -- в честь незабвенного
батальонного историографа Марека, и постоянно подшучивал над моими
блокнотами. Стоило ему увидеть, что я делаю какую-либо запись, как он
начинал декламировать:
натиском бури трещали борта и прочие снасти. Владимир Санин орлиным взором
окидывал бушующее море. "Вперед! -- восклицал он. -- К полюсу! Я не боюсь
тебя, айсберг!"
-- парировал Игорь Петрович.
поливал себя из шланга. Борода и бакенбарды, окаймлявшие лицо старпома,
обильно татуированная грудь, делали его похожим на стивенсоновского пирата.
Васев, мои соседи по столу в кают-компании и будущие приятели. С первых же
дней морского путешествия они начали быстро и уверенно полнеть, да так, что
спортивные костюмы уже обтягивают их, как перчатки. Вот друзья и бегают, и
приседают, и гири толкают, что, на мой взгляд, помогает им не столько
сбрасывать вес, сколько нагуливать аппетит: через подчаса за завтраком они
будут творить чудеса.
великодушно разделивший со мной свою каюту. Борис превосходно сложен,
мужествен и красив. Тщательно выбритый, подтянутый, спокойный и сдержанный,
с неизменной трубочкой во рту, Борис являет собой образец уживчивого соседа.
Вставая на ночную вахту, он никогда не хлопнет дверью -- качество, которое я
считаю неоценимым. На "Визе" он ведает электронным оборудованием и
"успокоителями качки", и как только море начинает волноваться, к Борису
обращаются умоляющие взоры страдальцев, которые следят за каждым его
движением и радостно сообщают друг другу:
свистом рассекают воздух скакалки.
Петровича. -- Вот увидите!
Игорь Петрович и достает сигареты. -- Угощайтесь, пока еще не стали святым.
вытаскивая зажигалку.
подумал! Увы, жизнь так устроена, что лишь вредное доставляет удовольствие.
Поэтому я всегда шарахаюсь от полезного, как черт от ладана.
приходили капитан и его помощники, начальники антарктических станций и
отрядов. Синоптики развешивали на стенде карты погоды и полученные со
спутников Земли снимки, на которых наша земная атмосфера выглядела
разорванной в клочья -- поле боя циклонов, антициклонов и прочих стихий.
Синоптики докладывали о перспективах на ближайшие сутки, а потом начальник
экспедиции зачитывал антарктическую сводку. Начиналось деловое обсуждение,
постепенно переходившее в беседу на вольные темы. Здесь можно было узнать
все свежие новости, выловленные радистами из эфира, -- а в открытом море
новости ценятся чрезвычайно высоко.
температура минус пятнадцать, ветер двадцать пять метров в секунду,
санно-гусеничный поезд Зимина готовится к походу на Восток, все в порядке...
Молодежная... Новолазаревская... Все в порядке... Станция Восток...
потеплело, минус пятьдесят шесть градусов.
полный джентльменский набор: метель, мокрый снег с дождем, туман, гололед,
плюс семь градусов.
нападкам на свою станцию, которая, будучи антарктической по форме, является
один бог знает какой по содержанию. Уникальный микроклимат! Тепло и сыро.
"Как говорят -- "антарктические субтропики".
сказал Гербович. -- Юлий Львович, нужно рассчитать время для загара с учетом
высоты солнца и прочих факторов, дайте рекомендации по судовой трансляции.
лице его изобразилась некоторая безнадежность: кто станет слушать
рекомендации, когда предстоит долгая полярная ночь? Все равно будут загорать
на "полную катушку" -- от восхода до заката.
готовы ли его ребята к работе в тропических условиях, он ответил:
неизбежно упирается в тему загара.
неистовой силой, что прямо на палубе можно было жарить яичницу, а я ни на
секунду не расставался с носовым платком. Потом навел у врачей справки:
насморк на экваторе в литературе до сих пор не описан, и посему я являюсь
обладателем уникального научного материала, который готов предоставить в
распоряжение Академии медицинских наук.
единственное впечатление о переходе экватора. Помните у Булгакова в "Мастере
и Маргарите" эпизод, когда Римский разоблачил своего соратника по варьете
Варенуху? Завербованный в черти, Варенуха перестал отбрасывать тень --
страшное открытие, едва ли не лишившее бедного Римского рассудка. Так вот, у
нас на судне наступил момент, когда тень потеряли все, независимо от
служебного положения и морального облика -- солнце стояло в зените. Было
весьма приятно сознавать, что ты не отбрасываешь тени, но в то же время не
являешься чертом.
дней до перехода экватора посланцы преисподней начали собираться в
кают-компании, при закрытых дверях готовясь к шабашу на празднике Нептуна.
Из кают-компании доносился дьявольский хохот. Если ветераны антарктических
экспедиций, уже подвергавшиеся экзекуции, относились к предстоящему шабашу
спокойно, то новички суетились, нервничали и льстиво заглядывали чертям в их
черные глаза. Впрочем, главный черт был голубоглазым -- им оказался Тимур
Григорашвили, мощный торс которого и выразительное лицо, украшенное орлиным
носом, по мнению устроителей праздника, навевало мысли о потусторонней силе.
обряда крещения черти входили в раж и наносили язычникам телесные
повреждения. Поэтому перед самым экватором чертей и наяд вызвал к себе
старпом и обратился к ним с предупреждением, мгновенно облетевшим весь
"Виэе":
правила техники безопасности! Вы будете строго отвечать за каждую сломанную
конечность.
судовой трансляции, что на борт со своей свитой прибыл Нептун, повелитель
морей и океанов. Одетый в модную царскую одежду, в короне, усеянной
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Володихин Дмитрий
Конан-Дойль Артур
Володихин Дмитрий
Емилина Ника