неодолимо потянуло в сон. Я хотел было спросить у своего приятеля о судьбе
индейца, привязанного к мачте, но не успел: веки у меня сомкнулись, и я
заснул как убитый.
стала яснее, а боль в виске стихла. Я попытался встать с постели, но
вовремя вспомнил о наставлениях Вильяма и остался лежать.
оглушительный грохот, словно там палили изо всех орудий. В чреве судна
раздавался такой оглушительный треск, что я только и ждал мгновения, когда
наша скорлупа развалится и вода хлынет в кубрик.
подкрепиться...
трогательную заботу, которой окружал меня этот, по существу, чужой
человек, переполнил мне сердце, и я прошептал:
приподнимаясь на койке. - Послушай! Там, в Пенсильвании, нас ждут леса.
Вместе мы будем корчевать деревья в плодородной долине. Я научу тебя
возделывать землю и охотиться... Ты увидишь, какая это замечательная
жизнь...
меня, воскликнул Вильям с иронической усмешкой, которую я скорее угадал в
его голосе, чем увидел на лице. - Замечательная! Сначала надо дожить до
этой твоей Пенсильвании, а шансов на это маловато... Слышишь, как ревет?
нас теперь осталась только одна небольшая лодка. Такого шторма я не
припомню...
стало подташнивать, но, невзирая на это, я не терял ясного представления о
реальной действительности и своем положении.
поры с приятелем, я хотел прежде убедиться сам, насколько задуманное мной
было разумным и необходимым.
же, черт побери, погода все-таки установится?..
догадался, какие мысли бродили в моей голове, и не спешил с ответом.
убежден, что отправил меня на тот свет. Что будет, когда он увидит меня
живым?
этот раз уже без ошибки?
воскликнул я.
озабоченно вздохнул Вильям.
отправить на тот свет, как щенка. В команде у него несколько подручных,
готовых на любое преступление по одному его знаку. Что ты, Джонни, значишь
против него?
сюда Вильям: в одежде. Я нащупал пояс. На нем с левой стороны висел
охотничий нож, верный товарищ моих скитаний по вирджинским лесам. Я вынул
его из кожаных ножен и показал Вильяму. Но тут вдруг несколько матросов из
команды вошли в кубрик, и я, торопливо пряча нож, выдохнул в ухо своему
приятелю:
буду проклят!
в кого-то нож.
крепко, в дружеском порыве схватил мою руку и, пожав, прошептал:
Я помогу тебе!..
ибо в это мгновение огромный водяной вал обрушился на корабль и почти
положил его на борт. Стол, прикрепленный к полу, сорвался и с грохотом
ударился о переборку. Раздался звон разбитой посуды и шум прорвавшейся
где-то воды. Мы решили, что это конец. Матросы в панике бросились из
кубрика на палубу. Вильям остался подле меня. Корабль лежал на борту, как
мне казалось, целую вечность. Но вот он стал медленно выравниваться,
возвращаясь в первоначальное положение. На этот раз, кажется, пронесло.
бичом, волны то и дело перекатывались через палубу и сносили все, что было
недостаточно прочно закреплено. Приходилось изо всех сил хвататься за
поручни, чтобы не оказаться за бортом. На свежем воздухе силы мои быстро
восстанавливались.
пепогоду никто не высовывал и носа. Входить же в каюту мне не хотелось. Я
рассчитывал расправиться со своим врагом на палубе и тут же выбросить его
за борт, в море.
стоял там. Я пошел ва-банк, ни на что не глядя. Парень настолько ослаб,
что стоило мне разрезать на нем путы, как он тут же, у мачты, рухнул на
палубу. Лишь немного погодя он собрал силы, отполз в сторону и исчез из
виду.
мне пробрался Вильям, и теперь мы караулили вдвоем. Разговаривать было
невозможно: слова застревали в горле.
тихое место и обсудить план дальнейших действий, но не успели.
скрежет раздираемого под нами корпуса и треск ломающихся балок ничуть не
уступали реву моря. Впрочем, я уже почти ничего не слышал. Вздыбленный
водяной вал обрушился на меня с такой яростью, что я не в силах был ему
противостоять. Ошеломленный, я выпустил из рук канат, за который до того
держался. Огромная волна взметнула меня на самый гребень, затем с силой
швырнула в пропасть, в водную пучину. Я стремительно летел вниз головой и
почти лишился чувств, а когда снова смог открыть глаза, корабля уже не
было.
среди разбушевавшейся и обезумевшей стихии? Новая волна накрыла меня с
головой, увлекая в бездну. Я ощутил в груди острую боль удушья, потом,
теряя сознание, лишь смутно слышал постепенно затихающий шум. Но очередная
волна вновь швырнула меня вверх и вытолкнула на поверхность. Продержался я
недолго, но все-таки успел перевести дыхание, прежде чем меня накрыло
новой водяной громадой.
и дело рвалась. Швыряемый из стороны в сторону, я был жалкой игрушкой в
руках всемогущей стихии, последняя искра жизни во мне вот-вот готова была
погаснуть под грохочущим напором смерти.
пронзило чувство огромной радости - полуживой, оглушенный и ослепленный, я
вдруг ощутил под руками какую-то твердь. В этом зыбком хаосе - и вдруг
какая-то опора. Это была скала, и я судорожно в нее вцепился.
вздохнуть. Вскочив, я попытался бежать, но, увы, ноги меня не держали. С
трудом мне удалось проползти по земле на животе и четвереньках. Но по
земле!!!
спасительной суши. Но это была дружественная волна - она отнесла меня
дальше в глубь земли и чуть выше. Здесь силы меня оставили, и я потерял
сознание.
возвращалось ко мне медленно, отдельными проблесками. Еще задолго до того,
как открыть глаза, я ощутил неописуемое блаженство: мне было тепло.
Впервые за последние несколько дней - тепло! Море за это время отступило,
видимо, шагов на сто: грохот волн, бьющих о берег, доносился приглушенно.
Опасность осталась позади. Я был жив!
песком.